"Фантастика 2024-143". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)

— Угу. Пункт первый — папа прав всегда. Пункт второй — Если папа не прав, смотри пункт первый.
— Слова не мальчика но мужа. — Раздался из столовой голос главы семейства, который вышел в зал с техническим бюллетенем ВВС, «Для служебного пользования» несмотря на то, что в нём печаталась информация из открытых западных источников. Поэтому контроль за его распространением был очень формальный, и вполне можно было унести журнал с работы чтобы почитать дома.
Тема с полимерами для авиации была действительно острой. Сами материалы позволяли экономить вес, а кроме того, были устойчивы против химической коррозии, и вообще гораздо технологичней чем, например, алюминий, или титан. До сих пор весь планер самолёта собирался из алюминиевых и титановых отливок на клёпках, а самой высокооплачиваемой профессией на заводе была профессия клепальщика, который мог получать до четырёхсот рублей в месяц. Правда труд был адский, но желающие разменять здоровье на деньги не переводились. И вот теперь внезапно всплывшая тема с полимерными композитами. Даже крыло перспективного беспилотника, уже получившего заводской индекс Т-05, планировали сделать пустотным, но из алюминия. При этом жёсткость планировалось обеспечить тонкими стальными хордами — струнами вдоль всего крыла.
— А, ну-ка мать, пойдём посчитаем. — Петр Александрович увлёк жену к кульману, стоявшему в углу зала в ожидании, когда сын всё-таки поступит в Московский Авиационный, закрепил кусок ватмана и стал тонкими уверенными штрихами набрасывать профиль. — Итак, берём крыло шириной сорок сантиметров у корня, и десять у законцовок, длиной в полтора метра, и толщиной от шести сантиметров до двух.
— Экий он у вас… альбатрос.
— Точно. — Петр, не отрывая взгляд от рисунка кивнул. — Так и назовём тему. «Альбатрос». — Ну так что, товарищ химик-технолог. Какой вес крыла можешь дать, если принять за общую нагрузку на крыло в двадцать пять — тридцать килограммов?..
Родители полностью ушли в обсуждение технических вопросов, а Виктор посмотрел за окно, где уже мелко сеял первый снег, вздохнул и стал переодеваться на тренировку.
К счастью, хулиганы, напавшие на старика, больше не появлялись, да и прохожие в такой вечер сидели по домам, так что Виктор занимался в полном одиночестве, и уйдя в ту часть площадки где совсем не было фонарей, начерно прогнал сложный комплекс ба-гуа, а затем уже подробно, точно отрабатывая весь комплекс, и выкладываясь в каждом движении.
— Отлично, просто отлично. — Мужчина, одетый в коричневый тёплый плащ, кепку, чёрные брюки и высокие ботинки, стоявший метрах в десяти от площадки похлопал в ладоши. — Баланс, точность, всё очень хорошо. Пока не хватает энергетики, но это дело легко поправимое. — Лицо у мужчины было гладкое, с довольно заметным восточным разрезом глаз, тонкими губами, и аккуратным небольшим носом.
— Добрый вечер уважаемый. — Виктор небрежно кивнул, и подойдя к своей куртке, висевшей на сучке, снял её и надел. — Чему обязан?
— Мне один знакомый рассказал, что здесь парень занимается восточными единоборствами, и я, честно говоря не поверил, и поехал убедиться сам. Между прочим, третий день вас караулю.
— Я рад, что смог удовлетворить ваше любопытство. — Виктор с улыбкой поклонился. — Прошу простить, у меня завтра контрольная по математике, и нужно немного освежить тему.
— Стойте! — Мужчина от удивления округлил глаза. — И вам совершенно не интересно, что я, могу вам помочь? Найти тренера по ба-гуа в Москве, совсем непросто. Да, что я говорю. Совершенно невозможно. Я единственный специалист по этому виду у-шу.
— С чем я вас, от души поздравляю. — Виктор отвесил шутливый поклон. — А теперь всё же позвольте откланяться.
Последствий Виктор не боялся. Что ему могут поставить в вину? Какой-то школьник занимается восточным рукомашеством и дрыгоножеством, и что? Он же не приехал откуда-то неизвестно, а человек с нормальным семейным окружением, да к тому же ещё подросток. То, что слухи по Москве разлетаются как верховой пожар, было делом обычным. Тем более в среде специалистов по боевым искусствам, которых в городе совсем немного. Но даже если они соберутся в одну кучу, и напишут коллективное письмо генеральному прокурору — ничего не изменится. КГБ не примет дело даже в оперативную разработку. Это же не подпольная типография, и не антисоветский кружок. Тут выхлопа не будет ни на копейку. А нет реализации — нет работы. Безопасность не Академия Наук. Тут досужий интерес никто оплачивать не будет.
 
Собственно поэтому Виктор и послал тренера на известный адрес. Чтобы заинтересовать органы безопасности, нужно что-то побольше чем занятия восточными единоборствами. Тем более, что кустарно размноженных пособий, рукописных, переснятых, размноженных на светокопировальных аппаратах, было огромное количество. Парочку из них, залистанных почти до полной нечитаемости текста, Виктор приобрёл у рыночных торговцев книгами специально на этот случай. Вдруг придут поковыряться у него в вещах, а тут и доказательства лежат. И ничего придумывать не нужно.
Главный вопрос в появлении тренера, заключался в том, была ли это инициатива любопытного фанатика боевых искусств, или к нему подбивают клинья кто-то из спецслужб. Таковых в СССР было немного. Милиция, а точнее не вся милиция, а Уголовный розыск, Комитет Госбезопасности, единый в двух обликах словно Янус, в лице Первого Главного Управления занимавшееся внешней разведкой, и Второго Главного управления которое занималось контрразведкой, Главное разведывательное управление Министерства Обороны, которое практически не вело деятельности на территории страны, Комитет Партийного Контроля — совсем маленькая но зубастая организация, занимавшаяся зарвавшимися партийцами, Контрольно-ревизионное управление Министерства финансов, которое било по рукам разным крупным махинаторам, информационный отдел при МинВнешТорге, ну и собственно всё. Техническая комиссия [17], ещё не была организована, а значит в уравнении отсутствовала.
Так ничего и не решив, он со вздохом открыл учебник математики. Если он хотел максимально облегчить себе поступление в ВУЗ, то следовало поработать.
А Александра Николаевича Скворцова, одолевали совсем другие мысли. Его человек, отличный тренер и мастер боевых искусств пришёл в настоящее возбуждение увидев парня в момент тренировки. Он сразу сказал, что кто-бы не учил Николаева, он был настоящим мастером, потому как комплекс был упрощён, из него выкинуты явно декоративные элементы, которыми часто страдает у-шу, а то, что осталось сведено до предельной эффективности. Но парень на контакт не пошёл, фактически послав тренера. А для любого, кто занимался спортом, вопрос наставника совсем непростой. Тут и взгляд со стороны, и контроль нагрузки, и вообще десятки вопросов. И Николаев, явно отдавая себе отчёт, отказался от контакта с тренером. Что это означает, ещё предстояло понять, но одно уже ясно. Подход к парню нужно менять принципиально. А в том, что такой подход нужен, генерал чувствовал всем своим нутром. Всю жизнь работая на секретных и особо секретных операциях, Александр Николаевич имел просто звериное чутьё на ключевые точки, воздействуя на которые можно было решить вопрос, минимальными силами. А такая задача перед ним стояла.
Организация, созданная ещё при Дзержинском, пережила ковровые репрессии тридцатых, войну, послевоенный хаос, и не менее разрушительные мирные годы руководства Хрущёва.
То, что было задумано как основа для развёртывания подпольной работы партии и партизанской работы на территориях, оккупированных врагом, со временем превратилось в мощный инструмент решения любых вопросов. И естественно такой инструмент захотели прибрать к рукам партийные элиты СССР которых страшило одно наличие в стране неподконтрольной никому силы. Павел Судоплатов, который имел выходы на организацию, не сказал ни слова, хотя в процессе заключения и применявшихся к нему пыток, потерял зрение на один глаз и перенёс три инфаркта, а одна из ключевых фигур в Системе — Зоя Воскресенская была сослана из Москвы в Воркуту начальником лагеря. Но проще было получить воду из гранита чем сломать таких людей. А заместитель министра внутренних дел по войскам, генерал армии И. И. Масленников, имевший прямой выход на Систему, застрелился, лишив партноменклатуру последней возможности перехватить управление. Также погибли ещё несколько человек полностью отрезая все каналы связи, включая аварийные протоколы, переведя Систему на автономное существование.