Ось Мира<br/>Медынское золото
И вот теперь появилась возможность выяснить, что же там происходит. Не скажу, чтобы я чувствовал сильную благодарность столичным купцам, многие из которых участвовали в мятеже, но, как я уже говорил, обещания надо выполнять, и я их выполню. И только после этого начну наказывать виновных.
Смотреть сквозь землю могут многие… но всего на три аршина. А если хочется заглянуть глубже, то здесь не помогает самая изощрённая магия. Хочешь зреть подземные тайны – изволь спускаться туда въявь. Кстати, заветные три аршина, на которые якобы видит всякий колдун, объясняются очень просто. Три аршина – глубина могилы, поэтому в поговорку вошла именно эта цифра. Некоторые могут не только в могилы заглядывать, им подвластны и большие глубины, но предел, тем не менее, обозначен, и от трёх аршин он отличается не сильно. На сто аршин заглянуть не может никто… кроме наблюдателя, сроднившегося с Осью Мира.
Зрелище, открывшееся при взгляде на недра Риверской банки, оказалось внушительным и прискорбным. Весь скальный массив не держался буквально ни на чём. Бесчисленные, залитые водой пустоты и тонкий, изъеденный солёной влагой камень. Всё это должно было непрестанно рушиться, порождая бесчисленные землетрясения и гигантские волны, которые опустошили бы окрестные побережья и в первую очередь гавань Мальца.
Остановить цунами, когда подводное землетрясение уже произошло, задача чудовищно сложная. Конечно, Мальц я бы сумел прикрыть, но рыбачьи посёлки на побережье были бы обречены. Теперь все эти удовольствия свалятся на голову Галиана, а сумеет ли он сделать хотя бы то, что сделал бы я?
Злорадства я не испытывал. Конечно, приятно, когда у твоего врага беды, трудности и несчастья, но только если при этом не гибнут рыбаки, портовые грузчики и их семейства. И я продолжал рассматривать пустоты Риверской банки, думая уже не о том, как отомстить Галиану, а как спасти невинных.
А посмотреть было на что. Весь подводный массив оказался пропитан магией: чуждой, нечеловеческой, злой. Эта сила была отлично знакома мне: в Прорве, где я добыл зародыш Черепахи, её было ещё больше. Багровая магия кобольдов! Я и не думал, что эти существа способны жить не только под землёй, но и в воде. А тут сыскалась ещё одна Прорва – не меньше первой. Теперь понятно, почему маяки, выстроенные мною, так целенаправленно уничтожались! Ну и зверушки! Хотя какие они зверушки, они ничуть не глупее людей, они просто иные.
А Ось Мира не видит разницы между кобольдом и человеком и не разрешает убивать никого. Или всё–таки разрешает? Ведь добывал же где–то Растон палтуса, и мяса в его кладовке наморожено довольно. Думается, без Оси Мира дело не обошлось. Величайший источник магии как средство добыть на обед кусок баранины… тут есть о чём поразмыслить.
Но об этом – потом. Сейчас надо решать, что делать с подводной Прорвой. Самих кобольдов в этом месте почти не видно, не иначе твари чувствовали, что их подводные чертоги более чем ненадёжны. Лишь изредка сквозь вереницу гротов проплывало веретенообразное тело; кобольд замирал, вытянув усатую морду, делал что–то всеми четырьмя конечностями сразу и плыл дальше.
Все кобольды, хотя и в разной степени, обладают магическими способностями, но здесь были только мастера чародейства. Сложная система заклинаний, которую они плели, была отлично видна, но разобраться в ней мне было не под силу. Видеть и понимать – увы! – несколько разные вещи.
Зато каменного червя, который вгрызался в основание подводной горы, я признал сразу, хотя подобной громады мне ещё не доводилось видеть.
Трудно поверить, но каменные черви находятся в прямом родстве с кристаллоидами. Ещё одно порождение мёртвой магии недр, разновидность земляных големов. Когда–то, собираясь проникнуть в Прорву, я тысячами создавал каменных червей и посылал их на разведку глубин. Разумеется, я старался, елико возможно, уменьшить размеры своих соглядатаев и добился в этом немалых успехов. Этот червяк, напротив, поражал воображение своими размерами. И, разумеется, он был искусственно создан. Всякое отклонение от нормы непременно несёт отпечаток человеческой руки или магии. Или – нечеловеческой.
На этот раз угадать создателя каменного урода оказалось проще простого. Уж руку Галиана с некоторых пор я узнаю с первого взгляда. Поражало другое: размеры червя. Впервые я видел творение Галиана, какое мне было бы не под силу повторить. Вот уж действительно, у любого недоучки есть чему поучиться.
Обычно творения высших магов закрыты для чужого взгляда. Чтобы понять, как устроено наколдованное создание, нужно приложить немало сил, но мне с вершины мира было видно всё. Я вгляделся в тонкие структуры, желая узнать, чего ради Галиан творил этакое угробище, какое задание поручил ему. Вгляделся и ахнул. Недоумок решил ни больше ни меньше, как срыть Риверскую отмель, обрушить скалы в систему пещер и в окружающие банку глубины. Видимо, он рассчитывал, что их можно будет ронять по одной, избежав, таким образом, серьёзного землетрясения. Как же, избежишь… или он думает, что, пока одна скала будет падать, остальные останутся висеть на прежних местах из любви к магу Галиану? Жди дольше!.. Что–то я не видал прежде влюблённых скал. Они рухнут все разом, а ведь под первым ярусом пещер находится второй и третий… и так далее, едва ли не до самого слоя магмы. Разумеется, Галиан ничего об этом не знает, и предусмотреть подобную западню он не мог, ведь на суше подобное сооружение не простояло бы и минуты, обвалившись под собственным весом. Но даже в воде вторжения галиановского червяка оно не выдержит. Галиан добьётся своего, Риверская банка исчезнет полностью, и когда–нибудь в этих водах можно будет проплыть, не рискуя напороться на мель. Только плавать будет некому и незачем. Вместо банки, куда отправляются за уловом рыбаки окрестных стран, образуется подводный вулкан, выбрасывающий на поверхность ядовитый смрад и горы пемзы. Земля забьётся в конвульсиях, Истельн, прежде не знавший землетрясений, изведает их сполна. Цунами смоют не только Мальц и рыбачьи посёлки, но и портовые города сопредельных стран. Мореплавание в окрестных водах на многие столетия станет невозможным, так что некому будет разбиваться о подводные скалы, которые наверняка вновь возникнут на этом месте благодаря работе вулкана.
Ай, Галиан! Ай, молодец! Кардинально решил проблему! Заставь дурака богу молиться, так он себе лоб разобьёт. И кабы только себе…
Страшное дело: видеть, знать – и не мочь. Я слишком хорошо помнил щелбан, который получил в ответ на своё вмешательство, по сути дела, совершенно безобидное. Я ведь не убил кобольда, мастерившего ловушку на человека, не нанёс ему никакого вреда, не причинил боли. Щелчок по носу, и в ответ – удар, едва не отправивший меня к праотцам. А тут надо вмешиваться быстро, решительно и жёстко. Червь уже приступил к своей разрушительной работе, и каждый день приближает если не конец света, то катастрофу, вполне с ним сравнимую.
Но Галиан–то каков? Мог бы разведать всё получше, прежде чем запускать своё чудище. Вот ведь скотина! С каким наслаждением я раздавлю его, если останусь жив.
Я не знал, будет ли у меня хотя бы секунда на исправление недоделанного, поэтому раскрылся сразу и полностью, стараясь успеть как можно больше. Кажется, червь был хорошо защищён, я не заметил этой защиты. Всю его тонкую структуру стёр единым махом, как не было. Успел ещё направить обезмыслевшего червя вертикально вверх, где, очутившись на поверхности, он должен немедленно окаменеть. А затем… затем я удивился. Ось Мира плавно слизнула всю галиановскую ахинею, а к моей активности осталась совершенно равнодушна. Мощный поток должен был бы растворить меня, но почему–то не растворил. Сам себе я казался студенистой медузой, которая мало отличается от воды, но плавает в ней, сохраняясь вопреки очевидности.
Торопливо и неловко я вынырнул в подлёдную камеру на Медовом, которая показалась родной и уютной.
Что же это получается? Всё, что писалось и говорилось об Оси Мира, оказывается неправдой? Не убивает Ось и позволяет очень и очень многое. Разве что бить других не велит, а в остальном, вот она – власть над миром. Прямо обидно, что мне эта власть не нужна. Я уже в Истельне власти досыта накушался.