Небесный Воин (СИ)

Пока хозяин дома рассказывал эту историю, на улице стемнело.
Макс поглядел на часы: 23:09.
— Я возьму с собой «ствол»! — уверенно сказал Никель.
— Не думаю, что он сможет тебе помочь. — Воспротивился собеседник.
— И все же мне с ним будет спокойнее. Если ты боишься…
— Я не боюсь! — перебил его Макс.
Он быстро собрал «Глок» и вставил магазин. Еще раз посмотрел на оружие, покрутил его в руке, словно убеждаясь, что все это не морок, и протянул Никелю:
— Я тебе доверяю. И уверен, что ты не используешь его снова против меня.
— Я обещал!
Макс посмотрел ему в глаза, и снова мелькнула нотка сомнения. Он прекрасно понимал, что в подобную авантюру Николаю сложно будет поверить. Такие слова, как «ведьма» или «колдун», он слыхал только в сказках. Церковь была настолько далеко от его души, что все истории казались легендарным вымыслом.
Только одно Макс знал наверняка — «Глок-17» никогда не покинет его скользкий разум. Он до конца жизни будет метаться из стороны в сторону; сомневаться в учении веры и скептицизма, пока действительно не увидит все своими глазами.
И эта ночь должна переубедить его раз и навсегда.
— Запомни, Николай! — Макс напоследок еще раз явил истину, когда пистолет вновь оказался в руках наемного убийцы. — Самое сильное оружие — это вера! Как бы тебе не хотелось думать по-другому!
— Я тебя понял. — Неожиданно вырвалось в ответ.
Никель сделал последний глоток из своей кружки и засеменил в комнату на втором этаже. Его вдруг накрыло предчувствие, как в тот злополучный день, когда он попал в лапы банды Лихача.
Будто этой ночью должно что-то произойти.
Что-то нехорошее.
Но, теперь у него есть настоящее оружие. И он непременно им воспользуется.
В благих целях!
  
Глава 5. Комната страха
 
Этой ночью Никель уснул, как младенец. Всему виной недавний инцидент, что произошел с ним по злой воле бабки Марфы, и после которого только по счастливой случайности он едва не застрелил своего спасителя в его же доме.
Тяжесть прошедшего дня, долгая лента разговоров, мыслимых и немыслимых последствий неподъемным грузом навалилась на плечи Парамонова. Он уже плохо себе представлял, чьи слова можно было взять за правду, а чьи — нет! Его разум вроде бы верил рассказу Макса, но в то же время отказывался принимать все за чистую монету.
Так уж устроен уклад жизни в его мире. Каждому сказанному слову требовалось весомое и неопровержимое доказательство. И никто на этой земле не мог его предоставить в полном объеме.
Единственной реальной вещью был даже не «Глок-17», который он получил от своей бабки. Никель свято верил, что этому событию есть вполне себе достойное объяснение.
А самая реальная вещь на сегодняшний момент — это пачка желтых купюр, достоинством в двести евро, и количеством в пятьдесят штук. Итого: десять тысяч!
Такие «бабки» Никель мог заработать только за несколько недель, отправившись в дальние края для выслеживания очередного преступного авторитета по приказу Фомы. Рискуя своей жизнью, жизнью случайных свидетелей и вообще просто хороших людей, волею судьбы появившихся на линии огня.
Но, сейчас все было по-другому!
Фома мертв. Его сферу влияния уже наверняка делят собратья по оружию, не забывая продолжать поиски наемного убийцы, назначив за голову Парамонова кругленькую сумму.
Нельзя упускать тот факт, что банду Лихача, могли уже обнаружить следственные органы на загородной даче. Шум драки, которую устроил Макс, могли услышать случайные люди, и нельзя полностью отрицать то, что вскоре после побоища на место прибыла местная полиция и сделала свои верные выводы. А если принять во внимание и хотя бы на минуточку представить, что кто-то из них связан с головорезами Лихача или Фомы, участи Никеля не позавидуешь!
Весь персонал следственного комитета, приближенные Фомы и верные друзья Лихача прочесывают сейчас каждую пядь земли, стараясь наказать беглого преступника.
Не далек тот миг, когда вся когорта охотников за головами вломится в убогое жилище в самом центре леса и возьмет Никеля тепленьким, прямо во время сна.
 
От пугающих умозаключений Парамонов проснулся.
Его не прельщала мысль оказаться в ловушке четырех стен, когда нагрянет шайка местных бандитов. Да, у него под подушкой мирно покоился «Глок», заряженный еще десятью патронами, но он ни в какое сравнение не шел с тем оружием, которое приволокут в этот дом его враги.
Да и зачем так усложнять ситуацию, если можно наскоро обложить сухим лапником деревянное жилище и просто поджечь. Голос беглеца, заживо горящего в карающем огне, разнесется по лесу в назидание всем присутствующим, и никто не в силах будет ему помочь.
Никель отогнал страшные мысли, невыносимой тяжестью навалившиеся на плечи. Думать об этом он больше не имел права. В своей комнате на первом этаже, а может, как и прошлой ночью — с зажженной свечой на кухне, находился человек, который заключил с ним сделку.
Сделку, оцененную в тридцать тысяч евро!
Пока головорезы Фомы вычислят его местоположение, пройдет целая вечность. Никель будет уже далеко с кругленькой суммой в кармане и новеньким паспортом за душой. Он смело заляжет на дно, никому в этом мире не доверяя, и будет лежать столько, сколько потребуется. С такими деньгами его никто не в состоянии будет отыскать.
Молчание — золото!
А в его случае — евро!
Но мысль о том, что его все же могут найти раньше, гнетущей тяжестью давила на грудь. Ему становилось труднее дышать, словно легкие уменьшились в объеме. Он жадно хватал воздух, пытался прогнать тянущую боль во всем теле, пока, наконец, не осознал, что все это происходит на самом деле. И тяжесть в груди не психологическая атака, какой термин частенько применяют психиатры, а самая настоящая реальная боль.
Она пронзила его до костей, сдавила грудную клетку, словно в то место положили тяжелый предмет, и Никель с ужасом услышал неприятный хруст.
Не нужно быть гением, чтобы понять — трещали его кости. Еще мгновение и грудная клетка проломится, острыми осколками костей повреждая внутренние органы.
Парамонов закричал, позвав на помощь Макса. Но вместо крика, он услышал слабый хрип, больше похожий на стон умирающего человека. Настолько тихий, что его не то, чтобы Макс, — рядом стоящий человек ни за что бы на свете не услышал.
Руки его не слушались, ноги стали ватными, а взгляд помутнел. Никель почувствовал, как неведомая сила жестче прижимает его к кровати. Он напряг мышцы до предела в области груди, создавая слабое сопротивление. Попытался вновь пошевелить рукой, чтобы сунуть ее под подушку, где находился верный «Глок», хотя, как использовать пистолет в такой ситуации — даже не представлял. Он не видел перед собой вероятного противника, комната была пуста и темна, только еле видимое облако парило над ним, бесформенной сущностью создавая иллюзию тумана.
Парамонов ощутил, как давящая сила в области груди чуть-чуть ослабла, и часть своего напора перенесла на горло. Чьи-то невидимые пальцы надавили на трахею и Никель закашлялся. Стало совсем невозможно дышать, а с каждым новым толчком, из его рта вырывались клубы пара, словно в помещении придавил мороз.
В комнате стало холодно.
Тело Парамонова покрылось большими мурашками. Его затрясло, словно маленького ребенка, то ли от холода, то ли от страха. Разум чертил в воздухе ужасные видения, а глаза Николая испуганно шарили по комнате, пытаясь зацепить взглядом вероятного противника. Но, всякий раз, когда он устремлял взор в ту или иную часть комнаты, силуэты испарялись, словно играли с ним в прятки.
 
Краешком глаза он уловил незаметное, но быстрое движение, будто что-то, крадясь по полу, молниеносно укрылось под кроватью.
«Это не наяву! Это не наяву!» — сознание не хотело верить в происходящее, но неведомая давящая сила вновь и вновь убеждала его в обратном.
И в следующий момент большая серая кошка прыгнула на грудь Парамонову.