Огонь в его ярости (ЛП)
— Теперь мы ополаскиваемся, — говорю я ему и демонстрирую. Он передразнивает меня, как только я выхожу из струйки воды, используя воду, чтобы смыть остатки мыла с его волос. Я добавляю кондиционер к своим собственным волосам, потому что это роскошь, которая мне не часто выпадает. Когда я предлагаю ему кондиционер для волос, он рычит, явно не любитель мытья. — Ради меня? — спрашиваю я своим самым сладким голосом, бросая на него умоляющий взгляд. — Так их будет намного легче расчесывать, я обещаю.
Когда я протягиваю руку, чтобы нанести кондиционер на его волосы, он стоит неподвижно, и на его лице написано обиженное терпение. Он определенно делает это только для меня, и это мило. Я не могу удержаться от улыбки, когда он поворачивается, чтобы я могла нанести на его длинные-предлинные волосы дополнительные пригоршни кондиционера. Мои руки скользкие от этого, а он такой золотистый и влажный, что я не могу удержаться и протягиваю руку и глажу его широкие плечи. Он такой сильный и властный. У меня внутри все переворачивается от прикосновения к нему, от осознания того, что кто-то столь великолепный, как этот мужчина, хочет меня, а не кого-то другого.
Подумать только, что у меня могло бы быть что-то настолько прекрасное, как этот мужчина.
Это опрометчивая мысль.
Он наклоняет голову вперед, постанывая от удовольствия, когда я провожу пальцами по его коже. Эта часть купания ему нравится. Я добавляю в руки средство для мытья тела и размазываю его по всей его широкой спине, стараясь изо всех сил намазать каждый дюйм его тела средством с легким ароматом. Он такой большой и мускулистый по сравнению с моим собственным телом, что мне приходится тереться о него, чтобы очистить как можно больше.
Хотя я должна признать, что, возможно, я тру больше, чем нужно. Просто так приятно прижиматься грудью к его горячей коже и… представлять.
Он поворачивается и притягивает меня в свои объятия, а затем его губы снова прижимаются к моим. Мы безумно целуемся, наши губы переплетены так же, как и наши языки. Вода обдает нас брызгами, и я чувствую вкус пены, когда она стекает по нашим лицам и смывается с волос, но мне все равно. Я собираюсь продолжать целовать его до тех пор, пока он продолжает целовать меня. Мне это нравится.
Думаю, я могла бы целоваться вечно. Я знала, что это будет чудесно, но понятия не имела, что буду чувствовать себя так.
Сэм снова издает низкое горловое рычание, а затем скользит одной рукой от моей задницы к промежности.
Я задыхаюсь, мои глаза распахиваются, и я прерываю поцелуй, несмотря на свои лучшие намерения. Когда я встречаюсь с ним взглядом, я вижу, что он пристально смотрит на меня. Его рука обхватывает мою киску, более откровенно, чем кто-либо когда-либо, и я одновременно шокирована и возбуждена этим прикосновением. Я не знаю, как реагировать — должна ли я дать ему понять, что все в порядке? Что мне это нравится даже несмотря на то, что я ошеломлена тем, насколько это интимно? Или я должна оттолкнуть его, потому что не знаю, как далеко я готова зайти?
Его пристальный взгляд прикован к моему, Сэм проводит пальцами вверх и вниз по моим складочкам, и я задыхаюсь, когда жар разливается по моему телу. Он убирает руку, и я сдерживаю свой протест. Я еще больше шокирована, когда он подносит руку ко рту и облизывает пальцы, пробуя мои соки на вкус. О мой Бог. Это самая… безумная и непристойная вещь, которую я когда-либо видела.
Это также может быть самым возбуждающим.
Я смотрю на него, приоткрыв губы и пытаясь отдышаться. Я не знаю, что делать, поэтому действую инстинктивно. Я опускаю руку между нами и глажу его член. В конце концов, обоюдность — это честная игра.
Сэм немедленно рычит, все его тело дергается от моего прикосновения.
Я впадаю в панику и отшатываюсь назад.
— Это было плохо?
Он наклоняется и зарывается обеими руками в мои волосы, поднимая мое лицо к своему. Выражение его лица всепоглощающее, и когда он смотрит на меня золотыми глазами с черными прожилками, я задаюсь вопросом, не зашла ли я слишком далеко. Но он наклоняется и дарит мне еще один легкий, трепещущий поцелуй в губы, а затем обхватывает руками мои бедра, притягивая меня к себе.
Я ахаю от удивления, мои руки тянутся к его шее, чтобы удержать. От резкого движения моя больная нога начинает пульсировать, но сейчас меня это совершенно не волнует.
— Что мы делаем? — я спрашиваю его.
Словно отвечая на мой вопрос, Сэм отодвигает стеклянную дверцу душа в сторону и выносит меня из ванной. Я цепляюсь за него, чтобы он меня не уронил. Наши тела скользкие, и на них все еще видны следы пены, но я сомневаюсь, что он думает о купании. Я знаю, что начинаю понимать, что в данный момент меня меньше всего заботит правильное ополаскивание волос. Я просто хочу, чтобы он продолжал прикасаться ко мне. Я остро осознаю тот факт, что он прижимает мои бедра к своей талии, и что его член задевает мои бедра, когда он двигается, и что моя киска вот так широко раскрыта. Я представляю себе самые разные вещи, мой разум так же возбужден, как и мое тело.
Я никогда не думала, что простой поцелуй может привести к такому, но я быстро осознаю, что с драконами все не так просто.
Он несет меня через комнату к кровати. Со свирепым взглядом он осторожно опускает меня на нее, укладывая навзничь, его руки скользят по всему моему телу.
Я извиваюсь, теребя мокрый подол своей футболки. Я чувствую себя беззащитной, но я не хочу останавливаться.
Сэм хватает меня за руки, пока я вожусь со своей футболкой, останавливая меня. Взгляд его глаз обжигающе горяч, и он снова отпускает мои руки, его внимание переключается на мои голые ноги. Словно зачарованный, он проводит своими теперь уже затупившимися когтями по чувствительной коже на внутренней стороне моего бедра, а затем нежно раздвигает мои колени.
Я могла бы оттолкнуть его. Бороться с этим нежным исследованием моего тела, потому что я вот-вот подвергнусь самому интенсивному воздействию, и я не знаю, готова ли я к этому. Но готова ли хоть одна девственница к сексу? Я понятия не имею. Мне некого спросить, кроме моей сестры Клаудии, и совершенно очевидно, что она что-то скрывала от меня.
Впрочем, это не имеет значения. Я не уверена, что хочу останавливаться. Когда его рука скользит выше, и он наклоняется, чтобы потереться носом о внутреннюю поверхность моего бедра, я стону и позволяю своим ногам раздвинуться.
Он снова рычит, и я понимаю, что это не гнев или разочарование, а удовольствие заставляет его так рычать. У него нет слов, чтобы выразить то, что он чувствует, поэтому он говорит по-другому. Я это понимаю. О боже, неужели я когда-нибудь… Потому что, когда его нос трется выше по моему бедру, я сжимаю в кулаки одеяло под собой. Я чувствую, как мои складочки становятся все влажнее и влажнее от предвкушения, пока я практически не начинаю дрожать от необходимости оставаться неподвижной и открываться для него, когда он приближается к моему центру.
К тому времени, как я чувствую тепло его дыхания на своей коже, я практически выгибаю бедра в ответ. Я никогда ничего так сильно не хотела.
Он трется носом о завитки между моих бедер, и низкий гул удовольствия снова проходит по его телу. Я вдруг вспоминаю, что на его теле совершенно нет волос, а пах такой же гладкий, как и грудь, и мне интересно, не покажутся ли ему мои волосы отталкивающими. Я наклоняюсь, чтобы защититься, но он отталкивает мою руку, как будто это пустяк. Как будто я закрываю ему захватывающий вид.
Прежде чем я успеваю что-либо сказать, он наклоняется и трется всем своим лицом о мою киску, как будто хочет искупаться в моем аромате. Я задыхаюсь, вне себя от шока, но должна признать, что меня также заводит то, что ему так сильно нравится мой запах. С очередным урчанием в груди он снова трется своим лицом, а затем проводит языком по моим ноющим складочкам.
Я испуганно ахаю и выгибаюсь дугой на кровати. Ох. Нет слов, чтобы описать, что я чувствую. Это было так… так… поразительно интимно. Ко мне никогда так не прикасались, тем более чьим-то ртом. И когда он снова утыкается носом в мою киску, а затем лижет меня еще раз, я хнычу, закрываю глаза и пытаюсь расслабиться, наслаждаясь этим, даже если мне кажется, что я в любой момент готова выпрыгнуть из своей кожи.