Ласковый Май (СИ)
— Мои отношения с Кимберли никого не касаются.
Я произнесла это тихо, но твёрдо.
— Ведуны… я кое-что узнавала о них, — Ми-Ми снова вздохнула. Получив, наконец, свой поднос с блюдам маленьких пирожков и глубокой чашкой наваристого бульона, она успокоилась. — У природников всё очень сложно. Древние ритуалы, традиции, церемонии. Он ведь не целовал тебя, верно?
— Я уже всё сказала, Ми-Ми. И добавить мне нечего. Но тебя с удовольствием выслушаю.
— Значит, верно. Они никого не целуют. И не раздеваются перед женщиной. Говорят — опасаются рун, нанесённых на кожу. Врут, наверное! — Ми-Ми фыркнула тихо, жадно вцепившись зубами в ароматную мякоть слоёного пирожка. — Мне приятельница матушки рассказала, а она очень сильная ведьма. Говорит, что поцелуй ведуна — ритуал, весьма древний. Еще говорит, что так их мужчины приносят клятву в вечной верности. Представляешь? Потому они и не целуются. Один раз он случайно ошибся и всё, можешь считать, что женат. Мне понятно теперь, почему их так мало.
Глава 20. Расчеты
Домой я приехала когда часы на башне городской ратуши скорбно отбили девятый час вечера. Плотный полог уличной темноты разрезался острыми клиньями света магических фонарей. Под ногами опасно блестела гладкая ледяная дорожка. Прозрачной стеклянной оболочкой были покрыты стены соседних домов, низкий заборчик с приветливой старой калиткой, кряжистые деревья моего скромного садика. Окна старого дома темнели квадратными пятнами. Дорожка, тоже покрытая корочкой льда, блестящей в свете зажженого мной на кончике пальцев магического светлячка. И никаких посторонних следов. Меня встретили тишина, пустота и покой.
Как всегда, как обычно. Пора возвращаться из сказки в реальность, моя дорогая Шарли. Пожили немного в свое удовольствие, хватит.
Клеймо на руке вдруг заныло и зачесалось, напоминая о долге перед самим Императором. Да. Как бы жизнь не сложилась, но пора возвращаться в реальность.
Напрасно я ожидала возвращения Кимберли. Мей просто ошибся, и выйдя сегодня из дома, он эту ошибку успел осознать. Он — чистокровный ведун. Умный, сильный и фантастически одаренный. Настоящее дитя своей расы, ветреный и переменчивый, словно майская погода. Меня он поразил глубиной своих знаний и мудростью зрелых суждений.
Как это все в нем умещалось?
Удивительная, завораживающая, парадоксальная многоликость.
В мою жизнь ворвался весенний мужчина. Полыхнул летним жаром, осушил ледяную завесу дождя, заставил цвести все вокруг, заставил кричать всех вокруг безудержным многоголосьем весеннего птичьего хора. Увлекся. А потом вдруг подул стылым северным ветром, уронил мне на голову сизые, снежные тучи, застыл сам коркой прочного льда.
И за это я на него не сердилась. Я его очень сильно любила. И врать себе не собирались ни я ни Шарли. Впервые в своей жизни я встретила человека, рядом с котором хотелось дышать. Без которого мир словно гас, превращаясь в подобие старого склепа. Я ведь знала, что выйдет все именно так. И совершенно не сожалела о времени, проведенном с ним рядом. Теперь в моей жизни будет эта история. Сказка…
Кстати, рассказанная Микаэлой история о поцелуе ведуна мне показалась смешной. Очередная глупая городская байка. Хотя… Мей действительно сомневался. Для него этот шаг действительно значит что-то важное? От этой мысли я фыркнула. Нет, скорее он опасался моей реакции. Ведь это я так настойчиво и упорно тянулась за поцелуями. Подумав о том, как могло это выглядеть с точки зрения Мея, я споткнулась о последнюю ступеньку крыльца и вцепившись ладонями в ручку двери, тихо выругалась.
Замо́к тут же приветливо щелкнул, дверь с тихим скрипом открылась, впуская беспутную хозяйку в холодный и неприветливый дом.
Сбросив пальто, я стащила ботинки и прошлепала босиком прямо на кухню. Не было сил разжигать печь обычным способом, пришлось доставать старый огненный камень и оживлять его магией. Этого хватит до завтрашнего вечера. А потом мне придется беречь силы для работы над императорским артефактом и отапливать дом обычными дровами. Переживу, ничего в этом нет необычного. Просто… Когда Мей здесь был, я об этом даже и не задумывалась. Как я быстро расслабилась рядом с мужчиной.
Волна теплого воздуха быстро согрела и кухню и дом. Весело загудело в трубе. Тихонечко зашелестел медный чайник, стоящий на круглой конфорке. Он словно меня призывал взять наконец себя в руки, найти свою чистую чашку и выпить душистого, крепкого чаю. Желательно с медом и крепким ликером.
Пожалуй, я так и сделаю. Не спорить же с чайником?
Приготовила чай, заварив прямо в чашке остатки ароматной смеси, принесенной в мой дом ведуном. Щедро плеснула орехового ликера. Выложила из своей сумки блокнот и тетрадь, вытряхнула из кармана химический карандаш, пододвинула ближе к печке резной кухонный стул. На плечи накинула старую шаль, в нее плотно укуталась, ноги закинула на искусно выложенную изразцами широкую полку.
И погрузилась в расчеты. Благо, теперь меня некому отвлекать. Чай грел изнутри и снаружи. Ликер мне позволил отвлечься от мыслей о Мее и заняться любимой работой.
Я считала себя неплохим артефактором и дело не только в магической силе. Она - всего лишь инструмент.
Каждая драгоценность, изготовленная магом-ювелиром, предварительно долго и скрупулезно рассчитывалась. Игра света в гранях камней, свойства металлов и прочность оправы, форма подложки, крепеж и замки. Сотни эскизов и чертежей. Десятки моделей и прототипов. Наши ошибки могли слишком дорого стоить. Позволить их себе не могу даже я, — сильный маг земли, умеющий выращивать драгоценные камни.
Моя магия требует времени, которого у нас очень мало. И сил, которых у меня не так много. Будь я мужчиной…
В моей жизни не появился бы Мей.
Ведун и его невероятное, исключительное, непостижимое чудо-дерево. В эффективности этого артефакта я совершенно не сомневалась, но в одном Мей был прав: — оно было живым, уязвимым, ранимым, и беззащитным. Идея о о превращении дерева в ювелирное украшение тронного зала упиралась в потерю значительной части его эффективности. Мне хотелось бы видеть расчеты процентных потерь, но…
Ведьмы так не работают.
Целый год он искал меня! Вряд ли, без веских на то оснований. И найдя, добровольно прошел ритуал ученичества. Выходит, магические потери действительно сокрушительные.
И что с этим делать? Задумавшись я отхлебнула горячую жидкость из чашки и поперхнулась. Легкий холодный сквозняк вдруг плеснул мне в лицо, погасил острый кашель. Словно лаская, погладил мой лоб, скользнул плавно по скуле…
Вздохнув, я прикрыла глаза, возвращаясь к своим размышлениям.
А если мы переделаем ствол не из холодных и мертвых металлов, а из… например, янтаря? Камень, способный в себе запирать саму жизнь, через сотни и тысячи лет нести её крошечные частицы. Для ведической магии — оптимальный.
Хрупкий? Можно будет увить его сложным орнаментом из золота с легкой примесью серебра. Рассчитать интенсивность магического потока, замкнуть его контуром на металл и усилить. Янтарь многоцветен и ярок. Сделать каждый зеленый листок разветвителем и отражателем одновременно, оправить их в серебро...
А цветы можно вывести кремово-белыми янтарями и заставить работать приемниками императорской магии. И если включить в эту схему первичные концентраторы… То мы сможем пополнять весь резерв непосредственно от самого Императора!
Идея вдруг обрела вполне четкие конуры. В моем воспаленном воображении стремительно поднималось роскошное дерево с толстым янтарным стволом, густо увитым сложнейшим блестящим орнаментом. С кроной, филигранно выполненной и сверкающей зеленью каменных листьев. С сияющим великолепием белых цветов и обилием глянцево-алых плодов.
Плоды — концентраторы из сердолика. Их развесить по веткам, и потом можно будет вручать самым строптивым гостям Императора. В качестве драгоценных подарков. Для повышения уровня патриотизма и общей лояльности к трону.