Его строптивая любовь (СИ)

«Подозреваю, о последнем тебе не стоило распространяться», — потешаясь над болтунишкой, произнесла я.
«Ну да, это я зря. Но ты меня любишь и всё простишь!» — самоуверенно добавил он.
«Кстати, что за стихия у Маэстро? Он ведь лич, а лич — это самовоскрешенный некромант с секретом», — выдала я свою версию происхождения необычной расы.
«Миа, у всех думающих магов всегда все четыре стихии. Но у Маэстро, к слову, есть ещё мёртвый огонь, и это такая мощь, что мне даже немного завидно. Чтобы ты понимала уровень — он мог испепелить Као–сар–Ди так быстро и страшно, что от него не осталось бы даже облачка пара».
«Зря я забежала в столовую», — выдала я нервно после того, как проглотила застрявший в горле комок ужаса.
«Да, его лучше слушать безоговорочно и не откладывать выполнение приказов. Хотя нет, ты же принцесса огненных тёмных, должна учиться думать самостоятельно», — совершенно дезориентировал меня Огонёк, какой стратегии придерживаться.
«Спасибо», — буркнула, выдав весь спектр эмоций по поводу его противоречивых советов.
«Пожалуйста», — снисходительно кивнул Огонёчек, ни капли не раскаиваясь. А когда почувствовал недовольство, добавил отвратительно–благостным тоном: — «Я лишь направляю тебя, дитя. Учись принимать решения самостоятельно».
И этот туда же! У меня уже глаз дёргается от того уровня самостоятельности, что все разом решили мне предоставить, не выстраивая при этом границ.
Куда быстрее зашагала к телепорту, чувствуя, как усталость и ленивая вальяжность покидают тело. Сейчас я разберусь, чем закончилась история сайрен, на чём сошлись отец и Рагнар, а затем… затем я отдохну. Мне это действительно очень нужно. А вот потом… держитесь, тёмные! Выучусь и устрою вам!
Выйдя из телепорта, замерла. На моей парте сидел отец, грыз яблоко и читал какую–то книгу. И был одет в земную одежду! Чёрные футболка и джинсы, белые кроссовки…
— Устроишь? — Он изогнул брови и хмыкнул. — Дочь, ты слишком добрая, чтобы причинить нам неприятности, ещё и дышащая, то есть говорящая с мирами. Так что заранее смирись: все тёмные будут тебя обожать, защищать и оберегать, а ещё ревновать к дракону и немного его недолюбливать. Увы, последнее прилагается обязательно, мы не идеальны. А сейчас мы прогуляемся, я отпросил тебя у Маэстро на несколько дней.
— На Землю? — не веря своему счастью спросила я, уже зная ответ.
— Да. Твой дракон сказал, что это отвлечёт тебя от грустных мыслей о семье матери. Они не выжили, — добавил он через несколько мгновений, сообразив, что я не просто так тупо моргаю и молчу.
— А, — без выражения ответила ему, затем честно призналась: — Я с самого начала поняла, что этим закончится. И, мне очень стыдно и даже страшно, но сейчас я не чувствую ничего особенного по этому поводу. У меня иногда отсроченная реакция на события.
— То есть на Землю тебя не вести? — ехидно уточнил отец.
— Да щаз! — невежливо выдала я и отложила хлеб в сторону. — Я готова! После всего произошедшего мне полагается отпуск!
Конечно, я лукавила. Не могла я совсем никак не отреагировать на казнь родственников, в том числе родной матери. Но я так сильно устала за последние сутки, да и вообще за всё время пребывания в Эрмиде, что у меня не хватало сил на эмоции. И сейчас это состояние меня здорово защищало от истерики, которая рано или поздно может случиться.
Отец по своему обыкновению подслушал мои мысли, потому встал, взял меня за руку и заглянул в глаза.
— Ты очень нежная, Миа, но не хрупкая. Вчера мы тебя испытали на прочность, и это, безусловно, могло показаться жестоким, но было необходимо. Нам предстоит многое изменить, многое разрушить и создать, многих спасти, но так же и уничтожить. Мы должны знать твой уровень, ведь любая армия сильна так, как самый слабый её солдат.
— Я понимаю.
— Возможно, сейчас мы кажемся тебе монстрами, но это не так. Когда будешь готова узнать всю правду о матери и её семье, скажи. Это не самая приятная информация, но ты должна знать, почему мы их не пощадили.
— Меня больше интересует, как повелитель огненных тёмных попал в сети сайрены и в расставленную ловушку. Вы ведь знали, кто она такая, — перевела разговор в иное русло, задав давно терзающий меня вопрос. Что касается истории Гранад и её родителей, то отец был прав — я не готова к этому разговору, не сейчас. Позднее — обязательно.
 
— Конечно, я сразу её узнал, более того, именно я сделал первый шаг. Когда живёшь не одну тысячу лет, теряешь вкус к жизни. Всё кажется пресным и унылым, всё уже повторялось не одну сотню раз, в какой–то момент даже женщины уже так не влекут — нет эффекта новизны, ты не помнишь ни лиц, ни имён, и не пытаешься их запомнить.
— Гранад была красивой женщиной, статной, эффектной, — произнесла я, прислушиваясь к ощущениям.
Тишина. Совсем ничего.
Говорю словно о незнакомке, чья судьба меня не касается. Значит, я закрылась наглухо. Организм решил, что с него хватит потрясений. Сперва лжемать–рабовладелица, затем мать с руками по локоть в крови, затем Фроя, милая фея с неземными глазами–изумрудами и отсутствием совести… Слишком много предательств. Кто такое вынесет?
— Гранад — далеко не самая красивая женщина в моей жизни, но определённо самая запоминающаяся, — хмыкнул отец. — А ещё, она оказалась настолько сильной, что смогла зачать от меня ребёнка. Это сделало её по–настоящему уникальной.
— Но не сохранила ей жизнь, — проговорила я, ничего особенного не вкладывая в эти слова, понимала — справедливость важнее. Гранад уничтожила несколько заселённых миров. Сложно представить количество погибших, а ведь там были и дети, и совершенно безвинные, простые люди. И пострадали они ни за что. Стали жертвой коварных интриг и мести.
— Высшая власть — это закон и порядок. Я не имею права поступать так, как хочу, если мои желания расходятся с принятыми мной же законами. Безусловно, Гранад могла мне родить ещё детей, и мой народ понял бы, для чего я сохранил ей жизнь, не препятствовал. Но я не могу не удовлетворить их чувство справедливости, их желание мести. Они в своём праве. Я — слуга народа. И ты тоже, дочь.
Отец немного сжал мою ладонь, словно усиливая сказанное, и я кивнула, хотя его слова показались мне заранее отрепетированными и неискренними. Может, тоже от усталости.
— Осталось этот народ найти, — заметила с улыбкой.
— Это не проблема. Как только мы восстановим Луцан, я пошлю клич, они услышат и придут. Тьма повсюду, Миа.
По коже скользнул холодок — Тьма проявилась, напоминая о себе. Не желая напугать, напротив, поглаживая, успокаивая, показывая, что она всегда рядом, всегда поможет. На душе стало радостно и спокойно. Всё хорошо. Я в безопасности.
К слову о безопасности! Был ещё один важный вопрос!
— Почему вы называли меня по имени в Као–сар–Ди? Разве не принято скрывать личное имя?
— Принято. Но ты была в кругу моих приближённых, и раскрыв твоё имя, я выказал им величайшее доверие, теперь они будут ценой своей жизни защищать тебя, как меня. Также они поняли, что сайрены приговорены окончательно и бесповоротно. Им важно было это услышать.
— А Ликс?
— Он дал тебе клятву, дочь. Он — твой личный слуга, и, скорее, позволит себя убить, чем причинит тебе вред, особенно после того, как ты освободила его от магического рабства. Преданность истинного воина стоит сотни клятв. Ты поступила благородно и настолько правильно, что мы едва не лопнули от гордости в тот момент, Маро даже утёр слезу. Впервые видел его таким.
На меня посмотрели, не скрывая довольства.
— А я страшно переживала, что вы назовёте меня глупой и доверчивой, но чувствовала, что нужно поступить именно так и доверилась интуиции, — призналась, покраснев.
— Ты — дышащая, Миа. Это величайший дар, благословение Вселенной, если хочешь. Верь себе и в себя, как мы в тебя верим. А теперь отправимся в твой мир. Мне дали строгую инструкцию на этот счёт.
— И что в ней?
— Твой дракон дал мне список, — похлопав себя по карману, произнёс отец, — но почерк у него настолько ужасен, что я разобрал только несколько позиций.