Отец Народа (СИ)

— Правильно делали.
В положении беглецов и тогда, и сейчас единственно верной является тактика «сбежать дальше, сидеть тише», остальные приведут к гибели. Или от рук союзников проживающей в Триединстве ветви, или от рук их врагов.
— Простите, владыка, вы сказали странную фразу…
— Несколько месяцев назад я навестил Триединство. Восемь десятков лет там не появлялся, решил, что хватит игнорировать. Разумеется, посмотрел, как живёт тамошняя ветвь вашего клана. Увиденное мне совершенно не понравилось, — я невольно поморщился, вспомнил собственное недоумение и растерянность. — Численность Огневых стабильно падает, в той ветви рождается феноменально много слабосилков, отношения с союзниками испорчены. У меня нет объяснения действиям руководства ветви. Но я могу гарантировать, что, если текущая политика не изменится, Огневы Триединства скоро утратят свой статус и значительную часть влияния. Тогда вы сможете открыто объявить о своём существовании — у них просто не будет возможностей вам навредить.
  
Слушавший внимательно Давид задумчиво подергал себя за бороду.
— У нас давно нет агентов в Триединстве, поэтому я ничего не могу сказать о том, что там происходит. Неужели всё настолько плохо?
— Боюсь, даже хуже, чем кажется с первого взгляда, — я встал, показывая, что желаю закончить разговор. — Недавно мы разбили волков, теперь у меня есть время, чтобы вплотную заняться этой загадкой. Надеюсь, худшие мои опасения не сбудутся.
— Позвольте пригласить вас отужинать, владыка! Люди будут счастливы узнать, что древний друг клана снова с нами!
Честно сказать — не хотелось. Я помню величие Огневых в период расцвета, и то, что видел вокруг, по сравнению с прошлым выглядело убого. Нет, безусловно, беглецы сотворили чудо, им есть, чем гордиться. Жалкая кучка людей, без единого высшего или хотя бы мага старшего круга, без денег, почти без поддержки, сумела выжить и укрепиться в чужой стране. У них есть земля, появилась репутация, уважение окружающих, постоянный доход. Даже без доступа к скопленным поколениями предков знаниям они считаются кланом не из последних. Они добились многого, но мне больно на них смотреть.
Потому что я помню, какими они были.
Тем не менее, отказываться от предложения разделить пищу нельзя. Иначе решат, что я всё ещё сердит на них, накрутят себя, начнут искать несуществующий подвох. Проще посидеть пару часов за общим столом, после чего незаметно удалиться. В конце концов, мне не привыкать гнуть себя, заставляя делать то, что надо, а не то, что нравится.
Правитель, а в более широком смысле — любое облаченное властью лицо, много чего может. Говорят, при абсолютизме вообще рамок нет, верховная власть вовсе ограничений не имеет. Чушь, конечно же. Должен сказать, что намного больше правитель не может, причем зачастую беспомощен он в бытовом плане, там, где у его подчинённых или подданных (разница принципиальна) проблем не возникает.
Нельзя, например, просто взять и свалить в мир людей, надо сначала с накопившимися делами разобраться, указания раздать, отдельным талантливым личностям профилактическую вздрючку устроить. Причем постоянно кто-то приходит со своими несомненно важными вопросами и не даёт сосредоточиться на работе.
— Старший, скажи Наташке, пусть мне пропуск выпишет!
— С какой стати? Ручеек, ты что, к людям собралась?
— У меня же там братья живут, — понизила голос и состроила особенную мордочку секретарша. — Только я их не видела ни разу. Хочу познакомиться!
— Сначала пускай батя тебе разрешение даст. Может, его там с топорами ждут.
— Не ждут, он рассказывал!
— Значит, повторит мне это лично.
После развода с первой женой отец Белянки-Ручейка пустился во все тяжкие, теперь у него фактически три семьи. Старая здесь, новая здесь и человеческая, с кучей двинутой на голову родни и двумя сыновьями, близнецами-подростками. Мужик в прямом смысле живёт на два мира. С деньгами у него проблем нет, он хороший специалист с приличными заработками, но в мозг его жены всё равно поклевывают.
Представители Народов не женятся между собой. Вернее, жениться они могут, просто дети от таких браков не рождаются, или — в худшем случае — на свет появляются нежизнеспособные уроды. А вот скрещиваться с людьми большинство из нас в состоянии. Ребенок у смешанных пар наследует расу матери и всегда является магом среднего уровня или выше, так что соблазнить моих бойцов пытаются часто.
Минут через десять прискакала та самая Наталья, на которую Ручеек просила меня повлиять. Между прочим — большая шишка! Какими бы раздолбаями мы ни были, по ряду направлений царит жесткий тоталитаризм. Например, просто так покинуть лепесток нельзя, требуется особое разрешение. Подписывать его имеют право старейшины и некоторые чиновники администрации, еще свободный выход разрешен охотникам и стражникам на нерядовых должностях. Я тоже могу бумагу подмахнуть, но давно свалил сию почетную обязанность на замов, о чем все знают. Так вот, Наташка занимает должность главы визового отдела, власть у неё нешуточная.
— Старший! — Бодро процокав на шпильках к столу, она остановилась, нервно помахивая хвостом и уперев одну руку в бок. — У нас таможня течет! Опять! Народ через границу туда-сюда шастает, словно так и надо! Без регистрации!
Я устало вздохнул.
— Еноты?
— Да!
— С Острозубом говорила?
— Без толку! Знай себе улыбается и обещает всё исправить!
— Обещания надо выполнять, — подумав, постановил я. — Отправлю-ка его на границу. Пока работу не наладит, будет там сидеть.
Претензий к работе Острозуба нет, во время недавней войны он показал себя хорошо, но сейчас что-то расслабился. Надо его слегка встряхнуть. Тем более что проблема с таможней куда серьёзнее, чем кажется на первый взгляд.
Енотам повезло, у них все соседи мирные, и почва в лепестке плодороднейшая. Они выращивают деликатесы, которые задорого поставляют ко дворам людских правителей, взамен закупают всё остальное, в первую очередь — качественный алкоголь. Сами тоже гонят, но и закупают. Много. Их таможенники часто приходят в гости и спаивают наших. Это не являлось бы проблемой, если бы не то обстоятельство, что иногда на безалаберных пьянчуг набегают люди-грабители, причем некоторые из них в силу мозговых флуктуаций пытаются сунуться к нам. А ещё среди енотов полно агентуры остальных Народов, в том числе лис и куниц.
Держать там сильный гарнизон незачем. Но и совсем оголять границу нельзя.
— Может, тамошний персонал кодировать как-нибудь? — предложила Наталья. — Чтоб не пили.
— Пробовали и не раз. Ты просто не помнишь. Ни одна методика не сработала, только хуже делала: таможенники срывались и уходили в запой.
— Хм. Так, может, не стоит Острозуба? Туда?
— Ничего, ему полезно. Покажет подчинённым пример стойкости.
Следующим сквозь заслон из двух секретарш в мой кабинет прорвался Василий. Его всегда пропускают, потому что, если не пропустить, он организовывает молебны под окнами. Религиозных праздников у нас мало, всего два, Новый год и День поминовения, поэтому внеплановый сходняк у верующих пользуется успехом. Голосят они будь здоров! Сам Василий успешно совмещает руководство центральным храмом культа предков и должность заместителя Игоря, отвечая за образовательную сферу.
— Глава, надо бы на крипту финансирование выделить.
— Зачем? Опять протечка, что ли?
— Нет, — отрицательно дернул он ушами. — Помещения не хватает, расширить надо. И заодно ещё одну комнату устроить, на следующий век.
Секунду я непонимающе смотрел на него, потом дошло.
— Точно. Население же выросло.
— Так оно и есть. За что мы неустанно славим доброго боженьку, твердой рукой ведущего свой Народ к благоденствию, процветанию, радости!
— Не придуривайся. Про возможный долгий сон что говорят?
Василий с видом покорности судьбе пожал плечами:
— Перспектива лечь в стазис, разумеется, никого не радует, но и не пугает. Устройство камер в школе изучают, поэтому особых опасений нет. Хотя надеются, что обойдётся. Глава?