Песнь ворона (ЛП)

Ее глаза загорелись интересом.
— Нет, я этого не знала. Считала, это все равно, что выиграть в лотерею. Это случается с очень немногими, и если случится с тобой один раз, то больше никогда не повторится. Ты узнал об этом, когда смотрел сводки погоды со своим отцом?
Я кивнул и откинулся на подушку, устраиваясь поудобнее, чтобы дать ей больше бесполезной информации о Матери-природе.
— Да, и я также узнал, что у американцев один шанс из трех тысяч получить удар, и девять из десяти человек выживут. И держу пари, ты не знала, что не может быть грома без молнии.
— Ты прав, я этого не знала, — сказала она с ухмылкой. — Ты собираешься сказать мне, почему?
— Не думал, что тебе интересно это слушать. Все это просто очень глупые погодные факты.
— Конечно интересно. И ты поражаешь меня своей мудростью.
Если бы я был человеком, делающим ставки, то сказал бы, что мое лицо только что покраснело. Надеюсь, Кенни этого не заметила. А если и заметила, то я надеялся, что она найдет это крутым и мужественным. Покачал головой, прежде чем рассмеялся над собственными мыслями и начал рассказывать ей факты о штормах, которые девушка, вероятно, уже знала. Мне лишь хотелось, чтобы я не наскучил ей до смерти.
— Ну, гром исходит от молнии. Когда негативная энергия облака встречается с… — Мне пришлось остановиться, чтобы не показаться занудным. — Это все научные термины, но с точки зрения непрофессионалов, молния разогревает вокруг себя воздух настолько сильно, что он начинает расширяться, тогда и появляется эффект взрыва. Первый звук, который появляется, это что-то вроде рвущегося звука. А громкий треск, который, я уверен, ты слышала раньше, раздается через несколько секунд. Если разряды молнии происходят многократно, то они могут вызывать продолжительный грохот и шум. В свою очередь, эти звуки отражаются от облаков и земли, создавая многократное эхо.
— Это невероятно.
Я убедил себя, что она была очарована моими знаниями, а не скучала от них.
— Самое невероятное то, что становится жарче, чем на солнце. Когда две энергии встречаются, температура достигает примерно пятидесяти тысяч градусов. И как только молния ударяет, то несется обратно в облако со скоростью, скажем, шестьдесят тысяч миль в секунду.
— В секунду? — О да, это произвело на нее впечатление.
— Да. Если перевести в скорость автомобиля, то это примерно около двухсот миллионов миль в час. — Я позволил информации на мгновение усвоиться, пока впитывал вид ее широко раскрытых лазурных глаз, слегка приоткрытого рта и румянца интереса на ее щеках.
— Серьезно, Дрю, откуда ты все это знаешь?
— Я же говорил… вечерние прогнозы с моим отцом.
— Ты никак не можешь узнать это из двухминутного выпуска новостей каждый вечер.
Ответ на ее вопрос потенциально может заставить ее считать меня ботаником. Как и большинство людей. Тем не менее, я все равно решил выдать свой секрет — я был полным придурком, когда дело доходило до бесполезных фактов.
— Мы говорили о погоде, что вызвало кучу вопросов. И чтобы получить ответы, мне пришлось их поискать. Так вот чем я занимался, пока нормальные дети гоняли мячи со своими друзьями. Быть изолированным здесь означало, что у меня было много свободного времени, чтобы исследовать всякое глупое дерьмо.
— Я вовсе не думаю, что это глупо. На самом деле, нахожу это невероятно интересным.
Быть ходячей энциклопедией бесполезных знаний имело свои преимущества. Например, многим людям нравилось слушать о вещах, которые они, вероятно, никогда не задумывались подвергать сомнению. В школе я легко заводил друзей. Однако произвести впечатление на девушку настолько, чтобы она увидела во мне нечто большее, чем просто друга, было немного сложнее. И хотя я знал, что Кенни уедет через несколько дней, и у нас не будет никаких шансов стать кем-то большим, чем просто друзьями, это не изменило того факта, что я вдруг почувствовал, что снова учусь в средней школе.
— Что еще ты знаешь? — Кенни откинулась на руки, вытянув ноги прямо перед собой.
 
— О чем бы ты хотела услышать?
Она скривила рот в сторону, подняла глаза к потолку и задумчиво замурлыкала себе под нос.
— Вулканы.
Потребовалось всего несколько секунд, чтобы поискать в моем банке памяти интересные факты, касающиеся выбранной ею темы. И, как ни странно, это действительно взволновало меня и заставило захотеть все объяснить.
— Ты знала, что под Йеллоустонским национальным парком есть супервулкан?
Она наморщила нос и сдвинула брови.
— Что-что?
— Да, этот термин зарезервирован для разрушительного, изменяющего мир экземпляра. Самых больших вулканов. Тех, которые извергают в две с половиной тысячи раз большее количество пепла и камней, выброшенных горой Сент-Хеленс в 1980 году. Такого рода извержение нанесло бы необратимый ущерб. Я говорю о толстом слое пепла, покрывающем большую часть США. Существует даже вероятность того, что он погрузит всю планету в то, что называется вулканической зимой.
Чем больше я говорил, тем шире становились ее глаза.
— В Йеллоустоуне произошло несколько извержений. Последний выброс был более шестисот тридцати тысяч лет назад, так что некоторые считают, что уже давно пора провести еще один. Хотя ученые изучали это в течение очень долгого времени, и все они говорят, что еще одно извержение крайне маловероятно — по крайней мере, при нашей жизни.
— Боже мой, Дрю… Я думала, ты собираешься рассказать мне забавные факты, а не пугать до полусмерти мыслями об огненном апокалипсисе.
Несмотря на то, что технически Кенни не смеялась, ее тон был наполнен юмором, вызвав волну раскатистого веселья в моей груди.
— Я думал, это забавные факты.
Кенни пристально посмотрела на меня на мгновение, прежде чем закатить глаза.
— Полагаю, ты не хочешь знать, что по всему миру существует по меньшей мере полдюжины других супервулканов? И что ученые верят, что суперизвержения происходят каждые сто тысяч лет? Но все в порядке, потому что последний был более двадцати тысяч лет назад, так что какое-то время у нас все будет хорошо.
— Это определенно удручающий факт, но все же интересный, — призналась она с ухмылкой.
Я встал и вытянул руки над головой.
— Мне нужно в туалет, а потом я собираюсь что-нибудь выпить. Хочешь чего-нибудь?
— Нет, пока не хочу. Но пока ты ходишь, могу я взглянуть на фотографии туманной стены?
Я поднял свой телефон с диванной подушки и бросил его ей в руки, проходя мимо.
— Пароль — все четверки.
Она крикнула: «спасибо» через плечо, как только я вошел в ванную.
Большинство людей, вероятно, не доверили бы кому-то другому доступ к своим телефонам без присмотра, но мне было все равно. Не то, чтобы мне было что скрывать. Самой увлекательной вещью, которую она могла бы найти, скорее всего, была бы история моих поисков, но даже это не было материалом для сплетен.
Когда я вернулся в комнату с банкой содовой в руке, то заметил, что мой сотовый лежит на полу рядом с девушкой, ее внимание приковано к мерцающему пламени перед ней. Одеяло больше не было обернуто вокруг ее плеч, хотя она все еще использовала его на ногах.
— Ты прав, фотографии получились дерьмовыми. — Кенни взяла мой телефон и постучала по экрану, ее губы изогнулись. — Тем не менее, я нашла то, что пробудило мой интерес. — Именно тогда она повернула экран так, чтобы я мог увидеть фотографию, о которой идет речь. — Мне следует беспокоиться?
Мне хотелось смеяться, но в то же время хотелось убежать и спрятаться. На меня смотрело лицо Кенни, в середине смеха, застывшее во времени на моем экране. Я совершенно забыл, что сделал его, когда давал ей свой телефон.
Судя по выражению ее лица, когда Кенни смотрела на меня, я не думал, что мне есть чего стесняться. Возможно, она дразнилась, но это было явно по-дружески. К сожалению, мне было трудно избавиться от унижения, которое жгло мою кожу.
Должно быть, так девушка чувствовала себя каждый раз, когда я заставлял ее лицо пылать красным.