Одиночка

— Сколько времени? — спросил Блюм водителя.
— Ноль часов пятнадцать минут, — ответил тот.
Нападение на железную дорогу должно начаться через четверть часа. Самолет был уже на подлете. Блюм опасался, что «Москито» не приземлится, если они не появятся у реки. Он молился, чтобы кто-нибудь оказался в зоне приземления. Кто-то же должен расчистить поле, зажечь сигнальные огни и быть на радиосвязи с самолетом.
Сейчас он должен определить место приземления.
— Ефрейтор, что показывает одометр? — спросил он у водителя.
— Семьдесят восемь тысяч четыреста двадцать девять километров, — шофер прочитал показания прибора.
— Так, спасибо, — сказал Блюм, откинувшись на спинку сиденья.
Дорога утопала во мгле. После полуночи по ней почти никто не ездил. Он прикинул, сколько у них могло быть времени, пока их не хватятся. Пока не обнаружат Грету Акерманн. Сначала немцы постараются понять, в каком направлении они уехали. Но наверняка в каждом городе были посты, и приметный «Даймлер» вычислят очень быстро.
— Выключи фары, — приказал Блюм шоферу.
— Но на дороге темно. Это опасно.
— Поверь мне, это менее опасно, чем не сделать то, что я говорю, — Блюм ткнул пистолетом в затылок водителю. — Выключай.
Тот погасил фары.
Блюм подумал о Мендле и жене Акерманна. Профессор, должно быть, уже умер, да и она вряд ли жива до сих пор… Блюму оставалось только надеяться, что Мендль сказал правду, и то, что он знал, было теперь надежно заключено в памяти Лео. От этого теперь зависело все.
Райско. Три километра.
— Помедленней. Чуть дальше будет поворот налево.
— Налево? Вы же сказали, что мы едем в Райско.
— По правой стороне будет мельница, налево уходит грунтовка. Поезжай по ней. Не спеши, иначе ты ее пропустишь. — Блюм имел в виду одну из тех объездных дорог, которыми вез его Юзеф в ту ночь, когда он высадился.
Вдруг он увидел впереди встречные огни.
— Быстро съезжай с дороги.
— Прямо здесь?
— Сейчас! В канаву направо, — Блюм опять приставил дуло к голове водителя. — И даже не думай мигать фарами, когда они будут проезжать, если не хочешь сделать вдовой свою женушку.
— Слушаюсь, — кивнул водитель. «Даймлер» с выключенными огнями съехал с дороги на боковую просеку. Встречные огни приближались. Блюм разглядел грузовик, направлявшийся к лагерю. Когда машина проезжала мимо, Блюм почти не дышал. Он наклонился к водителю, не опуская пистолет:
— Только шелохнешься…
Блюм рассмотрел в кузове солдат. Он знал, что в Райском стояло армейское подразделение. Судя по всему, их уже искали. Он проводил грузовик глазами, пока его габаритные огни не растаяли в темноте.
Только тогда Блюм выдохнул.
— Так. Поехали дальше. И следи за съездом.
Они нашли грунтовку и объехали стороной темный городок. Дорога тянулась мимо ферм и деревенских домов, где мирно спали люди. Блюм переживал за Лизу и Лео, которые тряслись по ухабам сельской дороги, приспособленной для грузовиков и тракторов, но не для городского ландо.
Вскоре грунтовка вывела их на большую дорогу.
— Куда теперь? — спросил ефрейтор.
— Налево. К Вилковице.
Водитель повернул налево. Пока они ехали, навстречу им попался только один грузовой фургон, направлявшийся, по всей вероятности, на химзавод «ИГ Фарбен». Блюм высматривал знакомые приметы. Наконец, к его облегчению, они достигли железнодорожного переезда, где их с Юзефом остановили для проверки. На переезде никого не было. Блюм убедился, что они не сбились с пути. Но в ту ночь, начиная с этого места, он был настолько поглощен беседой с Юзефом и Аней, что не обращал внимания на дорогу. Ему не приходило в голову, что он снова окажется в этих местах.
Блюм знал, что им нужна объездная грунтовка, шедшая вдали от главной магистрали. Но где она? Они миновали коническое здание зернохранилища, Блюму оно показалось знакомым. Показалось.
— Езжай дальше.
Чуть погодя они доехали до дорожки, перекрытой воротами.
— Стоп!
Шофер нажал на тормоз.
— Какой теперь километраж? — спросил Блюм.
 
— Семьдесят восемь тысяч четыреста пятьдесят один, — проверил одометр водитель.
Они проехали двадцать два километра.
Это была та самая дорога.
— Вылезай и открой ворота, — велел Блюм шоферу. — Одно лишнее движение, и я стреляю в спину. Ты мне больше не нужен.
— Я не сбегу. Не надо, прошу вас.
— Дай мне свой пистолет.
— Я не ношу оружие, — ответил водитель. — Я всего лишь механик. Смотрите, — и он распахнул китель. Никакого оружия при нем не было.
— Ладно. Давай, быстро, — Блюм вылез из машины вместе с водителем. — Ворота закрыты на щеколду.
Под прицелом Блюма ефрейтор подбежал к воротам, несколько секунд повозился с замком и наконец отворил их. Было совершенно темно, и Блюм начал сомневаться, та ли это дорога. Но ворота были похожи на те, что открывала Аня. Других таких не им не попалось. По километражу тоже все совпало.
— Теперь иди и открой багажник, — скомандовал Блюм.
— Хорошо, — водитель поднял вверх руки. — Только не стреляйте. — Он откинул крышку багажника, оттуда нерешительно выглянули Лиза и Лео.
— Куда это нас занесло? — спросил Лео.
— Мы недалеко от места встречи. Вылезайте.
Лиза огляделась вокруг:
— Все хорошо, Натан? Ты знаешь, где мы?
Блюм подмигнул ей, давая понять, что все под контролем.
— Что будем с ним делать? — задал вопрос Лео, имея в виду шофера, который глядел на них с нарастающим беспокойством.
— Решим. Садитесь в машину. Лео, ты спереди.
Они помчали по темной дороге. В свете включенных фар Блюм всматривался в каждый изгиб и поворот, пытаясь увидеть что-нибудь знакомое. Амбар. Или ворота. Или дорожный знак.
Ничего.
— Сколько времени? — снова спросил он у водителя.
— Без двадцати час.
До самолета оставалось пятьдесят минут. Если они пропустят «Москито», правильно они едут или нет, значения иметь уже не будет. И доедут ли они туда вообще. Другого пути домой у них не было. Можно будет воспользоваться тайным убежищем в Райском, но для этого придется продолжить путь на автомобиле, который искал теперь каждый немецкий солдат в Польше. К тому же было понятно, что план побега провален. Как знать, оставалось ли тайное убежище по-прежнему тайным?
Они подъехали к развилке.
— Куда дальше? — обернулся к Блюму водитель.
Три километра южнее Вилковицы, говорил Юзеф.
— Сюда, — Блюм указал налево.
Дорога шла вдоль густых зарослей деревьев.
— Но как же здесь сядет самолет? — недоумевала Лиза. — Кругом одни леса.
— Тихо! — предостерег ее Блюм, видя, как водитель повернул голову.
— Ты точно знаешь, где мы находимся? — спросил Лео с переднего сиденья.
— Ну, у меня не такая память, как у тебя, — усмехнулся Блюм. — Но мы где-то рядом.
Он молился, чтобы это так и было.
Они проехали еще километра два-три. Ночь была настолько темной, что видеть они могли только свет собственных фар и насекомых, бившихся о лобовое стекло. «Даймлер» подскакивал на ухабах. Перед ними проскочил заяц. Шофер притормозил, чтобы его пропустить. Потом Блюм увидел проволочное ограждение, показавшееся ему знакомым. Вдалеке у дома залаяла собака. От руки написанный знак гласил: NIE WCHODZIC NA POLA. Не заходить на поля.
Блюм точно помнил: именно здесь он приземлился.
— Притормози вон там.
«Даймлер» остановился.
— Приехали? — с сомнением в голосе спросил Лео. Вокруг были лишь огороженные поля и лес.
— Почти. Все на выход.
В пределах видимости не было никаких приметных огоньков или объектов, но Блюм прикинул, что они отъехали километра на три от главной дороги. Ближайшее жилище должно быть в нескольких сотнях метров.
Водитель смотрел на них с тревогой, подняв руки.
— Что теперь? — спросил Лео.
— Надо с ним разобраться, — Блюм глянул на шофера.
  
Глава 71
 
— Давай часы, — потребовал Блюм у водителя.