Скандал в Академии монстров. Жена для чудовища (СИ)

Что бы такое придумать? Притворюсь пока парнем, раз меня за него приняли, буду Монти, и не собьюсь и вполне мужское имя. А паспорт… кто его читать будет, главное, что совершеннолетняя.
Вернувшись в таверну и улегшись на постель в комнатке, я принялась размышлять, как наименее безопасно добраться до Декая. Ехать туда было два-три дня.
Как показал первый день путешествия, зад у меня не железный, но это все же дело практики. Прогулки в пару часов по землям поместья одно, а вот такой серьезный путь – совсем другое. Нужна была еда и какое-то подобие походного снаряжения, с которым я смогу справиться. Вдруг придется под кустом ночевать? Впрочем, места тут не такие и дикие и, если держаться тракта, то вполне можно ночевать вот в таких тавернах, но одной… Было немного страшновато.
Азарт схлынул, разумные мысли протолкались на поверхность. Однако вспобеждающая паника была начеку. Стоило на секундочку дать слабину, как позорно захотелось вернуться, униженно просить прощения и согласиться на замуж. Не сожрет же меня тот тип живьем?.. А если сожрет? Наверняка он в курсе, кого в жены брал?.. Сожрет, а приданое, явно не маленькое, учитывая отсутствие у меня намека на репутацию, присвоит…
Я обнаружила себя посреди комнаты с выпученными глазами и сунутыми в волосы руками, отчего моя прическа окончательно приказала долго жить. Шпильки посыпались. Теперь меня вряд ли за молодого господина примут, скорее примутся вязать и тащить на костер как колдовку-чернокнижницу.
Спокойное и размеренное пережевывание пищи всегда меня успокаивало, поэтому я кое-как подобрала в косу волосы – ее кривизна и уникальность уж точно не выдадут во мне женщину – и спустилась вниз, в едальный зал. За спокойствием.
Но нашла я там не только спокойствие, но и попутчика.
 Глава 3 
– Эй, пст, пацан! Да, да, ты малахольный, – зашипели из угла.
А я только принялась успокаиваться над тарелкой с сырной нарезкой.
Кроме меня в зале малохольных не было, но я еще не привыкла, что я – пацан, и принялась вертеть головой. Шипели очень таинственно, помещение было довольно просторное, так что я не сразу поняла, из какого именно угла шел звук. Наконец я увидела длинного русоволосого парня, висящего грудью на столе.
Вытянув шею, как гусь, он натужно таращил глаза и делал странные намеки бровями. Я подвигала своими. На пробу, вдруг получится. Движение восприняли как согласие, и я стремительно обзавелась соседом, хотя перед тем, как сесть за облюбованный еще раньше стол, сознательно оттащила подальше три других табурета. Чтоб ни одна тутошняя особь не вздумала помешать моему погружению в спокойствие.
Этот клоун чихать хотел на личное пространство. Подцепил воздушным арканом один из убранных мною табуретов, надсадно визжа ножками мебели по полу, подтащил его, уселся рядом.
– Дарова! – жизнерадостно орнул он и едва не прибил меня к столешнице выражением мужской приязни – со всей дури по спине хлопнул. Хорошо, что я суп не взяла, а то было бы тут сейчас море разливанное, потому что длинный пнул меня, а я – стол.
– Ну-у? – хрипло, по причине спертого в груди дыхания поинтересовалась я.
– Комнату брал?
– Ну, – утвердительно ответила я, решив на всякий случай не блистать словарным запасом, раз уж мы и так друг друга понимаем.
– Давай пополам?
– С какого хр… кх… кх… – Ком воздуха протолкался выше и застрял в горле. Или сыр. Я как раз жевала, когда мне этот троглодит по спине жахнул.
– Ну-у-у, – протянул парень, – дешевле же. А потом вместе поедем. Ты же в Декай? В Академию? Поступать? Ой, да не смотри ты так. Я тебя еще на рынке заметил, когда ты столб с объявлением гипнотизировал.
Я подперла голову рукой и посмотрела пристальнее. Потом вспомнила, что я пацан и насупилась. Стоит ли некоторая потеря удобств обретения попутчика, на лбу которого метровыми литерами написано – жук, но с которым точно не будет скучно? И потом я же сама только недавно думала в эту сторону…
Я не успела даже кивнуть, как этот деятельный рванул с табуретки, отловил трактирщика и начал что-то ему втирать в красках и лицах, поминутно оглядываясь и делая в мою сторону выразительные знаки. Один знак был особенно выразительный: парень то ли плыть одной рукой пытался, то ли мух отгонял. Потом устал загребать воздух, шагнул полтора раза своими ходулями, меня с табурета приподнял и к трактирщику отбуксировал.
  
Смотрит на меня совой и спрашивает:
– Да?
– Чего “да”? – решила уточнить я, а то вдруг он меня под шумок трактирщику внаем сдал, картошку чистить или нужник.
– Брат. Младший. Первый. Приехал, – будто недалекому, но как из контекста выходило, родственнику, старательно разжевывал пока еще незнакомец, а чтобы до меня доходило бодрее – опять по спине добавлял.
– Таким – не сдаю, осуждаю, – скривился трактирщик.
– Каким “таким”? – удивился длинный.
– Ведьмарям.
Парень вздохнул и точно с таким же выражением и интонацией, как и мне, повторил для мужика:
– Брат. Младший. Первый. Приехал…
И с каждым словом снова меня бдыщ, бдыщ по лопаткам, будто гвозди забивает. И я вот как-то сразу на собственной шкуре осознала, как страшно быть младшим братом, на порядок страшнее, чем когда этот младший брат у тебя есть. С младшими всегда такая ерунда. Их вечно прибить хочется, но жалко.
Трактирщик снизошел. Видимо мой кислый вид помог или он тоже что-то про младших братьев понимает. Экономный наконец оставил в покое мою спину и они с мужиком ударили по рукам, предварительно плюнув на ладони.
– Лойд, – сказал парень и протянул руку. Даже о штаны не вытер.
Фу-у-у…
* * *
Спать пришлось в одежде. Красота с братского плеча, которую я позаимствовала, хоть и была мне впору в бедрах, но велика в плечах и по росту, потому сидела мешком и отлично скрывала разницу между мальчиками и девочками. Сними я камзол, Лойд сразу бы догадался, что я не парень. Но я еще подстраховалась. Пока мой обретенный попутчик ходил на конюшню за вещами, я успела поплюхаться в лохани в неком подобии помывочной и располовинила косу. Так надежнее. Совсем отрезать ни рука не поднялась, ни экзотичная заточка нашедшихся в помывочной ножниц не позволила. Я и так вспотела, пока пилила этим пыточным инструментом свое рыжеватое добро.
Когда Лойд вернулся, нагруженный, как восточный копытный зверь ублюд (точно ублюд, те тоже плюются!) я усилено изображала спящего на единственной кровати в комнате. Я щедро – мы же братья – выделила ему один из двух тощеватых тюфяков, и колючее обтрепанное по краю одеяло, оставив себе тюфяк попышнее, покрывало, сшитое из лоскутков и приятно шуршащую подушку, в которая вместо перьев была набита лузгой.
Парень меня в плечо потыкал, но я лишь вяло всхрапнула в ответ и он отстал. С час мыкался по комнате, гремел чем-то, шебуршал, возился, устраиваясь на тюфяке на полу, потом угомонился и я заснула, а среди ночи…
– Монти-и-и…
Я открыла глаза и заорала. А кто бы не орал, когда рядом сначала стонут, как неупокойник, а потом над тобой нависает подсвеченное зеленой лампадкой туловище и лицо с желтыми бликующими совиными глазами.
– Ты готовить умеешь? – нормальным голосом спросило лицо.
– Ч-чего?
– Ну, кашу там, похлебку, кулеш, жаркое, кабана на вертеле, торт…
– Какой торт?!
– Грип… Грепфрутовый. Это мой любимый, – котом заулыбался Лойд.
– Ты больной?
– Не… Просто подумал, нам до Курног привал точно понадобится, на обед там, отдохнуть там, крупы я взял, а чего с ней делать, толком не знаю, в смысле, что ее как-то варить надо знаю, а как именно – нет. А ты?
– Тебе прямо сейчас это нужно услышать?
– Ну мне торт приснился и я во сне подумал… Вопишь, как девчонка.
– Ты себя видел?!
– Красивый? – Лойд приосанился, развернул плечи, тряхнул головой, приподнял бровь подковкой, прищурил глаза, странно изогнул губы и поиграл грудными мышцами.