Песнь ворона (ЛП)

Я остановился позади машины, на которую она указала, и повернулся к ней лицом, не давая ей выйти из гольф-кара.
— Итак, у меня предложение.
Кенни драматично моргнула, открыв рот, как будто пришла в смятение.
— Тебе не кажется, что мы должны сначала хотя бы познакомиться с родителями друг друга? Я имею в виду, мы даже не сказали слова на букву «Л». Тебе не кажется, что это немного быстро?
Как только ее губы изогнулись в улыбке, я понял, что это была всего лишь шутка. И через пару секунд наш смех эхом разнесся вокруг. Честно говоря, это был самый счастливый звук, который я когда-либо слышал. Не просто самый красивый или самый приятный… он был воплощением истинного счастья.
— Не забегай вперед, Кенни. Ты должна дать мне шанс, по крайней мере, преследовать тебя по дороге после того, как ты уедешь, и умолять тебя остаться, и при этом у меня в кармане случайно оказалось бы безупречное кольцо с бриллиантом, которое идеально подходило бы твоему пальцу. Все до того, как начнутся титры, конечно. — Я покачал головой и закатил глаза. — Но на самом деле, я думал всю ночь и сегодня утром о том, что ты предложила нам сделать на курорте. Так как ты относишься к тому, чтобы вернуться и помочь мне с маркетингом?
— Я ни хрена не смыслю в маркетинге, Дрю. Я бы даже не знала, с чего начать.
По крайней мере, это было не «нет».
— Мы могли бы разобраться в этом вместе.
Кенни на мгновение заколебалась, ее глаза потемнели от той борьбы, которую она вела в своей голове. Наконец, девушка покачала головой и сказала:
— Как бы забавно это ни звучало, я понятия не имею, когда смогу вернуться сюда. В следующем месяце у меня начинаются занятия, и я нужна маме дома. Может быть, мы сможем провести мозговой штурм по телефону?
Этим утром я сказал себе, что возьму то, что смогу получить. И если телефонные звонки были всем, что она могла предложить, то я с радостью приму.
— Да, мы могли бы это сделать. Но просто, чтобы все было ясно… ты все еще можешь вернуться, просто не уверена, когда. Верно?
Ее улыбка успокоила мою душу так, как я и не думал, что возможно.
— Никогда не говори «никогда», Дрю.
Не спрашивая о ее чувствах ко мне, я предположил, что это было самое близкое к пониманию того, что ждет нас впереди. И хотя я мог ошибаться, не думал, что ошибаюсь. Основываясь на ее действиях — и реакциях — и на том, что она сказала со вчерашнего вечера, я предположил, что я один, надеялся на большее. Хотя это было нормально. Знал, входя в сегодняшний день, что именно так все может закончиться.
Я вышел и обошел гольф-кар сзади, чтобы взять ее багаж. Ни один из нас не произнес ни слова, я вытащил ее сумки и помог сложить их в багажник ее машины. Удушающее облако неловкости окутало нас. За все то время, что мы провели вместе, нам ни разу не было так неловко. Часть меня просто хотела попрощаться, чтобы избежать этого, но большая часть хотела отправить ее на хорошей ноте.
— Ну, я написал свой номер на обратной стороне соглашения о выезде, а номер курорта напечатан на лицевой стороне. Так что, если захочешь связаться со мной, у тебя есть все мыслимые способы.
Кенни нежно погладил меня по щеке и вздохнула.
— Я бы хотела, чтобы все было по-другому.
— Что ты имеешь в виду? Почему?
— Ты мне действительно нравишься, Дрю…
У меня закружилась голова, сердце подпрыгнуло, а желудок сделал сальто, пока я ждал, когда она продолжит.
— Эта неделя была потрясающей. Ты был потрясающим. И как бы сильно я ни хотела увидеть, куда все может зайти, или узнать, что ждет нас в будущем, наши обязательства не позволят нам. Я не хочу, чтобы ты думал, что мне это неинтересно, потому что это не так. С другой стороны я реалистична, и знала, что это не продлится долго. Это не могло продолжаться вечно.
Я прижался губами к ее лбу и на мгновение задержал осторожный поцелуй.
— Я понимаю, Кенни. Как бы мне не хотелось этого признавать, ты права. Но не могла бы ты оказать мне одну услугу? Если дома что-то изменится, не могла бы ты хотя бы подумать о том, чтобы вернуться? Никто не знает, когда это произойдет, и где мы вообще окажемся в нашей жизни, так что я ничего не жду. Просто хочу знать, что, если тебе представиться такая возможность, ты бы подумала о еще одном отдыхе на курорте «Черная птица».
 
Она уткнулась лицом мне в шею и нежно обняла меня за талию.
— Я могу обещать тебе это, Дрю. На самом деле, тебе даже не нужно было спрашивать.
Меня охватило странное чувство. В тот самый момент, когда я должен был испытывать ужас, меня наполнила жгучая надежда. Ощущение далекого счастья, как будто где-то в моем будущем все сложилось так, как и должно было быть. Это успокаивало и, вероятно, было единственным, что могло удержать меня от того, чтобы не сойти с ума в тот момент.
Я не хотел отпускать ее, но должен был.
И должен был держаться за надежду и веру в то, что это еще не конец нашей истории.
Еще так много оставалось написать.
Мама медленно открыла дверь моей спальни, вырвав меня из мыслей.
— Что делаешь? Я звала тебя, разве ты не слышала?
Я взглянула на новенький дневник, лежащий у меня на коленях, понятия не имея, как долго смотрела на пустую страницу, словно ожидая, что слова волшебным образом сами напишутся.
— Мне очень жаль, мам. Нет, не слышала.
— Все в порядке?
Я закрыла дневник и подвинулась, чтобы освободить место на кровати для мамы.
— Да, я в порядке. А что?
Она склонила голову набок и подняла брови, молча говоря мне, что не верит ни единому моему слову. Ее пристальный взгляд пронизывал меня до тех пор, пока я не начала сомневаться в собственном здравомыслии, задаваясь вопросом, может быть, со мной действительно что-то не так, и я просто не знала об этом.
— Я не куплюсь на это, Маккенна. Ты дома почти неделю, и большую часть времени отсиживалась в своей комнате. Одна. Ты молчалива, что на тебя совсем не похоже. Заставить тебя участвовать даже в самом незначительном разговоре — все равно, что вырывать зубы. — В ее голосе звучало беспокойство, и это наполнило меня чувством вины — за что именно, я не была уверена.
— Я просто устала. У меня была долгая неделя, за которой последовала чрезвычайно долгая поездка, и я пытаюсь приспособиться к своему обычному расписанию. Как будто мой мозг отказывается выходить из режима отпуска. — Я добавила быстрый смешок, чтобы доказать, что ей не о чем беспокоиться.
— Должно быть есть что-то еще, о чем ты мне просто не говоришь. И это то, что действительно беспокоит меня, потому что я не могу представить ничего такого, с чем ты не могла бы прийти ко мне. Хорошо это или плохо. Что-то случилось с тем мальчиком?
Судя по ее тону, я предположила, что она имела в виду что-то плохое, поэтому быстро покачала головой, чтобы отвергнуть это предположение.
— Вовсе нет. Я имею в виду, хорошие вещи, но ничего такого, о чем не могла бы с тобой поговорить. На самом деле, я уже все тебе рассказала.
Не все.
И не то, чтобы я не могла, потому что могла бы. Я просто решила этого не делать.
— Не буду лгать… Я поймала себя на том, что часто думаю о нем, так что, может быть, в этом все дело. Может быть, ты неправильно истолковываешь мои грезы наяву как что-то другое. Но я клянусь, что это все, мам. В последнее время моя голова, кажется, постоянно витает в облаках, и я не знаю, как это остановить. — Я подняла дневник в качестве доказательства. — Если тебе от этого станет легче, я даже не могу изложить свои мысли на бумаге.
— Где ты его взяла?
Я уставилась на фотографию на обложке блокнота. Это был медный шпиль, возвышающийся из глубин спокойных вод. Я остановилась заправиться в нескольких милях от курорта, и когда зашла внутрь, чтобы заплатить, то увидела его рядом с кассой. Он был единственным, как будто специально ждал там меня, поэтому я купила его.