Договор на сто дней (СИ)

Когда мы оказались на танцполе, Картер одной рукой ловко обхватил меня за талию, а другой взял мою ладонь в свою и положил себе на грудь. Хорошо, что свет был приглушен, иначе все бы увидели, как я покраснела. Мы двигались плавно и медленно. Я ощущала тепло его тела под своей ладонью и ровное дыхание на щеке. Я даже не слышала музыку, все, что слышала – бешеный стук своего сердца.
Песня закончилась, и Картер медленно отстранился. Его прекрасные глаза цвета неба блистали, нежно глядя на меня, а губы расплылись в улыбке. Мое сердце екнуло, и я поняла, что пропала.
Весь вечер Картер почти не отходил от меня. Мы болтали, смеялись, играли в карточные игры с ребятами. Другие девчонки завистливо смотрели на нас, не понимая, почему Картер так много времени уделяет мне. Я ощущала себя будто на свидании, причем на свидании с парнем своей мечты. Мне не хотелось, чтобы вечер заканчивался.
Выпив очередной коктейль, я почувствовала себя навеселе. Хотя, возможно, общество Картера тоже опьяняло. Я сходила в уборную и заодно слегка ополоснула лицо прохладной водой. Выйдя за дверь, столкнулась с Лукасом. Он смотрел на меня жестким взглядом и вообще выглядел недовольным.
– Я смотрю, ты веселишься, – холодно заметил он.
– Тебе бы тоже не помешало, – фыркнула я, осмелев от алкоголя.
Я хотела уйти, но Лукас преградил мне дорогу.
– Не стоит напиваться в обществе Картера.
– А тебе-то что? – грубо спросила я, давая понять, что ему не следует совать нос в наши дела.
– Просто даю тебе совет.
– Не нужны мне твои советы, – я закатила глаза и снова попыталась пройти мимо него, но Лукас упрямо не пропускал меня.
– Тогда не жалуйся, когда ты напьешься в стельку, и Картер воспользуется этим, чтобы трахнуть тебя, а на следующий день забудет твое имя! – злобно процедил он сквозь зубы.
Кровь отлила от лица, меня тут же бросило в жар. Вот же грубиян! Если в прошлый раз мне хотелось его послать, то в этот раз хотелось стукнуть. Но вокруг было много людей, и я не решилась.
– Пошел ты к черту, Лукас! – бросила я ему в лицо и ушла.
Когда вернулась в зал, увидела, что вокруг Картера уже вьются две девушки. И к моему разочарованию, он улыбался им. Хотя, чего я ожидала, ведь мы не встречались, а Картер довольно популярный парень и пользуется этим. Когда я подошла к нему, он снова все свое внимание переключил на меня, и мы веселились и танцевали.
После вечеринки меня переполняли эмоции и не терпелось поделиться с лучшей подругой. Несмотря на позднее время, я все же написала ей длинное сообщение о том, как прошла вечеринка; о Картере; о нашем волшебном танце и как он меня обнимал. Все это время улыбка не сходила с моего лица. Подруга порадовалась за меня и попросила прислать фотки. Ей хотелось посмотреть на парня моей мечты. Я пообещала отправить фото, как только Кэти их выложит. Я еще долго не могла уснуть, думая о Картере. Интересно, думал ли он обо мне?
  
Глава 4 
 
Через день Кэти выложила все фотографии с вечеринки в своем блоге и скинула мне ссылку. Там было более трехсот фото. Я медленно их просматривала, выискивая себя и Картера. Первый снимок, на который я наткнулась – это я и Лукас, смотрим друг на друга улыбаясь. Видимо, перед тем как подойти, Кэти нас сфотографировала. Хотя, может, снимок сделал фотограф, работающий на вечеринке, потому что фото выглядело так, будто было сделано на профессиональную камеру.
Я пролистывала фотографии одну за другой и наконец-то увидела то, что искала – Картера. Я тут же расплылась в улыбке и быстренько сохранила фото. Затем пролистала дальше и увидела фотографию, от которой сердце забилось быстрее. На ней мы с Картером танцевали. Я рассматривала ее долго, подмечая все детали, радостная от того, что фотограф успел запечатлеть этот волшебный для меня момент. Я переслала фото подруге и все уши ей о Картере прожужжала.
Я с нетерпением ждала понедельника, чтобы вновь увидеть его. Но, к моему разочарованию, в школе он никак не акцентировал свое внимание на мне. Картер вел себя как обычно, изредка болтая со мной о всякой школьной ерунде. Уроки у нас не совпадали, поэтому мы виделись только в обеденное время.
 
После уроков я, Нэйт, Джулиет и иногда даже Лукас собирались в библиотеке, чтобы дополнительно позаниматься часик-другой. Нэйт метил в Гарвард, а Джулиет бывало сложно разобраться в предметах, так как английский не ее родной язык. Что же до Лукаса – наверное, он хотел держать марку одного из самых лучших учеников школы. Хотя Джулиет, завсегдатай библиотеки, сказала, что Лукас обычно занимается дома, и в прошлом году он не был частью их библиотечной компании.
Хоть я и занималась усердно, но с химией у меня все равно были проблемы. Каюсь, я частенько подглядывала в тетрадь соседа по парте. Лукас никогда не подавал вида, что знает о том, что я у него списываю. Он вообще не особо обращал на меня внимания, и я была этому рада. С биологией дела обстояли лучше: я понимала этот предмет и чувствовала себя уверенно. А вот с испанским тоже шло худо. В партнеры по языковой практике мне достался Лукас, так как мы сидели рядом на самом заднем ряду. Он наполовину мексиканец, и знал язык «от и до», часто использовал сленговые выражения, ведь в Мексике говорят на испанском. Я почти уверена, что Лукас обзывал меня всякими словами, пока я отвечала лишь: «Я тебя не понимаю. Что ты только что сказал?». Я пыталась поменяться местами с несколькими ребятами, чтобы не сидеть рядом с ним, но они, к моему разочарованию, не согласились. А Лукас, услышав про это, грозно сверкнул глазами.
Однажды, когда мы сидели в библиотеке, он пришел и сел рядом со мной. Я все так же корпела над учебником по химии.
– Может, тебе стоит взять учебник по испанскому? – съязвил он.
Мои щеки тут же вспыхнули.
– С испанским у меня все не так плохо, – приврала я, чтобы не ударить в грязь лицом перед друзьями.
– Да ты даже простые слова не понимаешь.
– Я могла бы понимать лучше, если бы на уроках ты так не тараторил.
– En serio? Puedo hablar sílabas [2].
Последнее слово я не поняла и обратилась к Нэйту с Джулиет, ища поддержки у них:
– Вы поняли, что он сказал?
– Я изучаю японский, – ответил Нэйт.
– А я французский, – добавила Джулиет.
Лукас снова проговорил что-то на испанском о том, что я глупая.
– Пошел ты, Лукас! – гневно бросила я.
Нэйт с Джулиет открыли рты от удивления, наверное, не ожидая, что я могу быть такой грубой. Они не знали, что у нас с Лукасом плохие отношения и это уже не в первый раз, когда мы вздорим. Ребята уставились на Лукаса, ожидая его реакции. Тот лишь слегка улыбнулся, в глазах играли чертики.
– Я могу позаниматься с тобой испанским, – небрежно предложил он, пожимая плечами. – Не за просто так, конечно.
Снова этот пошлый намек! Да кем он себя возомнил, грубиян!
– Обойдусь! – фыркнула я.
– Как хочешь, но на испанском я точно не дам тебе списывать, – коварно улыбнулся он, а затем надменно встал и ушел.
– Вау! Ни разу не слышала, чтобы кто-то говорил с Лукасом в таком тоне, – тихо произнесла Джулиет.
– Он ведет себя как засранец!
– Все же не стоит так открыто с ним конфликтовать, Лилли. Особенно на виду у всех, – предостерег меня Нэйт.
Я лишь закатила глаза:
– Что он мне сделает?
Нэйт мгновение смотрел на меня, словно прикидывал, стоит ли говорить, а потом все же решился:
– Не хочу распускать слухи, но Лукас мстительный и жестоко карает тех, кто ему неугоден.
– В прошлом году одна девчонка настучала учителю, якобы Лукас списывал на тесте. Так он потом ее месяц кошмарил, – тихо произнесла Джулиет серьезным тоном.
– Как это – кошмарил? – вскинула я брови, не понимая, о чем она конкретно.
– Просто не груби ему, Лилли, – мягко сказал Нэйт. – Так ты его еще больше распаляешь.
– Он первый начал, – пробубнила я, словно пятилетний ребенок.