Пыль моря (СИ)

Ходили разные слухи, но ничего определённого нельзя было из них понять. Джонка грузилась обычными грузами для обыкновенного плавания, и по этим признакам команда заключила, что плавание готовиться недалёкое
Капитан Ли ходил важный и напыщенный. За проведённое плавание к берегам Китая и Кореи он получил благодарность и награды. Его яркий дорогой халат, богатое оружие делали его очень похожим на вельможу из богатых минских сановников. Он чувствовал это и гордился своей осанкой. Вокруг него слуги бегали ещё торопливей, чем раньше. Помощник ниже склонялся перед ним, выслушивая указания.
– Наш-то главный, вишь, как заважничал, – заметил Мишка шёпотом, толкая Тин-линя в бок.
– Начальство отметило. Видно и плавание поручили почётное. Спесь так и не сходит с лица.
– Интерес берёт, куда же нас направят? Может в Китай, а может и на Тайвань. Вот здорово было бы! Хоть глазком глянуть. Говорят, что лучше его ничего не может быть.
– Самому во сне грезится этот остров, – мечтательно ответил Тин-линь и вздохнул прерывисто.
Через два дня всех на рассвете поднял боцман и бросил на снасти. Туман клубился редкими космами, слабый ветерок зашелестел в новых парусах. Джонка качнулась и медленно стала разворачиваться носом к выходу в мире. По бокам потянулись сонные борта стоящих джонок. Солнце взошло, туман быстро растаял, открыв морской простор.
Мишке радостно было пускаться в плавание. Прелесть открытого моря волновала его и одновременно пугала. Но что-то новое, что ждёт его впереди толкало в голову ударами крови, нетерпеливый зуд не давал ему спокойно пожить долгое время в тиши житейской.
Кончилась праздная жизнь. Опять окрики, работа до седьмого пота, мозоли на руках, синяки от палочных ударов, злоба, вспыхивающая в мозгу и беспрестанная изнуряющая качка. И всё же тянуло опять испытать новые, ещё более волнующие и страшные впечатления. Испытать радость после смертельной опасности налетевшего шквала и радостного чувства победы.
– Не иначе, как на Тайвань плывём, – заметил Тин-линь, когда вышли в открытое море и взяли курс прямо на восток.
– Погоди каркать, может, ещё свернём, – ответил Мишка, но сердце радостно забилось.
В это время голос боцману Гу заставил встрепенуться. Он сердито махнул рукой, подзывая Мишку, тот покорно поплёлся, ожидая наказания за неизвестную провинность.
– К капитану, живо!
Мишка удивлённо глянул на него, но покорно поклонился и пошёл за кривоногим боцманом.
Новое красивое кресло украшало маленькую каюту. Капитан старался поразить тёмных матросов блеском своей персоны и поэтому принимал стоя у своего седалища.
Грозно глянул на склонённого Мишку, помолчав с минуту, молвил:
– Тебе большая честь оказана, северный медведь. Выполняй её без дум о себе и во славу своего начальника. Будешь при моей персоне. Телохранителем вроде. Оденут тебя, и оружие подобающее дадут. Оступишься, не жалей головы. Понял? 
– Слушаюсь, господин мой. Один из сынов неба не будет иметь повода для огорчений.
– Как заговорил, собака! Хвалю! Так и дальше служи мне. В накладе не останешься. Ну, иди и приготовься. Цзо Вэйдун знает, что делать, иди к нему. Отныне только я могу тебе приказывать или через меня мой помощник. Иди к нему, – махнул рукой Ли и тяжело плюхнулся в своё роскошное кресло.
Взволнованный неожиданно свалившемся на него поручением, Мишка с сумрачным лицом направился искать господина Цзо. Он злился, что его отрывают от привычных занятий и приставляют к капитану для украшения.
Недовольно махнул рукой на немой вопрос товарищей. Господин Цзо заставил подождать, но Мишка на него не сердился. Так было заведено. Начальник не должен был сразу принять своего подчинённого, а то, что капитан сразу впустил Мишку к себе, говорило о том, что его звали и времени на него отводилось самую малость. Слишком ничтожна была фигура.
– Будешь служить нашему господину в его пребывании на острове. Это большая честь и моя заслуга. Когда получишь долю в добыче, вспомни об этом, – он бросил Мишке фиолетовый халат с жёлтыми цветами, красную повязку на голову из тонкого шелка, такой же кушак и короткие сапоги с загнутыми носами. Сабля в красивых ножнах изрядной длины, с разукрашенной рукояткой, что-то вроде бердыша с красным древком и белым хвостом из шёлковых ниток.
 
Мишка переоделся, и господин Цзо придирчиво оглядел его с ног до головы. Сердито поправлял складки, ворчал что-то под нос и наконец сказал:
– Это твоё платье, и одевать его будешь, сопровождая господина на приёмы. Думаю, что ты будешь не один, но пока подходящей фигуры у нас нет, и ты остаёшься единственным. Другого найдём на острове. Снимай!
Мишка с удовольствием снял дорогие одежды и аккуратно сложил. Господин Цзо спрятал всё в ящик своей крохотной каюты и пояснил:
– Готовым быть должен всегда, а пока иди и выполняй свою работу.
Тин-линь с радостью заметил:
– Теперь ясно, что завтра будем на Тайване. Капитан выполняет какое- то важное поручение или везёт донесение высшему начальству.
После полудня повернули на юг. Всю ночь медленно двигались в том же направлении. Изредка на горизонте виднелись далёкие огоньки, то ли берега, то ли проходящих судов.
Утром, когда туман рассеялся, увидели далёкий берег, окутанный сизой дымкой. Шли вдоль его западного берега. Это был Тайвань. Многие матросы часто бывали на нём и узнавали приметы, одним им видные с такого расстояния. Ветер свежел и джонка запрыгала на пологой волне.
Перед вечером вошли в гавань с городом на низменном берегу. Множество джонок и лодок стояло на якорях, с трудом выбрали место для стоянки. Тотчас прибыла лодка с берега. Важный чиновник сразу проследовал в каюту капитана и господин Ли услужливо пропустил его вперёд.
Уже при фонарях чиновник покинул джонку и капитан Ли всячески выказывал ему знаки почтения.
Утром капитан съехал на берег, взяв с собой Мишку и шестерых матросов и помощника господина Цзо. Приказа переодеться не было, Мишка был в обычной своей одежде, и поэтому решил, что приём состоится не сегодня.
Часть матросов осталась сторожить лодку, остальные вместе с капитаном и Мишкой углубились в городок, утопающий в зелени пальм и раскидистых деревьев. Городок грязный, низкие домики из бамбука или просто из ветвей, сплетённых в виде плетня и обмазанных глиной, толпились по берегу и терялись в роскошной растительности. Кругом шлялось много матросов и вооружённых патрулей и отрядов. Видно, что городок наводнён воинством. Чувствовался порядок и дисциплина. Кабаки попадались редко.
С полчаса брели по кривым улочкам, пока не вышли на небольшую площадь, где высились двухэтажные дома из более прочного материала. Здесь жили богатые купцы и начальники войск и власти города. Капитана провели в один из худших домов. Двери нараспашку, запах подгорелого лука ударил в нос. Навстречу вышел слуга и низко склонился. Капитан подал трубочку бумаги и слуга неслышно направился во внутренние покои. Через несколько минут капитана увели, а матросы вышли на улицу и уселись в тени смоковницы. Жара уже донимала, мухи роились в воздухе. Тощие собаки шныряли по улице и площади. Мальчишки пугали их палками и камнями. Стояла тишина.
Через час капитан появился в сопровождении верзилы с рыжеватой бородой. Штаны того зияли дырами, на плечах висели остатки сорочки неопределённого цвета. Серые глаза бегали по сторонам и щурились от яркого света. Худые руки плетьми свисали по сторонам такого же тощего тела. Он был бос, бледность его кожи бросалась в глаза.
Капитан молча проследовал вниз к гавани, и матросы заспешили за ним.
В воздухе витала смесь запахов гниющих отбросов и цветущих растений. На некоторых деревьях алели и белели диковинные цветы, многие из них крепко благоухали. Воздух был тяжёл и казался густым.
Мишка обливался потом и поминутно утирался платком. Хотелось побыстрее попасть на берег моря – там можно будет улучить минутку и освежиться купанием.
«Вот и знаменитый Тайвань», – думал Мишка и искоса поглядывал на белокожего верзилу, вышагивающего среди матросов.