Зимний сон (СИ)

– Всё-всё! Я понял! Можешь не продолжать! Ты только при других веди себя прилично, не позорь Ханьгуан-цзюня! – прокричал юноша, резво убегая подальше от этого странного Мо Сюаньюя.
Цзинъи очень удивился, когда господин Лань Ванцзи попросил его отнести Мо Сюаньюю эту роскошную одежду таких непривычных для адептов Гусу Лань оттенков, и еда, что отнёс другой адепт, явно была приобретена в городе, а не приготовлена здесь – от корзинки за версту доносились ароматы специй и жгучего перца. Неужели кто-то способен это съесть? И ещё – он сам и Сычжуй, заметили, что после того, как на горе Дафань Ханьгуан-цзюнь встретил этого странного Мо Сюаньюя, то словно ожил, а с его лица исчезла извечная маска скорби. Ни Цзинъи, ни даже Сычжуй никогда не видели его таким счастливым, словно вернулась его любимая жена. Но все знали, что возлюбленная Ханьгуан-цзюня погибла на ночной охоте, когда Сычжую было всего три года. Ну, им так другие рассказывали, сам отец А-Юаня никогда не говорит об этом. И теперь этот Сюаньюй… Язык как помело, несёт всякую чушь, не задумываясь, как его вообще терпеть можно? Что подобный человек может делать рядом с таким, как господин Лань Ванцзи? Вообще, всё непонятно!
Лань Цзинъи мысленно ругался на такого разнузданного Мо Сюаньюя, параллельно ведя поиски Сычжуя, чтобы попробовать узнать у него хоть что-то об этой ситуации. Может быть, ему его отец что-нибудь объяснил?
А Вэй Ин тем временем наслаждался купанием в большой деревянной ванне. Да, это не сравнится с купанием в лесном ручье. Стараясь не смотреть на оставшийся шрам на предплечье, он тщательно вымыл своё тело ароматным мылом, старательно промыл длинные черные волосы, которые так ему понравились. И, накупавшись вдоволь, уселся перед большим зеркалом, стоящим здесь же, в комнате. Он уже проходил мимо него неоднократно, но как-то не вглядывался в свое отражение, а теперь внимательно разглядывал тело, доставшееся ему от Мо Сюаньюя. В отражении в ручье он уже видел это лицо и понял, что парень очень красив. Но сейчас Вэй Ин осознал, насколько именно красиво это тело. Вэй Усянь и в прошлой жизни был очень привлекательным юношей, но сейчас он выглядел, словно юное божество. Идеальные тонкие черты лица, четко очерченные пухлые губы, большие миндалевидные глаза в обрамлении длинных густых ресниц. Ниспадающие длинные черные волосы, скрывающие собой худое тело, завершали этот образ. Но больше всего его удивил цвет глаз. Он точно помнил, что ранее в отражении видел карие глаза. Сейчас же они стали насыщенного серого цвета. Темнее, чем были в прошлой жизни, но именно серые. Как такое возможно? Он вдруг вспомнил, что разглядывая себя впервые в отражении, подумал, что хотел бы иметь хоть что-то, схожее с его прошлым телом. Удивительно, но это желание, похоже, исполнилось.
Продолжая рассматривать себя в зеркале, Вэй Ин прислушался к биению золотого ядра. До сих пор непривычно, что оно у него вновь есть. Пусть слабое, но полностью сформировавшееся и худо-бедно качающее светлую энергию по телу. Кстати, очень странно, что полностью сформированное золотое ядро такое слабое. Эх, если бы жива была Вэнь Цин, она бы быстро разобралась, что не так с этим ядром.
Грустные воспоминания нахлынули волной. Всё это время он старался не вспоминать ничего из прошлой жизни. Он уже ничего не может изменить и сожалеть об утраченном – лишь больше себе вредить. Ему дали второй шанс и его надо использовать по максимуму. Разобраться с местью Мо Сюаньюя и потом подумать, что решить с подаренной жизнью.
Отвлекая себя от грустных воспоминаний, Вэй Ин обтер тело полотенцем и просушил волосы, а после оделся в предоставленные одежды. Ванцзи угадал и с размером, и с любимыми оттенками. Вэй Усянь всегда любил мрачные цвета, словно оттеняющие его яркий и неунывающий нрав. Привычно собрал волосы в высокий хвост, повязав их новой лентой. Покрутился перед зеркалом, будто юная девушка, и остался доволен своим внешним видом. Красавец, да и только! Интересно, сколько же лет этому телу? Мелочь, но узнать не помешает при возможности.
  
Одевшись, Вэй Ин вспомнил о том, что еще приносили корзинку с едой. Желудок тут же отозвался недовольным урчанием.
– Ну-ну, не ругайся. Я знаю, что тебя и так не баловали, еще и сам забыл о том, что есть хочу, – улыбаясь произнес он, открывая корзинку и принюхиваясь к содержимому.
Когда Вэй Ин увидел, что именно принесли ему поесть, то все сомнения относительно того, узнал его Ванцзи или нет, отпали сами собой. Вся еда была обильно посыпана красным жгучим перцем, дополнительно стояли пара пиал с пряными соусами – вдруг просто перца ему покажется мало. Ни один знакомый Вэй Ину человек не любил острое, так как он. Никто из его знакомых не мог есть еду, которую он ел с удовольствием. Людям просто становилось плохо от настолько острой пищи. Неожиданно возникшие мысли о том, что вдруг Мо Сюаньюй на самом деле был знаком с Ванцзи и тоже любил подобные специи, Усянь просто откинул.
«Нет, тогда некоторые части истории не сходятся. Или, всё же… Да нет…», – размышлял он, с аппетитом уплетая острейшие блюда.
Неожиданно Вэй Ин осознал, что ему плохо от съеденного.
«Вот дурак! Мо Сюаньюю же непривычно такое есть! Я и забыл, стоило только увидеть еду», – разругался он сам на себя, хватаясь за живот. Вдруг его взгляд зацепился за небольшой флакончик в корзине, ранее не замеченный.
Открыл, понюхал – знакомо пахнет травами. Долго вспоминал, откуда ему известен этот запах, пока не озарило – такой настой делала Яньли и давала его Цзян Чэну, когда тот отваживался отведать его, Вэй Ина, стряпни. После этого он спокойно осушил весь пузырек. Сразу заметно полегчало.
«Ах, Лань Чжань-Лань Чжань, всё предусмотрел», – радостно подумал Вэй Ин.
– Что ж, а теперь пора и прогуляться. Поискать хозяина и отблагодарить его как следует за теплый прием! – хитро улыбаясь, произнес Вэй Усянь и отправился на поиски Лань Чжаня.
Если хотя бы на мгновение забыть о прошедших годах, то можно легко представить, что Вэй Ин всё еще учится в Облачных Глубинах и сейчас торопится по знакомым тропинкам, чтобы учинить очередную шалость или подоставать красавчика Ванцзи. Отбросить все горькие воспоминания и с головой окунуться в видения юности – такой счастливой и беззаботной, такой невообразимо далекой. Но не находит он знакомых лиц в проходящих мимо адептах, спешащих по своим делам. Не попадётся ему на пути вальяжно прогуливающийся Хуайсан, поглядывающий на окружающих хитрым взглядом из-за расписного веера, не поманит к себе Вэй Ина, чтобы шепотом пригласить к себе в комнату ознакомиться с новой интересной книжицей с увлекательными картинками; не догонит его Цзян Чэн, чтобы вновь отругать за поведение и в итоге присоединиться к учинённым проказам, а после, покатываясь от хохота, завалиться к Хуайсану и рассматривать те самые, обещанные книжки; пить вино и дурачиться, шутливо и не очень драться и, самое главное, подшучивать над Лань Чжанем, чтобы в очередной раз увидеть, как он сердится, но всё равно вновь и вновь позволяет Вэй Ину почти безнаказанно делать это с собой.
За множеством разбегающихся мыслей Вэй Усянь добрел до просторной поляны, сплошь усеянной милейшими кроликами, жующими морковку и капусту. На краю поляны валялась брошенная кем-то корзина с теми самыми овощами, что кушали зверьки, но никого из адептов видно не было.
– Какие аппетитные кролики! – воскликнул Вэй Ин. – Так бы и зажарил парочку!
Усянь подхватил на руки первого попавшегося зверька и попытался погладить его, но пушистик отчаянно вырывался, словно почувствовал, что у этого человека вызывает только гастрономический интерес.
– Ну куда ты вырываешься? Я не стану тебя есть прямо сейчас! – продолжил он шутя пугать зверька.
– Господин, этих кроликов нельзя есть! – услышал он за спиной звонкий девичий голос, а развернувшись увидел девочку лет восьми, держащую за руку мальчика лет трех, робко прячущегося за нее. Оба в клановых одеждах Гусу Лань, а на головах ленты с вышитыми бегущими облаками – эти дети, как и Сычжуй и Цзинъи, принадлежат главной ветви клана Лань.