Зимний сон (СИ)

– Хорошо.
– Лань Чжань, а после еды, что мы будем делать? – продолжал любопытствовать Усянь.
– Я отведу тебя в одно интересное место, – с легким прищуром глаз ответил Ванцзи.
– Лань Чжань, судя по твоему хитрому взгляду – это место мне ооочень понравится? – вернув ему наполненный хитрецой взгляд, спросил Вэй Ин.
– Очень, – коротко ответил ланец.
– Умеешь ты заинтриговать! Пошли быстрее на кухню, поедим и отправимся в это загадочное место! – воскликнул Усянь и, схватив своего любимого за руку, потащил того в сторону кухни, расположение которой он помнил еще со времен обучения.
– Ты помнишь, куда надо идти? – вдруг спросил Ванцзи, абсолютно не сопротивляясь и позволяя тащить себя за руку под взглядами множества встречающихся на их пути адептов.
– Лань Чжань, ты даже не представляешь себе, сколько всего я помню про Облачные Глубины, – обернувшись на мгновение, ответил Усянь, продолжая свой торопливый шаг.
– Много?
– Очень много, потому что ты был здесь и эти воспоминания априори важны для меня, – уже не поворачиваясь, произнес Вэй Ин. Он не увидел, но почувствовал, как Ванцзи смутился. – Знаешь, порой мне хочется вернуться в то время и избежать некоторых своих поступков.
– Каких? – немного запнувшись, спросил Ванцзи.
– Например, начать ухаживать за тобой сразу же, как понял, что влюблен. Но самое главное, избежать драки с Цзысюанем – хватило бы просто строго его отчитать, и тогда бы меня не выгнали. Я бы начал навещать одного ушедшего в уединенную медитацию юношу, и вынудил бы его выйти из нее, вернуться к нормальному ритму жизни… и быть рядом с тобой… здесь, в Гусу, – произнес Вэй Ин на одном дыхании.
– Вэй Ин… – произнес Ванцзи тихо, а Усянь резко остановился и испуганно огляделся, но рядом никого не оказалось, и он облегченно выдохнул.
– Лань Чжань… не называй меня так… мало ли… – немного с укором произнес Вэй Усянь.
– Сейчас рядом никого нет, да и вечно скрываться ты не сможешь, – ответил Ванцзи.
– Согласен, но всё же… ладно. Лань Чжань, что ты хотел сказать?
– Вэй Ин, я хотел сказать на счет твоих сожалений… о том, что ты хотел бы быть здесь в Гусу со мной… Пусть не тогда, но сейчас… Ты в Гусу и ты рядом со мной. – глядя с нежностью на Усяня, ответил Ванцзи.
– Ох… Лань Чжань, умеешь же ты растрогать меня и просто заставляешь влюбиться в тебя еще сильнее! Казалось бы, куда уже больше? Но с каждым днем, я будто открываю новые грани любви к тебе и, действительно, люблю еще сильнее, – с искрящимися обожанием глазами, Вэй Ин не выдержал и на мгновение прижался к Ванцзи, обняв его за талию. Всего секунда, и тут же отстранился.
– Вэй Ин… ты будто настаиваешь на том, чтобы мы отложили наш уже и так поздний обед? – с неожиданной хрипотцой в голосе произнес Ванцзи.
– Я только за, но организм, всё же, требует в первую очередь обед, – продолжая счастливо улыбаться, ответил Усянь.
– Тогда поспешим.
Ванцзи считал, что их никто не видит, но один неожиданный зритель всё же был. Отголоски его эмоций почувствовал Усянь, но не стал говорить об этом Лань Чжаню. Этому человеку полезно привыкать к подобному.
Цзинъи, услышав, что Ханьгуан-цзюнь и Мо Сюаньюй уже вернулись в Облачные Глубины, сразу же бросился на их поиски, чтобы, то ли поприветствовать, то ли удостовериться, что они и правда вместе прибыли. Его чувства от необычного спутника своего Наставника были странными и двоякими: этот человек просто ворвался в их жизни и такое ощущение, что останется в них надолго. Невероятно умный, обладающий острым умом и просто огромным объемом знаний, порой столь редких, что все диву даются – откуда этот Мо знает подобное? Но Сюаньюй словно клещ прицепился к Лань Ванцзи, а тот позволяет ему всё, прощает грубые нарушения правил. Цзинъи и сам не без греха, но это же Ханьгуан-цзюнь – оплот праведности и благопристойности Гусу Лань! И рядом с ним – ЭТО. Человек, хоть сто раз умный и талантливый, но практикующий Темный путь и с поведением, нарушающим, наверное, все нормы морали. Мысли юноши пришли в смятение, и он уже не мог понять, где правда, а где ложь, что правильно, а что нет, ведь Наставник полностью позволял Сюаньюю использовать темные заклинания и талисманы, только постоянно просил быть осторожным. А вот учитель Лань Цижэнь при упоминании Темного пути едва ли не плюется. Но это всё пол дела. Вторая половина относится к сугубо личным взаимоотношениям Ханьгуан-цзюня и Мо Сюаньюя – между ними едва ли воздух не искрится, а одни переглядывания, что он успел заметить, чего только стоят – такие он видел пару раз между главой и его супругой. Цзинъи хоть и знает, что такого не должно быть между двумя мужчинами… Даже не так, он знает, что такое бывает, но это неправильно и порицается, и поэтому, видя такое, он хоть и возмущался, но вновь и вновь возвращался к наблюдениям украдкой. Почему подобное вызывает в нем интерес? Нет-нет-нет! Он не такой! И вот сейчас, когда увидел из-за кустов, что Лань Ванцзи и Сюаньюй спешат в сторону кухни, он хотел было окликнуть их и поприветствовать, но увидев, что мужчины остановились, замер и сам, превратившись в незримого наблюдателя. Цзинъи не слышал, о чём они разговаривают, но прекрасно всё видел. Видел, что они, оказывается, шли, взявшись за руки, нисколько этого не стесняясь. А после непродолжительного разговора, этот Мо Сюаньюй на несколько секунд обнял Ханьгуан-цзюня, обвив его талию руками. Юноша чуть было не задохнулся от возмущения, но вдруг вспомнил о сцене, устроенной Наставником на постоялом дворе. Цзинъи вновь четко увидел перед своим взором плотно связанные лобной лентой запястья темного заклинателя, а после бледные иероглифы, получаемые возлюбленными в месте силы в Облачных Глубинах. Помотав головой, стараясь избавиться от этой картины, он аккуратно ушел, чтобы ненароком не увидеть что-либо еще, не предназначенное для его глаз. Он и так в последнее время прибывает в перманентном состоянии шока. Пока достаточно.
  
Поздний обед прошел в тишине, в одной из беседок, что имелись рядом с кухней. Можно было бы поесть и в общем зале, но зачем, если есть возможность уединиться. Рис, тушеные овощи и изрядная порция маринованного имбиря, что неожиданно нашелся в избытке на кухне, чем несказанно порадовал Усяня – вот и весь обед. Хотелось мяса, но он обещал потерпеть денек. Завершив трапезу и отложив палочки, Вэй Ин обратился к Ванцзи:
– Лань Чжань, а в прошлые разы, когда ты кормил меня острой едой и мясом, ты где это брал?
– Я распоряжался спускаться с гор и покупать еду для тебя, – спокойно ответил Ванцзи.
– Думаю, ты удивил тех, кто выполнял эти поручения для тебя, – улыбнувшись, произнес Усянь.
– Возможно, но мои поручения выполняются беспрекословно.
– Ха! Кто бы сомневался! – воскликнул Вэй Ин. – Слушай, Лань Чжань, а ты сам готовить умеешь? Что-то я не помню, чтобы видел тебя за готовкой, – задумавшись, произнес Вэй Ин.
– Умею. Хочешь попробовать? – заинтересовано спросил Ванцзи.
–Огооо… Хотелось бы… Но отвлекать Ханьгуан-цзюня от множества важных дел… Хотя, думаю, как-нибудь ты найдешь время и приготовишь для меня своё фирменное блюдо и, надеюсь, что оно будет не из ваших местных, – произнес Вэй Усянь.
– Хорошо.
– Договорились! Тогда и я приготовлю что-нибудь для тебя! – радостно воскликнул Усянь.
– Не стоит… Боюсь, я не переживу это… – даже как-то немного испуганно и поспешно ответил Ванцзи.
– Лань Чжань! Я могу готовить не только острые блюда!
– Уверен?
– Эээ… наверное… Но я научусь! Специально для тебя изучу что-нибудь из местной кухни! – воодушевленно заверил своего любимого Усянь.
– Если только так… – уже спокойно ответил Лань Чжань.
– Отлично! Ты доел?
– Да.
– Тогда веди меня в то интересное место, о котором рассказывал, – поторопил Ванцзи Вэй Ин.
Они уходили всё дальше и дальше в глубину гор Гусу. Каменные дорожки сменились плохо протоптанными лесными тропинками, а сам лес становился гуще, ручьев и небольших озер попадалось на пути всё больше. Тропинка петляла и вела их куда-то очень извилистым путем. Несмотря на то, что они поднимались в горы, сама дорога была достаточно пологой и часто проходила по относительно ровным участкам маршрута – подобное стало возможно из-за мягкого каскадного формирования этой местности. Вроде бы горы высокие, но подобный рельеф незаметно сглаживает резкие перепады высоты и создает условия, пригодные для комфортной жизни.