Не было бы счастья, да... (СИ)
Я шумно выдохнула. Ведь именно об этом мы с ним и говорили.
— И Энтони я отдам ее долг.
— А бумаги на Горского?
— Бумаги? — отец удивился моей осведомленности.
— Да, я нашла их в сейфе.
— С этим я разберусь сам. Лично. Это мои с ним дела, не вмешивайся. Ни во что больше не вмешивайся. Уезжай со своим Романом в Китай.
— Я уеду, когда все наладиться.
— Нет, ты уедешь раньше. Ты сделала всё, что могла, дальше я сам. Не волнуйся. Твой старик уже не такой глупый. Пуля, заешь ли, заставила пересмотреть многое, очень многое. Единственное, не хочу, чтоб Наталья жила в этом доме до окончания следствия. Кира носит моего ребенка и лишние волнения ей ни к чему.
— Я понимаю. Но, если мама надумает сбежать?
— Это будут ее проблемы. Ты сделала для нее все что могла. И все-таки я думаю, она тоже для себя кое-что осознала, поэтому будет вести себя благоразумно.
***— Может твой отец и прав?
Роман сел рядом, приобнял за плечи. Вечер сегодня выдался очень теплым, даже душным. Мы сидели на подвесных качелях в саду и обсуждали разговор с отцом.
— Мне страшно оставлять их одних.
— Это понятно. Но тогда решай, остаешься работать на фирме отца или летишь со мной. Ты должна хорошенько все обдумать, и понять какой из вариантов больше по душе.
— Жалко нельзя разделить себя на двоих. Одна я помогала бы отцу на фирме, другая — отправилась с тобой.
— Ничего себе, захотела! — засмеялся он. — Хотя ты знаешь, две Дины в постели звучит заманчиво.
Я пихнула его в бок. Извращенец!
— Ничего себе желания!
— Ну, не тебе одной мечтать о тройничке! Развратница моя!
— Ах, ты!!!.. — возмутилась я. — Нашел что припомнить!!! Кто прошлое помянет… И не мечтала я, так сны, не больше.
— Да, да, знаю. Прости, не удержался.
Он нежно чмокнул меня в лоб.
— Жаль тебя покидать, но пора уезжать. Твой отец теперь вернулся и мое присутствие в вашем доме не уместно.
Я вздохнула. Засыпать и просыпаться рядом с ним мне нравилось больше, чем проводить ночи одной. Но он был прав.
Проводила его до машины и долго не могла разжать объятий. На крыльцо вышел отец.
— Энтони нашли, — сказал он.
Мы оба обернулись. Вот и все. Теперь дело разрешится гораздо быстрее.
— Роман я хотел бы с вами поговорить, — продолжил отец.
Мы прошли в дом, и пока мои мужчины беседовали, я сидела с Кирой на кухне, нервно болтая чай ложечкой. С чего вдруг отец решил уединиться с ним, надеюсь, не наговорит лишнего? Роман хороший, очень. Он сделал для меня так много.
— Не волнуйся так, — Кира забрала у меня кружку.
— А ты бы не волновалась? И так бардак вон, какой в семье. Как еще Роман не плюнул и не уехал.
— Значит, любит, — уверенно заявила она.
— Любит? Еще рано говорить о любви, — отмахнулась я, хотя в груди от этих слов сладко сжалось. Не я ли сама говорила о любви отцу, когда рассказывала о Романе?
— Не рано. Любовь либо есть, либо нет. Но я сужу по его поступкам. А они говорят о многом. И твой отец тоже это прекрасно понимает. Поэтому и отправляет тебя в Китай.
— И я бы уехала! Но как же вы?!
— Как, как! Так же, как и до всего случившегося. Не волнуйся, все будет хорошо.
И только сейчас я заметила на ее пальце колечко.
— Кира! Это что?
Она покраснела и смутилась.
— То самое, о чем ты только что подумала. Когда дело будет закрыто, мы поженимся.
Я тут же подскочила и обняла ее. Наконец- то! Правда, отец должен был сделать ей предложение давным-давно, а не ждать беременности.
— Чему так радуемся? — спросил отец, войдя с Романом на кухню.
— Тому, что ты все-таки понял, где твое счастье! — подколола я и, оторвавшись от Киры, подошла ближе. — Рада за вас!
— Нас всех завтра вызывают в отделение, — немного подпортил он счастливый момент.
***Я вышла из здания суда в какой-то прострации. Поежилась от пасмурной погоды и холодного ветра. Мысли вяло блуждали в голове, а руки немного тряслись в нервной дрожи. Вот и закончилось всё — приговор вынесен, виновные наказаны, дело закрыто. Глубоко вдохнула прохладный воздух, смахнула капельки дождя с лица. Роман провел по моей спине ладошкой, успокаивая.
Последние две недели тянулись бесконечно долго. Допросы, потом суд. Мамины внезапные истерики, слезы и страх. Обстановка оставляла желать лучшего. Я боялась одного — наш обман раскроется и тогда плохо будет всем. За ложные показания предусмотрена статья.
Отец сдержал слово и выгородил ее как смог. Павел Николаевич тоже с блеском выполнил свою работу по защите. Отменный юрист ничего не скажешь. Других в конторе отца и не держали. На счет Энтони мы зря переживали, в тот злополучный вечер он и сам не понял, что случилось, и охотно подтвердил версию о неосторожном использовании оружия. А получив ту сумму, что мама у него "одолжила" так и вовсе просиял, мечтая только об одном: вернуться в свою страну от греха подальше. Думаю, он теперь не скоро засмотрится на иностранных невест. Правда, маме все равно дали условный срок с подпиской о невыезде за границу в ближайшие годы. И теперь ей придется налаживать свою жизнь в так нелюбимом ей городе, в бабушкиной квартире. Я успела вывезти оттуда свои вещи, а отец дал ей денег на первое время. Дальше сама пусть крутиться. Ищет работу или нового ухажера, если получится.
Я обеспокоенно взглянула на Киру. В ее положении нервничать нельзя. Но она выглядела хорошо. Только у отца вид был хмурый. Я так и не спросила, решил ли он с Горским вопрос с теми бумагами. Боялась. Хорошо было одно, он к нам больше не заявлялся, даже мамой не интересовался. Видно понял — с глупой женщины толку мало.
Мы сели в машину и отправились домой. Всю дорогу я размышляла о последних месяцах жизни, о том, сколько всего случилось за такой короткий срок. Посмотрела на Романа и улыбнулась. Хорошо, что он рядом. Что мы нашли и поняли друг друга. Вспомнилась поговорка " Не было бы счастья — да несчастье помогло". Прямо в точку. Не согласись я тогда на поездку в Китай, кто знает, что ждало бы меня. А уж если бы согласилась на предложение Диканова… И думать об этом не хотелось. Зато захотелось купить бутылку вина Майе. Она как-никак сыграла во всем не последнюю роль.
— О чем таком задумалась? — Роман переплел свои пальцы с моими.
— О том на какую экскурсию потащу тебя по прилету на Хайнань, — сказала я и улыбнулась.
Его лицо просияло. Он ведь не знал, какое именно я приму решение, а оставаться здесь уже не мог. И сейчас видно было обрадовался.
— Никаких выходных! — притворно заявил он, делая серьезно выражение лица. — Работа, прежде всего!
— Да, да, конечно босс. Кто бы сомневался! — Расхохоталась я и уткнулась носом в его плечо.
— Береги там ее! — Серьезно заявил отец, поглядывая на нас через плечо.
— Обязательно! По-другому и быть не может. Таких ценных сотрудников днем с огнем не сыщешь!
— Так значит я для тебя только ценный сотрудник?! — возмутилась я и стукнула его кулачком по коленке.
— Ну… не знаю…
— Ах ты!
Мы вели себя точно малые дети, не стесняясь, не прячась, и от этого на душе посветлело и стало легко.
26
— Ты оставишь меня одну? — Мама жалобно всхлипнула и опустилась на диван. — В этой конуре даже ремонта приличного нет. Ты же хорошо зарабатываешь. Да и отец куда смотрел? Себе вон, какой коттедж отбахал. Мог бы и дочке помочь.
С трудом сдержалась от грубости. Вдох выдох. Держу себя в руках. Не дам ей испортить себе настроение, тем более перед отлетом. Чемоданы уже были собраны, билеты куплены, дата регистрации брака отца и Киры назначена. Жизнь постепенно возвращалась в прежнее русло.
Не хотелось только уезжать, не поговорив с мамой. Думала, сможем нормально побеседовать. Ага. Горбатого могила исправит. Она упорно считала, что ей все должны и, похоже, так будет считать всегда. За квартиру было особенно обидно. Нормальный ремонт. Потолок на голову не сыпется, обои от стен не отваливаются, да и мебель новая. Меня все устраивало, а ей видно пентхаус подавай не иначе. Интересно даже было бы посмотреть на дом Энтони в Австралии, неужели он с бассейном и джакузи?