Время Перемен (СИ)

— Если твой начальник ещё будет говорить с тобой об этом, скажешь мне, поняла? Я живо его заткну.
Её лицо стало ещё строже, чем обычно. Похоже, она сразу поняла суть вопроса:
— Хорошо.
Древний стрелой рванул оттуда, ему срочно нужно было успокоиться. Он терпеть не мог, когда кто-то упоминал о дочери.
За старой лабораторией темнел механический корпус с краном, площадками для испытаний, рельсовой дорогой до корпуса металлургов и кучей всяких железных штуковин вокруг. Странник вошёл внутрь и увидел главного механика, который сидел за столом и старательно что-то записывал.
— Здравствуй, Одер.
— Александр! Вернулся! — ответил механик, улыбаясь, отчего густые усы его встопорщились, а широкий лоб покрылся складками. Он выскочил из-за стола и протянул руку, как всегда, в рабочем комбинезоне, — Чего нового во внешнем мире? Как справляется новый король Кантании? С кем воюет Мешмулла?
— Король Кантании давно уже не новый, по меркам людей. И почему ты спрашиваешь меня, когда сам занимаешься инновациями? Где новые технологии?
— Удалось улучшить помпу для стрельбы, на этом пока всё. Технологий куча, но как их воплотить с горсткой людей? Почти для всего нужно сырьё, которое требует переработки на заводах — все эти детали, формы… Что толку знать теорию, если для воплощения нужны тысячи и тысячи человек?
— Порох?
— По-прежнему только большие капсюли для гаубиц. На патроны нет ни времени, ни людей.
— И ты ничего не смог подглядеть в потоке?
— Думаешь, это так просто? Ты сам когда искал там что-то полезное в последний раз?
— Лет сто назад, а что?
— Ты прекрасно знаешь, в тех двух обитаемых мирах, которые мы сумели найти через поток, прогресс шагнул далеко вперёд за последний век. Чтобы найти хоть что-то полезное, найти способ, который можно воплотить у нас, нужно блуждать бестелесным духом неизвестно сколько, пока не наткнёшься на подходящую лекцию в институте, или книгу, открытую на нужной странице. Они ведь не ходят там по улице и не объясняют друг другу законы механики, так что ищущим сейчас сложнее, чем раньше.
— И в медицине так же?
— Попроще, но ненамного. Почему бы тебе самому не узнать у Зебена? Вы с ним старые приятели, он будет рад. И с профессиональной точки зрения — у нас мало практиков, подобных тебе…
— Я зайду к нему попозже, Одер. Сначала покажи новую помпу. Во внешнем мире иногда приходится не только лечить.
— Пойдём со мной, она в подвале.
Они спустились по лестнице, которая была тут же, и Одер открыл замок железной двери массивным ключом из своей связки.
Три дорожки для стрельбы, столы у которых были завалены оружием, по большей части помповым, уходили в полумрак, к мишеням, освещённым большими масляными фонарями из толстого стекла, мутными от сколов и рикошетов. Один явно пора менять.
Одер подошёл к среднему столу и взял пневматический пистолет с баллоном и рычагом подкачки под стволом:
— Теперь работает с трёх подкачиваний. Первые четыре выстрела без потери мощности, ещё четыре — слабее, лучше целиться в лицо или открытые места. После нужно перезаряжать.
Он проверил пули, трижды качнул рычагом и выстрелил в мишень, потом протянул оружие Александру.
«Несколько тяжелее моего, но явно мощнее».
Древний сделал пару выстрелов и остался доволен:
— Такой уже можно получить?
— Да. Бери разрешение у совета, и я заменю твой старый.
— Какая теперь дальность, кстати?
— У пистолета — сорок, у ружья — до двухсот двадцати.
— Ты и к ружью прикрутил? Здорово. Попозже зайду с разрешениями.
— Надолго к нам?
— Не думаю, а что?
— Хотел собрать вас с Михаилом и Зебеном, как раньше. У Зебена новый рецепт настойки.
«Вряд ли получится, как раньше, после такого «разговора» с химиком».
— Дела, Одер. Как-нибудь в другой раз. Сегодня совет и снова в путь.
— Когда ты отдыхаешь? В чём смысл вечной жизни, если ты всё время слуга совета, и ничего больше? Даже не можешь остаться в родном доме на пару дней.
«Вся штука в том, что отдыхать мне нужно не от внешнего мира, а от этого места».
 
— Извини, друг, в следующий раз обязательно. Я ещё заскочу за новыми помпами.
— Зайди к Зебену, он ждал тебя. Какой-то новый прорыв в медицине.
— Непременно.
Дорога к медицинскому корпусу лежала через кладбище, на котором Александр заметил одну новую могилу: рождались и умирали здесь редко. Смерти просто боялись. У него порой возникало ощущение, что, чем дольше живёт человек, тем он трусливее. А новых рожали нечасто из-за страха родить очередного зависимого зомби, который будет лежать под деревьями, отвлекаясь только на поглощение амброзии.
Единственный гробовщик успевал лишь подметать дорожки, а сами могилы оставались засыпанными ветками и листьями. Тёмное и мрачное место, как и всё вокруг. Вечная осень давно пришла в эти края и никак не желала уходить. Он вдруг понял, что не хочет оставаться здесь после смерти, не хочет вечно лежать в этом полумраке.
Медицинский корпус снаружи не сильно отличался от остальных: обычный каменный мешок, вроде замка какого-нибудь барона, разве что территорию вокруг лучше убирали. Внутри, напротив, было уютно.
Зебен любил таскать предметы из внешнего мира и оформлять палаты по-разному. То попросит ковёр из Страны Оазисов, то льняное одеяло из Кантании, или ещё что-нибудь издалека. Большинство древних, кто был в рассудке, просто брали вещи из ближайшего города, Порт-Верна. Но не таков был Зебен — этот человек тянулся к внешнему миру. Когда-то давно он был послом, как и Александр, но совет запретил ему выходить из города древних, с тех пор Зебен решил принести как можно больше внешнего мира себе домой. Совет вреда в этом не видел, и коллекция доктора исправно пополнялась. Вот и сейчас он примерял новую картину на стену в прихожей.
— Сдвинь левее, а рядом повесишь ту, что привёз я, — отвлёк его легат.
— Неужто прошло четыре месяца? — этот маленький лысый человечек в белом халате обернулся, и круглое лицо его озарилось искренней улыбкой.
— Три с половиной, но ты сияешь так, будто я воскрес из мёртвых.
— У меня есть на то причины, друг, и ещё какие! Мы просто обязаны их обмыть, сегодня же соберу ребят.
— Не нужно. Мы немного повздорили с Михаилом, собраться не получится.
— Что за ересь? Как это, немного повздорили? — он серьёзно и внимательно глядел на Александра, — Из-за Фриды.
Зебен утверждал, а не спрашивал.
— Откуда ты знаешь? — смутился легат.
— Был у нас разговор с месяц назад. Я ему говорил, это не решит проблемы. Для того, чтобы поменять тенденцию, Фриде нужно рожать каждый год, и всё от тебя. Серьёзно поссорились?
— Я дал волю рукам.
— Это плохо, но ничего, приходи сегодня после совета.
— Но…
— Что ты как ребёнок? Разногласия по одному вопросу не должны рушить вековую дружбу. Или у тебя полно друзей, что ты готов разбрасываться ими налево и направо? Иди на свой совет, не волнуйся. Я найду слова.
— Хорошо, — согласился Александр. Он и сам понимал, что произошедшее глупо. Но иногда даже древние дают волю чувствам, а ему почему-то сподручнее было проявлять их именно к соплеменникам. Он решил перевести тему:
— Что ты открыл?
— Цоликлоны. Синтезировал с неделю назад.
— Это здорово, теперь мы сможем переливать кровь. Тяжело их получить?
— Вовсе нет. Выдам тебе достаточно до следующей поездки. На сколько ты уезжаешь?
— Как скажет совет, — пожал он плечами.
— Тогда иди к ним, а вечером жду тебя в гости. И отказа я не приму, слышишь? У меня осталось не так много друзей, чтобы вы ещё и переругивались.
Древний вышел из медицинского корпуса и снова посмотрел на кладбище. Мир вокруг уже не казался ему таким мрачным. Такие люди, как Зебен, всегда возвращали ему остатки веры в родину. Возможно, со временем они смогут побороть зависимости. Дети будут рождаться здоровыми, и их народ сможет, наконец, выйти из-под колпака. Но пока этого не произошло — слушай Совет Семерых и служи Родине.