Профессиональный оборотень. Книги 1-10. Компиляция (СИ)
– Кого?! – вытаращила я глаза. – О, то есть понятно. Просто это… так жутко звучит, извини. Так что, он тут сидит в кафе, то есть в деревенском трактире, и его еще никто не поймал? Как такое возможно?
– Охотники тоже были вдрызг пьяны, они ведь пили вместе, – охотно объяснила сельчанка, глядя на меня своими простодушными глазами.
– Восхитительно! Вас что, устраивает, что он тут всех ест?!
– И вовсе не всех! То есть он, конечно, может съесть всякого, но ты не представляешь, какая у нас жуткая скука… С появлением Волка в нашу деревню зачастили люди, многие так и оседают здесь на постоянное жительство. А как оживилась торговля сувенирами…
– Вэк! – не смогла удержаться я. – Ну-ка, ну-ка, расскажи поподробнее, может, я тоже вложу средства в гостиничный бизнес.
– Как? Ты что, совсем-совсем ничего не знаешь? – недоверчиво вопросила моя собеседница, глядя на меня, как на столичную журналистку.
– Да просто хочу освежить память, – беспечно ответила я. Жослин только пискнула от восторга, ведь рассказать-то хотелось, и стала выливать на меня все, что слышала о Волке.
– Ну, говорят, что Зверь – это на самом деле и не волк никакой, а вервольф. Днем он человек, а ночью, надев волчью шкуру, становится Зверем. Его нельзя убить даже серебряными пулями, и он способен соблазнить любую девушку. А благодаря тому что он сделал наш Жеводан знаменитым, никто из местных никогда не станет помогать приезжим охотникам. Подозревают даже, – тут девушка сделала мне знак нагнуться к ней поближе и многообещающим шепотом сообщила мне на ухо, – что это наш деревенский староста Жак Коротышка.
– Да-а?! – в том же тоне откликнулась я, подумав про себя, с какой же дурой связалась.
– Почти наверняка это он. – Девушка убежденно кивнула. – Во-первых, больше некому, во-вторых, ему и положено заботиться о благе деревни, а еще… О, вон, кстати, он сам идет.
Вдалеке показался невысокий старичок, прихрамывающий на обе ноги, при ближайшем рассмотрении оказалось, что у него просто ноги колесом и хромотой он не страдает. Увидев нас (или, скорее, мою собеседницу), старичок в ужасе попятился и, обернувшись кругом, бросился бежать с неожиданной для его возраста резвостью.
– Странный у вас какой-то староста.
– Действительно, я только сейчас стала это замечать. – Жослин задумчиво наклонила голову вбок. – Не далее как вчера вечером я ему битых три часа объясняла, почему Жан Пьер никогда не женится на его уродине дочери, а сегодня он от меня убегает… Ну так вот, о Волке еще говорят, будто он кроме человечины очень любит утку по-мексикански. Поэтому в нашем деревенском трактире ее подают как «любимое кушанье жеводанского оборотня», это привлекает массу посетителей. Под влиянием всеобщей шумихи, созданной вокруг Зверя, трактирщик даже подумывает переименовать свое заведение и назвать его «Волк и бабушка».
– А почему «Волк и бабушка»?
Или тут все сумасшедшие, или я начинаю медленно сходить с ума.
– Потому что «Волк и Шапочка» уже есть в соседней деревне, – пояснила, дивясь моей непонятливости, Жослин. – Ведь Красная Шапочка, бывшая любовница Зверя, жила именно там.
– Потрясно! У него еще и любовниц полный пучок… Ну все, я пошла. – Я попыталась сбежать.
– Подожди, это еще не все, – затрещала Жослин, хватая меня за руку, – еще говорят…
И тут я заметила, что профессора рядом нет.
– Слушай, ты не видела моего кота? – немного встревоженно спросила я.
– А, этого серого толстячка? Я не знала, что это твой кот. Он ушел уже довольно давно, во-он в ту сторону. – Она показала вдоль деревенской улицы.
– Спасибо. Но мой кот никакой не толстячок, это здоровая мужская полнота! – разделяя слова, четко произнесла я, страшно обидевшись на такой пренебрежительный отзыв о моем боевом товарище.
После чего с гордо поднятой головой, стуча деревянными башмаками, пошла в указанном направлении. Жослин так и осталась стоять, пришибленная моим равнодушием к ее информации. Мне не терпелось найти агента 013 – не гулять же весь вечер одной. Юбку все время приходилось приподнимать, чтобы не споткнуться, чепец съехал на затылок, а мысли были о… разном, в основном об Алексе.
Неожиданно дорогу мне перегородил усатый парень в форме и сказал, что он драгунский капитан Леон.
– Ну и что? – буркнула я тоном, не располагающим к дальнейшему общению, и попыталась его обойти. Однако француз не собирался уходить так быстро, а, наоборот, горел желанием познакомиться. Он обаятельно улыбался и не распускал рук, поэтому я снизошла до того, чтобы назвать свое имя. Что же, раз уж не удалось узнать ничего путного от сельчанки, может, капитан драгун знает побольше, и ради этого с ним стоит хотя бы недолго пообщаться. Мы шли по деревенской улице, капитан суетливо подпрыгивал, петушился, травил анекдоты, хвастался, осыпал меня комплиментами. Говорил, что он родом из Нормандии, а там живут лучшие во всей Франции парни, срывал придорожные цветы и совал мне в руку (я их украдкой выкидывала, уж слишком пыльные попадались…). В общем, капитан делал все, что в его понимании должно было непременно сразить мое сердце. Слушая его вполуха, я мрачно выглядывала везде твоего кота.
– Вы кого-то ищете, мадемуазель? – ревниво вопросил мой поклонник.
– Я ищу своего кота Пусика, – сухо ответила я. – Но ничего страшного, думаю, он не пропадет. Лучше скажите, если не секрет, как вы собираетесь уничтожить жеводанского оборотня? Мне кажется, что для ваших вояк это безнадежное дело…
– Мы ждем, пока он снова покажет себя, – помрачнел капитан. – В последний раз он напал на молочницу в паре лье отсюда, у обрыва, мы организовали облаву, но все напрасно, в ловушку попал медведь, когда мы его обнаружили, он надавал всем тумаков и сбежал. А Толстому Жану вообще ободрал ухо, причем левое!
– О-о, какая трагедия…
Леон потер шею, наверное, вспоминая тяжелую лапу медведя, но уже через секунду беспечно улыбнулся. В общем-то парень он был беззлобный и даже симпатичный, черноволосый и скуластый. Но говорить с ним больше было не о чем, и я сослалась на безнадежно больную бабушку, сидящую дома в одиночестве, и попыталась распрощаться, но парень был на удивление прилипчив и отвязался, только увидев в конце улицы знакомых девушек, которые призывно махали ему рукой, безудержно хохоча. Бедняга, повинуясь естеству, извинился и вскачь понесся к ним.
А я, вздохнув свободно, вдруг почувствовала дикую усталость и решила, что кот действительно не пропадет и сам вернется домой. А до гостиницы я вполне доберусь и без его помощи. Боясь заблудиться, я пошла той дорогой, которой сюда забрела. Идя мимо низких глинобитных крестьянских домиков, утопающих в зелени фруктовых деревьев и кустов, я вдруг услышала кошачьи крики и призывное мяуканье. Так бывает, когда коты решают оторваться по полной программе с дракой, питьем селедочного рассола, как известно, самого хмельного кошачьего напитка, и настойчивыми ухаживаниями за местными кошками. Эти крики доносились из чьего-то заросшего бузиной сада. Я решительным шагом направилась прямо туда и гавкнула изо всех сил! Мелькнули кошки, бросившиеся врассыпную, но я вовремя успела приметить и выхватить из кустов за шкирку грязного серого кота, лишь отдаленно напоминающего чинного и приглаженного профессора.
– О, извините, агент 013, я вам не помешала? – нарочито вежливым тоном осведомилась я, поставив кота на землю. Тот поднял на меня слегка осоловевшие зеленые глаза, покачался на задних лапах и выдал возмущенным тоном целую тираду:
– Что, я не имею права на личную жизнь?! Тут – этакие киски ходят, шерше ля фам, настоящие француженки! Когда доведется еще раз побывать в этой стране любви? Иди спать, киска, тьфу ты, девочка, и не пытайся учить старших. О, мон шер… лямур, лямур, лямур!
Замурлыкав, он демонстративно повернулся и бросился в кусты. Когда я уже вышла на дорогу, то снова услышала кошачьи серенады, еще более громкие и яростные.
«Ну, я вам это еще припомню, – рычала я, быстрым шагом направлясь к гостинице. – Сами развлекаются, как хотят, даже этот ханжеский кот раскрыл наконец свою истинную сущность, а меня оставили, бросили одну. Один пьет до поросячьего визга, другой по бабам… тьфу! по кошкам завинтилился! Вот наплюю на вас и на вашего драного волка и уеду в Париж – узнаете тогда. Я теперь агент, и вы несете за меня ответственность, будете искать как миленькие, пока не найдете. Но и тогда не факт, что я к вам вернусь, просите меня, умоляйте, а я, может, предпочту останься в Париже и в этом времени, зачем мне домой?! Ничего, поживу без мамы, зато увижу французскую революцию. Хотя тогда мне будет лет пятьдесят, болезни замучают. Нет, как-то не в кайф это получается…… Или, еще хуже, суд Робеспьера на гильотину отправит! Не-е, лучше жить сегодняшним днем. Найду Вальмона и соблазню его! Буду как маркиза де Мертей, куплю себе замок на вырученные от поимки Волка денежки. А что, я и сама его прекрасно поймаю! Потом устрою себе литературный салон, подружусь с Руссо и Вольтером, а Ватто и Буше будут писать с меня Коломбин. Хотя нет, похоже, этих двух художников уже нет. Ну да это поправимо, замена всегда найдется, Делакруа какой-нибудь…»