Пыль моря (СИ)

Они помолчали немного, а потом Тин-линь зловещим шёпотом сказал:
– Я слышал, что наш Лю Го-сюань ведёт переговоры с цинями о признании Тайваня вассалом Китая. Это же измена! Что делается!
– Может, это он приказ выполняет.
– Чей приказ? Чжэн Цзян никогда не согласится на такие переговоры.
– Разве нам об этом судить. Кто мы такие, что бы решать задачи, на которых ломали зубы великие люди? Если сам говоришь, что Чжэн сильно сдал, то почему ему не попытать счастья и так. Правители всегда будут искать такие пути. Им что! Народ за всё ответит! А те выкрутятся!
– Вполне возможно, что ты и прав, – Тин-линь задумчиво огляделся и продолжал, не повышая голоса: – Ходят слухи, что Чжэн Кэ-цзяна придушили и прочат на престол маленького Кэ-шуна. Вот будет потеха. Малолетний будет править островом.
– Он, конечно, не будет, какой с него правитель. Найдутся советники. Да ты говорил о каком-то Фэн Си-фане. Не он ли станет правителем?
– Всё может быть. Но как все эти слухи доходят до нас? Странно. И что думает об этом сам старый Чжан Цзин? Неужели смирился?
Друзья надолго задумались. Видно опоздали они со своим побегом. А теперь будь свидетелем бесславного конца такого блестящего дела. По всему видно, что Тин-линь не так уж ошибался в своей оценке теперешних дел.
Совершенно неожиданно капитан Ли получил приказ – с тремя джонками направиться к берегам Гуандуна. Собрать сведения о готовящемся флоте под командованием Лан Ли. Это опасное поручение не сулило ничего хорошего, так как море бушевало штормами и кишело цинскими джонками.
Вечером осторожно вышли в море и взяли курс на юго-запад. Смена муссонов затрудняло продвижение. Часто приходилось менять галсы, вахты не успевали отдохнуть. Джонку изрядно качало и поминутно обдавало палубу водяными брызгами. Мачты стонали, травяные паруса отчаянно шелестели.
В снастях завывал ветер. Становилось прохладно, но Мишка был этому даже рад. Так надоела жара и духота, что теперь с радостью ловил ртом влажный прохладный ветер, упруго дующий в лицо.
Около недели трепало джонку в море. За это время повстречали немало судов, но они оказывались не по зубам. Сведений удалось собрать очень мало, и о возвращении нечего было думать. Капитаны злились и сгоняли зло на матросах.
Наконец непогода утихла и удалось остановить джонку из Аомыня. В трюмах находился груз посуды и его не стали брать. Забрали вино, воду, немного еды для поднятия духа команды и много сведений, которые собирались в этом португальском порту. Португальцы живо относились к событиям на севере их владений и знали много того, что могло пригодиться
Цины спешно готовили флот и продовольствие, готовили оружие, закупая его у голландцев и португальцев. Всё это готовится для вторжения на Тайвань, но вначале они должны полностью захватить города Цзыньмынь и Сямэнь. Сведения были очень важные и радости не вызывали. Отпустив с миром джонку, капитан Ли приказал повернуть назад.
Ночью разразился шторм. Он налетел неожиданно, и укрыться в темноте было невозможно. Легли в дрейф. Волны бросали джонку со страшной силой, порой казалось, что следующий вал будет для неё последним. Мачты скрипели и гнулись, едва удерживаемые вантами. Обшивка трещала, десяток матросов постоянно работали у помпы. Течь всё прибавлялась, и матросы надрывались, откачивая воду.
Матросов бросали грозные команды капитана и его помощника то на одну работу, то на другую. Двух моряков смыло волной и никто не смог им помочь. Кормовую надстройку снесло. На рассвете треснула грот-мачта, её с трудом обрубили и спустили за борт. Трое покалеченных валялись тут же, оглашая стонами ревущую стихию. Через несколько минут и их смыло за борт.
Мишка с ужасом вглядывался в море, надеясь угадать признаки спада шторма, но его опыта было недостаточно, ничего не мог определить. Он судорожно цеплялся за канаты и с трудом налаживал порядок на судне, подкрепляя свои распоряжения увесистыми кулаками.
К полудню стало стихать, но огромные волны ещё долго обрушивали на джонку громады воды, грозя затопить расхлябанное судно окончательно. Но джонка боролась из последних сил. Ветер умерил свой напор, стало легче передвигаться по палубе. Измученные люди валились с ног. Плотники старались заделать течь в разошедшихся бортах и кое-как это им удалось. Укрепили оставшуюся мачту и легли на нужный курс. Солнца не было видно за плотным слоем облаков и туч. Нигде не было видно земли, направление определили весьма приблизительно, опираясь на опыт бывалых моряков.
 
Выяснилось, что семь человек исчезло, несколько лежали, не в состоянии подняться с ушибами и переломами. Уставшие и злые, матросы валились спать, где придётся.
Ночь прошла спокойно, а утром увидели джонку, которая так же, как и наша, старалась дотянуть до порта. Паруса сорваны, но мачты на месте. По оснастке определили, что это японская джонка и решили захватить её.
Часа два догоняли пытавшуюся уйти на вёслах джонку, но к полудню удалось приблизиться и дать залп правым бортом. Картечь с визгом вонзилась в борт и японцы смирились.
  
Глава 35. Маленький Хитоси
 
Испуганные японские моряки нерешительно жались у мачты, когда на палубу ворвались вооружённые пираты. Японцев бросили на колени и тут же связали. С саблями в руках стали рыскать по джонке, в поисках ценностей. Ограбили каюту хозяина и капитана. Трюм был частично залит водой и по-видимому без больших усилий спасти судно было невозможно. Мишка тотчас приказал поставить у помпы четырёх матросов, и те остервенело стали работать рычагами.
Капитан Ма изредка давал указания и следил за перегрузкой ценностей на свою джонку. Когда всё было закончено, неожиданно раздался торжествующий крик – на палубу вытащили мокрого жалкого японца. Он спрятался в бочке и его только случайно обнаружили в трюме.
Молодой китаец тащил его за короткую куртку бурого цвета, мокрый след тянулся за ними. Японца бросили к ногам капитана и тот, пнув ногой, протянул презрительно:
– Чего прятался, дурень? Разве червяк может обмануть чибиса? Проучи его хорошенько, Дасин.
Дасин всхохотнул и поставил японца на ноги. Он оказался низкого роста, но весь какой-то угловатый с сильными короткими ногами, толстой коричневой шеей и такими же руками с длинными пальцами. Он поёживался, втянув голову в плечи. Короткие волосы топорщились ёжиком. Суженные глаза смотрели настороженно и зло.
Тотчас вокруг собралась кучка любителей развлечься, а Дасин для начала хлестнул японца по шее. Тот качнулся и замер. Дасин ухмыльнулся и неожиданно ударил ногой в живот. Но к всеобщему удивлению, японец неуловимым резким движением поймал ногу и в мгновение Дасин оказался на палубе. Недоуменно вскочил, но боль в ноге заставила его повременить секунду. Японец же спокойно и внимательно следил за китайцем. Дасин выругался и с силой нанёс удар кулаком. Однако и этот удар не достиг цели. Японец подставил руку и, перехватив другой, крутанул её с поворотом туловища. Дасин опять оказался на палубе, больно ударившись пятками. Вокруг весело захохотали и даже капитан одобрительно хмыкнул и придвинулся к дерущимся.
Дасин рассвирепел, и, не оглядываясь набросился на маленького японца. Казалось, что японец тут же подломится и будет растоптан взбесившимся матросом. Раскаты хохота проносились по джонке, когда Дасин опять с грохотом очутился на палубе. Опять вскочив, Дасин стал беспорядочно наносить удары кулаком, но японец ловко отражал их, не переходя в атаку.
Матросы визжали от восторга, кричали и топотали ногами, давали Дасину советы и высмеивали неуклюжие попытки того подавить японца своим напором. Но ничего не получалось. Японец стойко держался и почти не получал ударов, а те, которые достигали цели не были столь опасны, чтобы опрокинуть его. Дасин задыхался и часто обрушивался спиной на палубу.
Он так рассвирепел, что уже ничего не видел, обида и насмешки приятелей бросали его на новые атаки, но всё было тщетно.