Зимний сон (СИ)

— Что такое? Почему ты вдруг остановился? — возбужденным голосом произнес Усянь.
— Вэй Ин, ты что творишь? — с ужасом в голосе произнес Ванцзи, спихивая Вэй Усяня со своих колен.
— Я творю? Но ведь ты первый начал.
— Я?!
— Именно. Не я просил тебя поцеловать меня, а ты попросил, чтобы я поцеловал тебя. Ты что, так опьянел, что не осознавал, что творишь? — уже удивленно спросил Вэй Ин.
— Я… я, — испуганно начал Ванцзи. — Я не знаю… я не понимаю… Как так?
Окинув испуганным взглядом расхристанный вид Вэй Усяня, а после, увидев, что и сам выглядит не лучше, Лань Чжань, запахнул свою теплую мантию и пустился бежать обратно к себе в комнату, пребывая одновременно в растерянности и ужасе.
Заперев за собой дверь цзинши, Ванцзи еле успокоил дыхание, никогда доселе не сбивавшееся от столь непродолжительного бега. И вдруг осознал, что до сих пор его тело пребывает в возбужденном состоянии. В тот же миг перед его внутренним взором стали всплывать все постыдные вещи, что он буквально несколько минут назад творил с Вэй Ином. Вино подействовало на него таким образом, что он на некоторое время будто потерял рассудок и выпустил наружу все свои потаенные желания.
Закрыв лицо руками, Ванцзи здесь же, на входе, опустился на пол и принялся ругать себя на чём свет стоит.
Как он мог такое сделать? Как он мог так нагло приставать к Вэй Ину? Но ведь тот был вовсе не против. Как это понимать? Вэй Ин был настолько пьян, что не понимал, что и с кем творит? Возможно. А если нет… то это… это значит, что Усянь испытывает по отношению к нему, как минимум, вожделение? Но это не оправдывает его собственные действия. Он не должен был так поступать. Ведь, по сути, он, Ванцзи, сам спровоцировал Вэй Усяня.
Продолжив заниматься самобичеванием до самого утра, Лань Чжань с первыми лучами солнца отправился к дяде и потребовал, чтобы его наказали. На все вопросы — За что? — Ванцзи отвечал, что провинился, осознал степень своей вины, но говорить об этом не будет как бы ни требовали.
В итоге, получив сто пятьдесят ударов ферулой, он сам себя заточил в уединении для медитации и усмирения духа.
Пока Лань Ванцзи отсутствовал, Вэй Ин успел подраться с Цзинь Цзысюанем, защищая честь своей шицзе и, изгнанный за это, собрался возвращаться обратно в Пристань Лотоса, как только за ним прибудет отец Цзян Чэна Цзян Фэнмянь, человек, воспитавший Усяня как собственного сына. Сам Цзян Чэн останется в Облачных Глубинах до завершения обучения.
В день отъезда Вэй Усяня к Ванцзи пришел его брат, Лань Сичэнь. Он поведал о произошедшем и о том, что Вэй Ин сегодня отправляется в Пристань Лотоса.
— Ванцзи, если ты хочешь с ним попрощаться, то тебе стоит поторопиться. Я не знаю, что между вами двумя произошло, но он все эти дни постоянно спрашивал о тебе. — проговорил Сичэнь, войдя в комнату к медитирующему Лань Чжаню.
— Уезжает? Почему? — тут же встрепенулся Ванцзи.
— Он подрался с Цзинь Цзысюанем, когда тот высказался о его сестре нелестным образом. Ты ведь знаешь, что их ждет договорной брак, и Цзысюань его не желает. — ответил Сичэнь.
— Вот как. Где Вэй Ин сейчас?
— Направляется к выходу и совсем скоро покинет Облачные Глубины.
Ванцзи встрепенулся и, резко встав, направился к выходу из комнаты.
Он должен успеть увидеться с ним еще раз.
Лань Чжань нагнал покидающих Облачные Глубины Вэй Усяня и Цзян Фэнмяня уже на выходе, когда те готовились встать на мечи и улететь.
— О! Ты всё же решил ради прощания со мной прервать свою медитацию! — радостно воскликнул Вэй Ин, увидев спешно подошедшего к ним Ванцзи.
— Мгм, — было ему ответом.
— Можешь ничего не говорить, я скажу тебе всё сам, — и Вэй Ин, подойдя вплотную к Лань Чжаню, тихонько прошептал ему на ухо несколько фраз: — Не знаю, что ты чувствовал тогда, но я в своих действиях и желаниях был предельно честен, вино абсолютно не причастно. Это всё было именно то, чего я желал сам, — жарким шепотом проговорил он ему на ухо, едва ли не прижимаясь всем телом.
А после, быстро отойдя в сторону, резко вскочил на меч и, уже взлетая, прокричал:
  
— Лань Чжань, приезжай ко мне летом в Пристань Лотоса! Я буду ждать!
От всех этих слов и действий сердце Ванцзи забилось часто-часто и будто дыхание перехватило.
Осмелится ли он приехать в гости к Вэй Ину? Неизвестно. Сейчас он может лишь смотреть вслед удаляющимся фигурам, пока они не исчезнут за горизонтом.
— Ванцзи, ты всё-таки подружился с молодым господином Вэем, — констатируя факт, произнес подошедший Сичэнь.
Молчание было ему ответом.
====== 2. ======
Незаметно наступило лето.
Пристань Лотоса жила своей кипучей, ни на минуту не останавливающейся жизнью. Лодки сновали по широкой спокойной реке и бесчисленному множеству озер, перевозя товары и людей. Местные жители ловили рыбу, продавали и покупали еду и всевозможные изделия местных умельцев на маленьких рыночках на пристанях, занимались своими делами и не обращали внимания на проплывающих в узкой лодке подростков, учеников ордена Юньмэн Цзян, одетых в фиолетовые одежды.
Вэй Усянь вновь подбил своих друзей сбежать с тренировки и отправиться на одно из удаленных озер поудить рыбу.
— Вэй Усянь, я больше не буду тебя выгораживать перед матерью, — строго произнес Цзян Чэн, глядя на развалившегося у края лодки Вэй Ина.
Тот практически лежал, опустив одну руку в воду и, прикрыв глаза, о чем-то увлеченно думал. Голос друга вывел его из состояния задумчивости и вернул в реальный мир.
— Пф. И не надо. Я никогда тебя не просил заступаться за меня. Можно подумать, что это как-то смягчит мое наказание, — спокойно ответил он.
— О чем ты постоянно думаешь? Когда не пакостишь, конечно, — заинтересованно спросил Цзян Чэн.
— О! Я думаю о том, почему ты так быстро вернулся из Гусу. Тебя тоже выгнали?
— Тоже мне, придумал! Я прекрасно сдал все полагающиеся экзамены. Когда ты перестал отвлекать меня и других от учебы, дела пошли быстрее и мы, наконец-то, смогли сосредоточиться на занятиях, а не на твоей болтовне, и в итоге с успехом прошли обучение, — гордо ответил А-Чэн, искоса поглядывая на Вэй Ина.
Тот перевернулся на спину и, подложив руки под голову, вновь закрыл глаза.
— Ха. Я никого не отвлекал насильно. Все были рады веселиться вместе со мной.
— Потому что тебя везде слишком много. Они просто не знали, что на тебя не нужно обращать внимания и, тем более, нельзя потакать твоим капризам и, что еще хуже, принимать участие в учиненных тобой проделках.
— Цзян Чэн, ты преувеличиваешь. В Пристани Лотоса меня все любят. Ну, кроме госпожи Юй, конечно…
— Вэй Ин, ты забылся. Облачные Глубины — это не Пристань Лотоса. Ты нарушил, наверное, почти все правила со стены послушания. То место не знало ученика хуже тебя.
— Звучит как комплимент!
— Аргх! Да на тебя вообще управы нет! Я тебя ругаю, а ты воспринимаешь это как похвалу! Не хочу с тобой больше разговаривать! — и Цзян Чэн отвернулся, уставившись на приближающийся берег.
Вэй Ин лишь хмыкнул и не стал никак комментировать слова друга, вернувшись к своим мыслям.
Другой их товарищ, умело управляя шестом, уверенно вел лодку сквозь море зеленых листьев лотоса к берегу.
По берегам озера растет множество ив, спускающих свои ветви прямо к воде и создавая уединенные, укрытые тенью прохладные места. Это место отличается тем, что в водоеме много глубоких заводей, в которых водится крупная рыба. А тот факт, что располагается оно на достаточном удалении от оживленных мест, делает само озеро и берега вокруг не популярными для других людей. Мальчишки однажды в своих вылазках за пределы Пристани Лотоса нашли его и стали посещать при первой же возможности: поудить рыбу, пособирать лотосы или просто подурачиться вдали от бдительного ока госпожи Юй и других старших.
— Всё-таки у нас замечательное место! — воодушевленно произнес Цзян Чэн, сходя на берег с причалившей лодки. — Не то, что Облачные Глубины.