Капо (ЛП)

Спускаясь по лестнице, я заметил, что Рокко ждёт меня у кабинета Армана. Он подошёл ближе, качая головой.
— Что такое? — спросил я, осознав, насколько я измотан.
— Никто не собирается признаваться в пожаре. Но кто-то явно вселил в людей страх Божий. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять это. Никто даже не упомянет его имени.
— Мне всё равно, чего это будет стоить, чтобы заставить их заговорить, сделай это.
— Да, сэр. Я проведу немного времени с некоторыми из наших информаторов, — проговорил Рокко, явно стремясь поддержать полноценную дискуссию. Это то, что я в нём ценил. Хотя он и был семейным человеком, обожавшим свою жену и детей, это никогда не отвлекало его от работы. И, по правде говоря, наоборот. Равновесие было его девизом.
— Хорошо. Дай знать, как только что-нибудь узнаешь.
— У меня есть новости, которые тебе вряд ли понравятся. Я пытался отследить приглашение, которое получила соседка Делани по квартире. Это почти невозможно, учитывая их условия анонимности, — заявил Рокко, но по ухмылке на его лице я понял, что причина, по которой он остановил меня перед разговором с полицией, была не только в этом.
— Что ещё?
— Похоже, что Джинни Медоуз недавно была выплачена крупная сумма денег в размере двадцати тысяч. И, прежде чем ты спросишь, мне ещё предстоит выяснить, откуда они взялись, но они подозрительным образом поступили на счёт девушки за три дня до инцидента в клубе.
Я стиснул зубы. Делани не позволяла себе поверить, что Джинни могла предать её.
— Есть ли причина, по которой она отвернулась от своей подруги?
— Мать девушки была очень больна. А страховки не было.
У каждого есть своя цена за продажу своей души, почти без исключений.
— Ладно. Есть что-нибудь на Брэндона?
— Все предприятия, которые я проверил, были законными. Однако я пытаюсь точно определить, с кем он встречается в Европе.
— Продолжай копать. Мне нужна достоверная информация к концу дня. Альтуро?
— Рафаэль Альтуро убедился в том, что окружающие знают, насколько он безжалостен. Он экстравагантный человек, и его семья для него — всё. Нет сомнений, что он приедет во Флориду, уже добившись успеха в Тампе и Майами. Однако, насколько я могу судить, никаких предложений напрямую о наших операциях в Ки-Уэсте сделано не было.
Что-то подсказывало мне, что это всего лишь вопрос времени.
— Мне нужно полное досье на этого человека, включая сведения о каждом члене его семьи. Предупредите пилота. Учитывая всё, что произошло, возможно, потребуется поездка в Киз.
— Составление досье уже в процессе. — Рокко ухмыльнулся. — Я позвоню после встречи. Сожалею обо всем случившимся.
— Да, я тоже. Мне нравился мой дом. Я начал чувствовать себя там как дома. Давай покончим с этим дерьмом.
Моя мать всегда напоминала мне, что дом там, где твоё сердце. Что ж, на данный момент единственная настоящая радость, которую я испытывал, была в доме Делани в Новом Орлеане. Мне почти сорок два года, и я, наконец, мог это сказать. Мне хотелось смеяться.
— Как там Делани?
Я засунул руки в карманы.
— Проснулась. Понятно, что расстроена. Она не должна разбираться ещё и с моей херней.
— Между вами есть химия. Не забывай об этом.
— Пытаешься манипулировать мной, Рокко?
— Пытаюсь напомнить тебе, что ты тоже заслуживаешь счастья.
Я направился к двери в кабинет моего брата и взялся за ручку.
— Мы теперь стали экспертами по взаимоотношениям, да? Это невозможно, учитывая выбранную нами профессию.
— Я долгое время женат, несмотря ни на что. Дети. Футбольные матчи. Бесконечные школьные игры. Возможно, я всё же кое-что знаю о том, как быть с кем-то, особенно учитывая выбранную нами профессию.
Он умел рассмешить меня даже в таких неподобающих ситуациях, как эта.
— Как тебе удаётся делать свою жену счастливой?
— Взятками.
Я расхохотался.
— Буду иметь это в виду.
Я открыл дверь, и лишь Томас сразу заметил моё появление. Будучи нашим почти приёмным братом, он сумел не только привнести в нашу законную деятельность совершенно иной уровень деловой смекалки, но и выявил потенциальные проблемы, которые не позволили бы национальным правоохранительным органам дышать нам в затылок. Его знания, полученные в прошлой жизни, когда он был директором ФБР, пригодились в этом.
  
Гораздо больше, чем мы с Арманом изначально предполагали.
— Франсуа. Как Делани себя чувствует? — спросил Арман, наконец оторвавшись от разговора с детективами Кармайном Сайласом и Дэвидом Паркером. Они были напарниками на протяжении многих лет, и почти каждый сотрудник местных правоохранительных органов находился под нашей защитой или под нашим контролем, в зависимости от того, кем они были и как действовали. Семья в течение многих лет делала благотворительные пожертвования, и мой отец объяснил, что, став бенефициарами, а не врагами, сможем поддерживать напряженность на низком уровне.
Он оказался прав, это было одно из немногих решений нашего отца, которое не сопровождалось актами насилия.
— Она выздоравливает, — ответил я ему, кивая в сторону двух посетителей. — Джентльмены, у вас нашлось время что-нибудь выяснить?
— К сожалению, мы были по горло заняты проблемами, связанными с нашим потрясающим ежегодным фестивалем, — заявил детектив Сайлас, как обычно беря инициативу в свои руки. Когда я начал злится из-за отсутствия немедленного внимания, он поднял руку. — Уверяю вас, мы относимся к этому делу серьёзно.
— Очевидно, недостаточно серьёзно, — огрызнулся я.
Арман приподнял бровь.
— Прошлой ночью было ещё три пожара, все похожие по своему происхождению.
Я глубоко вздохнул.
— Преступник скрывает причину поджога моего дома.
— Означает ли это, что у вас есть представление о том, кто стоит за поджогом? — спросил детектив Паркер.
— У меня есть идея, но я пока не готов её раскрыть.
— Вы должны позволить нам вести это дело, — отчитал детектив Сайлас.
Я подошёл ближе.
— Кармайн, вы прекрасно осведомлены о наших многочисленных связях. Я очень сомневаюсь, что вы сможете выяснить что-то большее, чем сможем мы.
— Может, и нет, но все четыре семьи считаются краеугольными камнями этого сообщества, включая комиссара полиции и сенатора Эбботта.
Сайлас склонил голову набок, делая вид, что эта новость меня удивит. Единственное, что это дало, так это позволило мне осознать, что если Альтуро собирается приехать в Соединенные Штаты, то он попытается сокрушить любого, кто может встать у него на пути. Комиссар полиции был другом моего отца, а сенатор был человеком, которого опекал Арман, что, в свою очередь, позволяло нам увеличить наши владения недвижимостью. Не помешало и то, что мы внесли свой вклад в фонд его последней предвыборной кампании.
— Интересно. Я буду иметь это в виду, когда продолжу пытаться определить, кто решил сделать семью Тибодо своим врагом номер один. И, джентльмены, на вашем месте я бы обратил внимание на возможные южноамериканские влияния, проникающие в Новый Орлеан, пока не стало слишком поздно. — Я мог бы сказать, что Армана позабавили мои попытки заманить их в ловушку. У моего брата была своя тактика. У меня — своя.
Если Альтуро и его обдолбанные ребята решат сделать Новый Орлеан своим домом, хотя бы на время, полиция наброситься на них со всех сторон, отказываясь принимать нашу сторону. Это могло бы оказать на Рафаэля достаточное давление, чтобы он совершил ошибку.
По крайней мере, я на это надеялся.
На данный момент, при отсутствии реальных доказательств и продолжающихся угрозах, наш авторитет начал бы подвергаться сомнению, что не сулит ничего хорошего для любой деловой активности. Я не позволю этому случиться.
Тем не менее, я перестал играть роль жертвы в извращённой игре мести. Пусть полиция сделает так, чтобы Альтуро было как можно тяжелее.
— Какие-нибудь более точные имена? — спросил детектив Паркер, доставая свой блокнот.