Дьявольская сила (сборник)
В этом учреждении, однако, достаточно серьезно отнеслись к его словам и действительно решили прислать охрану. Между чаем и обедом, когда большинство гостей уже прибыли на уик-энд, Вальтер подошел к двери и увидел стоявшего между двумя неосвещенными воротными столбами одинокого полицейского — первого полицейского, которого он вообще когда-либо видел на улице Шарлотты. Зрелище это вызвало у него несказанное облегчение; только сейчас о понял, как напряжен был все эти дни. Он почувствовал себя как никогда в безопасности и даже ощутил укол стыда за то, что отрывает от дела эти и без того загруженных людей и создает им дополнительные трудности. Может, пойти, поговорить с незнакомым стражем, угостить его чаем или предложить чего-нибудь покрепче? Сейчас он с удовольствием выслушал бы даже дружелюбные насмешки по поводу своих былых фантазий.
Но уже через секунду он передумал. Нет, безопасность будет оказаться гораздо более надежной, если ее гарант останется для него инкогнито — в самом деле, разве какой-то «Питер Смит» звучит надежнее, чем «полицейская охрана»?
В окно верхнего этажа — дверь ему открывать не хотелось — он несколько раз видел, что полицейский стоит на прежнем месте. Желая еще раз удостовериться в этом, он попросил экономку выйти наружу и спросить полицейского о цели его прихода. Вернувшись, женщина обескуражила его, заявив, что не видела никакого полицейского. Правда, Вальтер знал, что она слаба глазами, и когда он несколько минут спустя снова посмотрел на улицу, то совершенно отчетливо увидел, что полицейский стоит на прежнем месте. Скорее всего, он время от времени обходил дом по периметру и потому отсутствовал, когда выходила миссис Кендэл.
* * *После обеда Вальтер обычно не работал, но сегодня решил изменить традиции, чувствуя небывалый прилив энергии. Им овладело возбуждение, слова буквально вылетали из-под пера! Было бы верхом глупости пожертвовать этим неожиданным приливом вдохновения ради пары часов послеобеденного сна. Вперед, вперед! Не зря, видимо, говорят, что по-настоящему человек работает лишь пару-тройку часов в сутки.
Теплая и спокойная атмосфера маленькой комнаты настолько поглотила все чувства Вальтера, что он даже не сразу услышал звонок у входной двери и очнулся лишь когда тот зазвонил снова.
Гость? В такой час?
Нетвердо ступая, он пошел открывать, хотя весьма смутно представлял, с кем ему сейчас предстоит встретиться. Тем более было понятно то облегчение, которое испытал писатель, увидев в дверном проеме высокую фигуру полицейского. Не дожидаясь обращения гостя, он воскликнул:
— Входите, входите же, дорогой друг! — Он протянул вошедшему руку, но тот, видимо, не заметил ее. — Вы, наверное, совсем замерзли? — Он бросил взгляд на плащ и фуражку полицейского, которые были покрыты снежными хлопьями. — А я и не заметил, что начался снег. Проходите же и погрейтесь.
— Благодарю, — ответил полицейский. — Не возражаю.
Вальтер был достаточно хорошо знаком со штампованным языком полицейских и потому не воспринял его фразу как выражение неохотного согласия.
— Сюда, пожалуйста, — пригласил он. — Я работаю у себя в кабинете. Черт, и правда, как холодно. Пойду прибавлю газу. А вы пока снимайте плащ и устраивайтесь. В общем, чувствуйте себя как дома.
— Я у вас не задержусь, — ответил полицейский. — Как вам известно, у меня дела.
— Ну да, конечно же. Такая глупая затея, сплошная синекура, — он осекся, подумав, что полицейский, возможно, не знает такого слова. — Я полагаю, вы наслышаны об этой истории с открытками?
Полицейский кивнул.
— Но пока вы со мной, мне ничего не угрожает. Я в такой же безопасности, как… как эти дома вокруг. Оставайтесь здесь сколько хотите. Напитки в вашем распоряжении.
— Я никогда не пью на службе, — заметил полицейский. Так и не сняв плащ и фуражку, он огляделся вокруг себя. — Так вот где вы работаете…
— Да, я, знаете ли, писал, когда вы позвонили. Что-то нашло…
— И опять какую-нибудь ерунду, так ведь?
— Ну почему?.. — Вальтера задел этот недружелюбный тон, и только сейчас он заметил, какой жесткий взгляд у этого полицейского.
— Почему? Сейчас объясню, — ответил гость, но в этот момент зазвонил телефон и Вальтер, извинившись, поспешил из комнаты.
— Говорят из полиции, — услышал он голос в трубке. — Это мистер Стритер?
Вальтер ответил утвердительно.
— Ну как, мистер Стритер, вы себя чувствуете? Надеюсь, все в порядке? Я вот почему звоню: к сожалению, мы не смогли выполнить вашу просьбу. Плохая скоординированность, извините уж…
— Но как же так? — промолвил Вальтер. — Вы же кого-то прислали.
— Нет, мистер Стритер, вы ошибаетесь.
— А у меня сейчас, в эту самую минуту, в доме сидит полицейский.
Прошло несколько мгновений, потом тот же голос, но уже не таким беззаботным тоном, произнес:
— Это не наш человек. Вы не обратили внимания на номер его значка?
— Нет, не обратил.
Опять пауза.
— А вы и сейчас хотите, чтобы мы прислали к вам кого-нибудь?
— Да, п-пожалуйста…
— Хорошо, ждите, мы не задержимся.
Вальтер положил трубку. «И что теперь? — спросил он сам себя. Забаррикадировать дверь? Или выбежать на улицу?». Пока он раздумывал, дверь распахнулась и на пороге показался полицейский.
— Все комнаты твои, раз в дом вошел, — произнес он. — Вы не забыли о том, что я был полицейским?
— Был? — Вальтер невольно отшатнулся от гостя. — Но вы же и есть полицейский.
— Мне удавались и другие роли — вор, бандит, вымогатель. Не говоря уже об убийце. Вы-то должны это знать.
Незнакомец медленно шел прямо на Вальтера, и тот внезапно с отчетливостью почувствовал значимость маленьких расстояний — от буфета к столу, от одного стула к другому…
— Я не понимаю, о чем вы говорите. И почему в таком странном тоне? Я не сделал вам ничего плохого. Мы даже никогда не встречались.
— Так ли это? Как же, вы ведь думали и… — он повысил голос, — писали обо мне. Немало посмеялись, поиздевались надо мной, не так ли? Так вот, сейчас я хочу немного посмеяться над вами. Изобразили меня подонком дальше некуда и при этом считаете, что не сделали мне ничего плохого? Вы, наверное, даже не представили себе ни разу, что значит быть на моем месте, так ведь? И ни разу не попытались понять мое состояние, да? Ни капли жалости не испытали ко мне, так? Ну так вот, и у меня по отношению к вам нет никакой жалости.
— Но я же говорю, что никогда не знал вас! — пальцы Вальтера вцепились в край стола.
— Вы и сейчас утверждаете, что никогда не знали меня? Сделать такое и забыть?! Голос незнакомца стал каким-то скулящим, будто ему было очень жалко самого себя. — Вы забыли Вильяма Стейнсфорта?
— Вильяма Стейнсфорта?!
— Его самого. Забыли своего козла отпущения? Вы излили на меня все презрение к собственной личности. Какую же сладкую радость вы, должно быть, испытывали, сочиняя про меня все эти мерзости. Но, если говорить откровенно, каких действий сейчас один B.C. может ожидать от другого, в данном случае — от его литературного персонажа?
— Я… я не знаю, — выдавил из себя Вальтер.
— Не знаете? — ухмыльнулся Стейнсфорт. А должны бы знать. Ведь вы же стали мне чуть ли не нареченным отцом. А что бы стал делать настоящий Вильям Стейнсфорт, если бы он встретил где-нибудь в тихом местечке своего старого папашу — того самого, который отправил его на виселицу?
Пристальный взгляд — вот все, на что хватило сил у Вальтера.
— Нет, вы отлично знаете, что бы я сделал. Не хуже меня знаете, продолжал Стейнсфорт. Неожиданно выражение его лица изменилось, и он резко проговорил:
— Хотя, впрочем, откуда вам знать? Вы же никогда по-настоящему не понимали меня. А я не такой уж черный, как вы меня изобразили.
Он сделал паузу, и в груди Вальтера затлела искорка надежды.
— Вы никогда, ни разу не давали мне ни малейшего шанса, ведь так? А вот я дам вам — один-единственный, но все же шанс. Просто чтобы доказать, что вы никогда не понимали меня. Ведь это так?