Дьявольская сила (сборник)

Затем неожиданно пустота рассеялась. Звуки и предметы заняли свои места.
Желтый квадрат вернулся на покрывало. Было лицо, слегка улыбающееся, мисс Аманды. Кэрола почувствовала одновременно смущение и досаду. Она услышала, что повторяет уже много раз, как дурочка, слово «завтрак». Она одернула свой фартучек. Кровь прилила к щекам.
— Извините, миссис, не знаю, что со мной случилось.
Мисс Аманда закрыла и медленно открыла глаза.
Казалось, она не слышала извинений Кэролы.
— Да, вы молоды, — пробормотала она, — Не особенно красивы, но молоды. Я в вашем возрасте была красавицей. Волосы черные, цвет лица, как у лепестков цветка. Я получила предложений о замужестве гораздо больше, чем смогла бы принять их.
Она ударила по своему неподвижному телу.
— Я была стройненькой и не с такой толстой талией, как у вас.
В складках жира снова появилась улыбка.
— Но я оказалась здесь, парализованной, еще до того, как толком узнала, что значит быть молодой, приятной и сильной.
Кэрола не знала, что ответить. Она не способна была почувствовать жалость к старухе. В данный момент она испытывала одно желание: поскорее покинуть комнату и вернуться к Хиггенсон на кухню. Боль охватила кольцом голову, пульсировала в ушах. Но мисс Аманда не отпускала ее.
— Есть ли у вас жених, Кэрола?
— Да, миссис.
— Поставьте поднос сюда, Кэрола. Хорошо. Теперь поднимите, пожалуйста, подушки повыше. Да, так. Сейчас намного лучше.
Она откинулась на подушки и томно погладила закругленный бок сахарницы.
— Два кусочка.
Кэрола взяла щипчики, и в этот момент мисс Аманда схватила левую руку девушки за запястье. Женщины долго смотрели друг на друга: мисс Аманда с лукавой и полной воспоминаний улыбкой, Кэрола, удивленная, с чувством неловкости. Мизинцем, жеманно отставленным от других пальцев, правая рука старухи принялась поглаживать запястье Кэролы. Сверху вниз, сверху вниз. Она нежно ущипнула мясистое тело, и ее улыбка обозначилась яснее. Затем медленная и тяжелая ласка продолжилась. У Кэролы было ощущение, что по ее руке ползает змея.
— Я не такая, как прочие старухи, Кэрола, — прошептала мисс Аманда. — Мне недостаточно одной пищи. Есть другие вещи, и о них я не забыла, об этих вещах. Поскольку вы молоды, вы считаете, что они принадлежат вам, но не надо быть эгоисткой.
В заплывших глазках засветилось желание.
— Итак, у вас есть жених. Как его зовут?
— Дональд, миссис.
— Дональд, а? Поговорим о нем. Он большой? Сильный, очень сильный? Скажите, насколько он силен, Кэрола. Расскажите, что он делает, когда заигрывает с вами.
Забыв всякую осторожность, Кэрола вырвала руку. Ей казалось, что ее душат. Она заболеет, если не оставит немедленно кровать, часы, жеманный мизинец, который старуха продолжала держать оттопыренным.
— Убирайтесь, Кэрола, — сказала мисс Аманда. — Приходите за подносом через полчаса.
Спускаясь по лестнице, Кэрола боролась со слезами. Старая ведьма! Кэроле хотелось завыть, разбить лампочку на лестничной площадке… сделать что угодно, лишь бы хлынули слезы. Дональд! Дональд! Она снова и снова повторяла это имя, словно заклинание. Она говорила себе, что ей плевать, если старуха выгонит ее прямо сегодня. Дональд! Дональд!
На кухне она прошла мимо Хиггинсон, толкнув ее и пряча взгляд. Она отвернула до отказа кран над раковиной и принялась мыть руки под сильной струей воды.
— Что-то случилось? — спросила Хиггинсон с интересом.
— Ничего, — пробормотала Кэрола.
— Вы поссорились со старой госпожой? Видите ли, работать на нее нелегко. Нужно держаться настороже. Она странная! До вас здесь перебывало много девушек. Между последней горничной и вами прошло шесть месяцев.
Хиггинсон уселась на стул и пояснила.
— Правда, некоторые из них — самые молодые — через некоторое время тоже становились странными. Они подражали мисс Аманде, плутовки. Они держали мизинец согнутым, как она, вращали глазами и… иногда говорили, как она. Этого достаточно, чтобы напугать вас. Была тут девушка, примерно вашего возраста. Она копировала старую госпожу лучше всех. Она продержалась около месяца. В один прекрасный день она вышла и повесилась в саду. Никто не понял почему. Она взяла из кухни стул, чтобы дотянуться до самой высокой ветви. Как раз вот этот.
 
Хиггинсон с торжествующим видом постучала по спинке стула.
— Никто, даже полицейские, не нашел причины или объяснения. А уж они, проводя расследование, довольно долго проторчали в доме.
Кэрола не отвечала. Она тихо плакала, но не из-за девушки, о которой рассказывала Хиггинсон.
— Ну, да ладно, — вздохнула Хиггинсон, — не забивайте себе голову. Старые женщины есть старые женщины. Нужно слушать их и оставаться спокойной — такова ваша роль. И выключите воду. Еще немного и у вас кожа слезет с рук, так уж вы их трете.
В течение дня мигрень Кэролы усиливалась. Это делало ее рассеянной и нервной. Она вымыла посуду, оставшуюся после завтрака, почистила овощи, прибрала в доме. Наступил полдень. Поднос с ленчем был поднят наверх и унесен обратно. Мисс Аманда едва ли сказала девушке слово. Жалобными глазами Кэрола следила за минутной стрелкой, медленно ползущей по циферблату. Она разбила стакан, забыла наставления Хиггинсон по поводу печной трубы. Когда она собиралась что-нибудь взять, ее руки вели себя, как два куска тряпки. Четыре часа. Пять с половиной. Шесть. В восемь часов Дональд будет здесь со своей двуколкой и лошадью, чтобы отвезти ее домой. Раскаленные тиски сдавили ей голову.
— Лучше бы вам думать о том, что вы делаете, девушка, — сказала сердито Хиггинсон.
* * *
Кэрола, сжав зубы, взяла поднос из рук Хиггинсон. Она будет осторожной. Она ничего не разольет. Но когда она вошла в спальню, ее охватило то же чувство стыда, и поднос в руках начал дрожать. Мгновение Кэрола надеялась, что старуха заговорит, попытается снова приняться за свою притворную ласку. И тогда будет подходящий момент и причина наброситься на нее, избить бесполезное тело, исцарапать гадкое заплывшее лицо. Она поставила поднос, готовая в любую секунду взорваться. Что с ней происходит? Никогда в жизни она не думала о подобных вещах. И никогда у нее так мучительно не болела голова.
Но обед прошел без происшествий. Кэрола покончила с посудой и ждала на кухне, когда прибудет Дональд. Застегивая пальто, она увидела в окно повозку. Ее жених лениво развалился на сидении и кнутом отгонял мух от головы лошади. С удовольствием она вспомнила о его вспыльчивом характере. Он подожжет дом, если она передаст ему, что сказала старуха. Она надела шляпку, и в этот момент раздался звонок мисс Аманды. Два раза.
— Это вас, — сказала Хиггинсон, — Лучше подняться и узнать, чего она хочет. Не беспокойтесь. Ваш молодой человек подождет. Я скажу ему, что вас задержали.
Кэрола посмотрела на женщину с отчаянием и вышла. У нее было ощущение, что сегодня она уже не вынесет больше вида мисс Аманды. Но добравшись до двери комнаты, она открыла ее и вошла.
— Вы уходите, Кэрола? — мягко спросила мисс Аманда. — Ну конечно! Как я глупа. Вас кто-то ждет, не так ли? Я увижу его в окно, когда немного приподнимусь. Ага, вот так. Это ваш Дональд?
— Да, миссис, — быстро ответила Кэрола. — Вы что-то хотели?
Она подумала: «Если вы мне скажете еще слово, я ухожу. Я расскажу Дональду, и ноги моей здесь больше не будет».
Но мисс Аманда ограничилась просьбой.
— Прежде чем уйти, уберите, пожалуйста, одну из подушек. Я не могу спать на них всех.
Кэрола могла бы не поверить. Она могла бы в этот момент убежать подальше от тикания фарфоровых часов и маленьких подвижных рук старухи. Но голос мисс Аманды был печальным и жалобным, каким и имеет право быть голос старой женщины. И Кэрола приблизилась к кровати, чтобы сделать то, о чем ее просили.
— Так лучше, — сказала мисс Аманда, — намного лучше.
Внезапно ее руки вцепились в плечи Кэролы, заставив ее сесть на постель и притянув так близко, что лицо девушки оказалось в нескольких сантиметрах от ее собственного. Эти руки были очень сильными. Даже и одна из них могла бы удержать Кэролу там, где она была. Мигрень проникла в мозг маленькой горничной и удвоилась при словах мисс Аманды: