Каприз для двоих (СИ)
Мелли, сощурившись, уточнила:
— Кстати, вчера не смогла спросить, почему целители не могут исцелить сразу всех? Вот ты говоришь, что они способны вылечить практически что угодно. Есть какая-то цена у этой способности? Почему они лечат так мало людей?
Алан улыбнулся:
— Точно, об этом особо не пишут, ты не могла знать. Аура вокруг нашего тела — это тоже часть нашего организма. Наше энергетическое тело больше, чем тело физическое. И сложные заболевания и смертельные болезни всегда затрагивают энергетическое тело. Чтобы его исцелить, его нужно сначала прочувствовать. Поэтому действительно вылечить едва знакомого человека невозможно — целителю нужно время, чтобы настроится на ауру. В среднем, если не селить пациента вместе с целителем, уходит примерно месяц на подготовку к исцелению. Плюс больному желательно набрать вес, пропить курсы всяких пилюль. Исцеление происходит за счет ресурсов самого организма, и поэтому многие после исцеления напоминают скелет, обтянутый кожей. Сам целитель тоже должен подготовиться к этому заклинанию — оно достаточно сложное и требует много сил. При самых сложных случаях из операционной на руках выносят обоих — и здорового уже пациента, и очень уставшего целителя.
— По пациенту в месяц? — сощурилась Мелли. — То есть всего двенадцать человек в год.
Алан кивнул:
— Поэтому это стоит дорого и доступно не всем. Я тебе даже больше скажу: не всегда дело в деньгах. Иногда на первый план выходит ценность этого человека для короны. Или предполагаемая ценность. Ммм… ну вот например если Гарольд сможет доказать наследуемость целительского таланта в вашей семье, то твоя сестра Розмари наверняка окажется в списке тех, кого будут исцелять. Если у нее лоирс, значит, будут проблемы с рождением детей. Если ее дети гарантированно будут лекарями, то возрастает шанс получения целителя, значит, нужно избавиться от последствий лоирса, чтобы ее гены и способности гарантированно были переданы новым поколениям.
— То есть она станет пациентом целителя несмотря на то, что не умирает?
Алан кивнул:
— Именно. Лечат не всегда умирающих, обычно лечат самых нужных. Но в случае твоей сестры — ее вряд ли поставят на очередь. У всех целителей первыми пациентами становятся члены их семьи, близкие и друзья. Именно поэтому информация о том, что вы оба предположительно сможете исцелять, будет скорее скрываться, а то, боюсь, под дверьми появится слишком много желающих стать твоим другом. Хотя я сомневаюсь, что удастся скрывать это долго.
Мелли задумчиво кивнула. Двенадцать человек в год. В королевстве три целителя, значит, тридцать шесть жителей страны могут быть исцелены от смертельных болезней. Это ничтожно мало, поэтому нет ничего удивительно, что вчера все были так удивлены и взволнованы. Если Мелли и Олли смогут так же, то это плюс двадцать четыре человека в год.
Она чуть тряхнула головой — с такими мыслями впору приковать себя и Магнуса к учебному столу, чтобы как можно быстрее пройти инициацию.
— Прости, что перебила… ты рассказывал, как познакомился с Гарольдом.
Алан улыбнулся, нежно погладил ее по щеке — Мелли показалось, что на секунду ее сердце болезненно сжалось, но это не было неприятным чувством, скорее… ожиданием чего-то хорошего?
— В целом, я не совсем обо мне и Гарольде говорил. Одним из общих лекарских курсов были основы психологии — это часть лекарского искусства, что работает с разумом, то есть тем, что невозможно вылечить магией. И там говорили, что слезы — это хорошо. Слезы означают, что человек оплакивает потерю и готов двигаться дальше. Поэтому нет ничего ужасного в твоих слезах. Я тоже как-то безудержно рыдал на плече у Берти, только — тс-с-с! — никому не рассказывай. А то меня бояться перестанут.
Мелли удивленно распахнула глаза. Она все еще не могла поверить, что когда-то Алан был вертким юношей, который через секс раскрутил Берти на обучение в Академии, а тут — представить эту гору мышц и суровости… ревущим? На плече у Берти?
— А что случилось? — смогла выдавить она.
— В Академии столкнулся с насмешками. Я-то был уверен, что сейчас приду такой красивый и талантливый — и все будут от меня в восторге. А надо мной насмехались. В насмешках что самое ужасное? Как бы ты ни был уверен в себе, они все равно через какое-то время начнут тебя угнетать. Я продержался в режиме отверженного два месяца. С Берти был милым лапушкой, с учителями — прилежным учеником, все это под девизом «просто парень, который развел Бертрана на деньги». Это постоянное напряжение. В итоге в какой-то момент времени все это выплеснулось сначала в скандал, а потом в слезы. Наверное, после этого я и перестал действительно рассматривать Берти просто как мужчину, с которым я сплю ради получения образования. Через три дня я прошел инициацию, стал сильнейшим вешри в королевстве и на все насмешки стал отвечать вызовом на дуэль. У меня была дуэльная стратегия: я ставил щиты. Так как я вбухиваю в любые заклинания очень много силы, победить меня могли единицы. Вот только сильные маги редко интересуются насмешками и сплетнями, они и раньше меня не доставали, а уж после получения статуса — тем более.
Мелли кивнула и снова положила голову Алану на плечо. Она слышала, как кто-то заходил в ее гостиную, помялся у порога, но войти не решился. Алан подтвердил ее предположения:
— Уна пришла тебя будить. Ты голодна? Предлагаю разбудить Берти завтраком в постель. Иди умойся, я пока распоряжусь все подготовить.
Когда Мелли вышла из ванной комнаты, они действительно пошли в спальню Алана, разбудили Берти, заставили его надеть халат, а потом втроем пили кофе и ели булочки с тостами, сидя на кровати вокруг массивного подноса. Мужчины рассказывали какие-то истории, и у Мелли болели щеки от смеха. Уже даже не верилось, что это утро она начала слезами.
***
Лео был в предвкушении. Всю ночь он провел в библиотеке — искал информацию о том, как лучше начинать обучение взрослых магов. С утра пришлось выпить бодрящего зелья, иначе бы точно спал на ходу. А нужно было прибежать в Академию не только ради учебы, но и договориться о небольшом кабинете, где они будут заниматься.
Помещение маленькое — здесь всегда проводят индивидуальные занятия. Большой стол, три стула — два рядом, один напротив. Стулья мягкие, с высокими спинками. Большое окно, в углу есть раковина, у одной из стен — узкая кушетка и несколько напольных горшков с какими-то растениями. Лео принес из столовой графин и пару стаканов — вдруг его ученику захочется пить. И кое-какие книжки. И побольше чистых листов. И артефактную ручку — подарить. К моменту, когда на пороге кабинета показался бледный и взволнованный Оливер, Лео и сам был как на иголках.
Оливер и Мелисса и правда оказались очень похожи, как двойняшки. Лео уже видел их старшего брата — он нередко выполнял самую грязную работу в конюшнях и легко узнавался по приметным светлым кудрям. Да и старшая сестра была рядом с Оливером постоянно, никогда не выпуская из поля зрения. Старшие были симпатичными, но не более. Мелисса была очень красива, к тому же одета как принцесса. Оливер… наверное, для парня он обладал излишне женственной внешностью, но вел себя как самый настоящий пацан — дерзко и задиристо. И это настолько было не похоже на тихую и послушную Мелиссу, что самого Лео нисколько не удивляло, что он не заметил их родственных связей.
— Привет! — Лео вскочил со своего места, как только дверь открылась.
За спиной Оливера маячила секретарша ректора, Адель. Она была заметно беременна и вид имела традиционно грозный, словно собиралась всех таранить своим выдающимся животом.
— А можно мне другого учителя? — прямо у входа развернулся Оливер.
У Лео екнуло в груди, он лишь силой воли удержал улыбку на лице. К такому он был не готов. Понимал, что придется извиниться за настойчивость, но вот так сразу…
— Другого нет, — припечатала Адель, пузом толкая его внутрь кабинета.
Как и любой адекватный человек, Оливер боялся навредить беременной женщине, поэтому сдерживать удар постеснялся и отпрыгнул в кабинет, спасаясь от выставленного вперед живота.