Песнь ворона (ЛП)
— Я не буду лгать… это нелегко, но не думаю, что для меня это так же тяжело, как для других людей. Когда я росла, дедушки не было в моей жизни, так что у меня нет особых воспоминаний о нем. Я уверена, что если бы это было так, все было бы намного сложнее.
Я подъехал к своему дому и припарковал гольф-кар. Но еще не закончил говорить, поэтому вместо того, чтобы выйти, повернулся к ней лицом и спросил:
— Как твоя мама справляется с этим? Я знаю, ты говорила, что у них были не очень хорошие отношения.
Кенни на мгновение замолчала, а затем убрала руку. Это заставило меня захотеть держаться за нее еще крепче, но даже я понимал, что сейчас не время вмешиваться. Она, казалось, боролась со своим ответом, хотя это, казалось, не было личным, как будто ее нерешительность была вызвана скорее незнанием того, что сказать, а не тем, как это сказать.
— Я не совсем уверена, так как она мало говорит об этом, а если и говорит, то не со мной, — наконец сказала Кенни. — Но из того, что я могу сказать, она злится из-за всей этой ситуации. Я думаю, она злится из-за того, что ей приходится заботиться о нем, когда он никогда не заботился о ней, когда мама росла. Он пропустил все эти молодые годы, так что за это есть обида. Но что, я думаю, беспокоит ее больше всего, так это то, как ему удается легко забыть обо всех ужасных вещах, которые он сделал с ней и моей бабушкой, и ей приходится притворяться, что ничего этого не было, потому что он все равно не может вспомнить.
— Почему ты так думаешь, если она не говорит с тобой об этом?
— Просто небольшие комментарии, которые она время от времени проговаривает себе под нос.
Я не был уверен, расстраивают ли ее мои вопросы, но вместо того, чтобы позволить страху удержать меня, решил продолжить наш разговор, пока она не закончила его.
— Ты ничего не говорила о своем отце. Где он сейчас?
Помогает тебе?
Впервые с начала этого разговора в ее глазах промелькнула боль. И это только подтолкнуло меня к тому, чтобы узнать о ней все, что можно.
— Его никогда не был в моей жизни. Он сбежал, как только моя мама сказала ему, что беременна мной. Я знаю его имя, так что могла бы найти его, если бы захотела, но у меня нет никакого желания этого делать. Если он не хотел быть в моей жизни, то это его потеря. Не моя.
Я восхищался ее отношением. Я провел годы, беспокоясь и злясь на маму за то, что она ушла, и технически она все еще была в моей жизни. Конечно, большую часть времени она отсутствовала, но, по крайней мере, мне не нужно было ее искать… или знакомиться с ней. Это заставило меня почувствовать себя виноватым за то, что я ныл о том, что моя мама ушла. Я, должно быть, говорил об этом Кенни несколько раз, но это было первое упоминание о том, что ее отца никогда не было рядом с ней.
— Ты много о нем знаешь или только его имя?
Внезапно этот приступ боли исчез, и она отреагировала не иначе, как если бы мы говорили о заголовке новостей.
— Я навела о нем справки пару лет назад, когда мне было шестнадцать. Нашла его в социальных сетях, но с тех пор не проверяла. У него была указана какая-то личная информация, например, он женат, у него трое детей, и, похоже, хорошая работа, хотя я не уверена.
— Так у тебя есть сводные братья и сестры?
— Да, братья. Если честно, у меня есть желание встретиться с ними, но это не похоже на необходимость. Понимаешь? Если это произойдет, то произойдет. Если нет, тогда ладно. — Кенни на мгновение прикусила внутреннюю сторону щеки, прежде чем снова встретиться со мной взглядом. — Возможно, тогда он решил, что не хочет быть в моей жизни, но сейчас я выбираю не быть в его жизни.
— Его упущение. Не похоже, что тебе чего-то не хватает, и у меня такое чувство, что твоя жизнь без него лучше, чем была бы, если бы он остался. Мое мнение, возможно, многого не стоит, но лично я считаю, что ты чертовски крутая.
Ее улыбка осветила ее глаза цвета неба и окрасила розовым щеки.
— Спасибо, Дрю. Я тоже думаю, что ты довольно классный чувак. И не могу сказать, где бы я была или как бы изменилась моя жизнь, если бы он остался рядом, но могу сказать, что мне действительно чертовски повезло, что ты есть в моей жизни… как бы долго это ни продолжалось.
Я не знал, как долго буду присутствовать в ее жизни, но знал, что буду чувствовать ее присутствие в своей до самой смерти.
Мне нужно было сменить тему, прежде чем скажу что-то, что никогда не смогу взять назад — что-то, что, несомненно, обеспечит ее отсутствие в моей жизни. Я вернулся к тому, о чем мы говорили, и спросил:
— Что твоя мама собирается делать, когда ты уедешь в колледж?
Она чуть наклонила голову и посмотрела на меня прищурив глаза и нахмурив брови.
— Я записалась на онлайн-обучение, так что никуда не поеду. Я чувствовала себя виноватой из-за отъезда, поэтому нашла отличный колледж, который предлагает необходимые мне курсы без необходимости посещать очные занятия.
Внезапно я понял, что она была так же поймана в ловушку своей жизни, как и я в своей, за исключением того, что она, казалось, не осознавала этого. Или, может, осознавала, но определенно вела себя иначе. Как будто ее жертвы не смущали ее. На самом деле, Кенни изображала себя не такой, как я, как будто у нее были варианты. Но когда я сделал шаг назад, стало ясно как день, что девушка, похоже, не воспользовалась ими.
Я схватил ее за руку и положил себе на колени.
— Ты бы сделала это, если бы твоего дедушки там не было?
— Сделала бы что? Посещала онлайн-курсы? — Когда я кивнул, она покачала головой и уточнила. — Ну, нет. Я имею в виду, что наверное жизнь была бы совершенно другой, если бы он не был частью уравнения. Я сомневаюсь, что моя мама захотела бы, чтобы я была дома, если бы это было так. Но в данном случае у меня нет особого выбора.
— Конечно, есть. Почему бы не отправить его в дом престарелых, где ему будет обеспечен круглосуточный уход?
— В зависимости от того, сколько денег у него на счете, это может быть вариантом, но до сих пор мы не могли себе этого позволить. Единственная причина, по которой я вообще могу поступить в колледж — это стипендия и гранты.
Услышав, как она рассказывает о своей жизни, мне захотелось переоценить свою собственную. Я всегда чувствовал себя узником курорта, прикованным к наследию моей семьи. Все, что я видел — это одинокое будущее и жизнь, полная несбывшихся желаний. Но теперь, слушая, как тяжело приходилось такому удивительному человеку, как Кенни, я понял, что смотрел на все не так. Если бы Кенни ушла из моей жизни, научив меня только одному… то это, что возможности и трудности не определяют нас, а скорее наше отношение ко всему этому делает нас теми, кто мы есть.
Она могла бы легко пожаловаться на дополнительный стресс от жизни с кем-то, кто нуждался в постоянном уходе, или на трудности, через которые ей пришлось пройти, чтобы получить степень, но она не делала ни того, ни другого. Ей было бы легко обвинить своего отсутствующего отца в любых проблемах в отношениях, но вместо этого она приняла вещи такими, какие они есть, и взяла на себя ответственность за результат.
Кенни произвела на меня чертовски сильное впечатление.
Она вдохновляла меня, поражала и мотивировала.
— А как насчет тебя? Ты когда-нибудь задумывался об онлайн-занятиях?
Я покачал головой и заставил себя смотреть её в глаза.
— Нет, но после этого разговора я определенно подумаю об этом. Понятия не имею, для чего мне это или как я мог бы внедрить степень в свою жизнь здесь, на курорте, но ты вдохновила меня, по крайней мере, подумать об этом.
— Я? — Ее глаза расширились от благоговения, отразившегося на лбу. — Как я это сделала?
Кенни заставила меня хотеть большего от жизни, заставила стремиться быть лучше, чем я есть, и стать чем-то большим, чем точной копией отца. Но я не мог сказать ей ничего из этого, боясь спугнуть. Это было довольно смелое заявление, и я не хотел рисковать, что она воспримет его неправильно. Поэтому вместо того, чтобы признаться в правде, я просто пожал плечами и сказал: