Ровно в полночь (ЛП)

Я будто мысленно призвала демона, поскольку телефон в это же мгновение завибрировал, уведомляя о новом сообщении.
Уинстон: Я скоро буду.
От этих слов я затрепетала.
Я: Мы можем разминуться. Я иду на ужин с мачехой. Она скоро подъедет.
Уинстон: Сколько мне заплатить, чтобы ты осталась?
Я: Мне правда нужно идти…
Уинстон: Может, мне стоит придумать, чем бы ты могла заняться во время ужина.
У меня перехватило дыхание.
Я: Может, и стоит.
Уинстон: У меня есть идея. Это будет очень неловко, и ты возненавидишь каждую секунду выполнения моего задания.
Я: Звучит дорого.
Уинстон: У меня дорогие вкусы.
Я рассмеялась.
Я: Говори, что ты хочешь, Уин, и я скажу, сколько это будет стоить.
Уинстон: Так уверена, что сделаешь это?
Я: Похоже, я начинаю понимать, что мне по силам справиться с твоими фантазиями.
Уинстон: О, Золушка, когда ты бросаешь мне вызов, мой член становится таким твердым…
Я покраснела, не зная, что ответить. Впрочем, Уинстон избавил меня от этого, прислав свои требования.
Уинстон: Поскольку ты моя, и я за это плачу, то хочу знать каждую деталь твоего ужина. Что на тебе надето. Куда ты пойдешь. Имя водителя. Ресторан. Как выглядит ваш официант. Еда, которую ты будешь есть. Вино. Хочу одобрять или отклонять любой аспект твоего вечера.
Звучало супер контролирующе, но горячо.
Я: Мэнди не понравится, если я все время буду на телефоне…
Уинстон: Вини меня. Что мне нужно знать все эти вещи. Они важны для меня. Она поймет. Так сколько?
Я: Пять тысяч.
Это огромная сумма, но я уже поняла, что все время просила меньше, чем он готов был мне дать.
Уинстон: Если позвонишь мне потом из уборной и сделаешь, как я скажу, удвою сумму.
«Бог ты мой».
Десять тысяч за ужин с мачехой с параллельным докладом Уинстону обо всех подробностях.
Я: Идет.
Уинстон: Отлично. А теперь пришли мне фото, в чем ты пойдешь.
Я подошла к длинному зеркалу и игриво высунула язык для фото. Мне действительно понравился этот наряд, потому если Уинстон захочет, чтобы я переоделась, это меня расстроит.
Уинстон: Мне нравится, как ты распустила волосы. Платье коротковато. Хочешь завести всех парней в Нью-Йорке?
Я: Нет.
Уинстон: У них начнет вставать при одном взгляде на эти загорелые длинные ноги, выставленные напоказ. Какие у тебя трусики?
Я: Телесные стринги.
Уинстон: Хочу, чтобы они исчезли. Оставь трусики на кровати в гостевой комнате, чтобы по возвращению я мог обернуть их вокруг моего члена и помастурбировать.
Меня обдало жаром, а в животе будто запорхали бабочки.
Я: Ладно.
Уинстон: Ты наверняка уже насквозь промокла от мыслей о моем члене. Покажи, какая ты влажная.
Я: Я не стану посылать тебе фото своей киски!
Уинстон: Мокрого пальца будет достаточно.
Этот мужчина сходил меня с ума. Простонав, я стянула трусики, смутившись, когда заметила на них влажное пятно, но все же бросила их на кровать, а потом неловко залезла рукой себе под платье, чтобы дотронуться до половых губ. Уинстон был прав. Я действительно завелась, представив, как он обернет мои трусики вокруг своего члена. Я просунула палец внутрь и застонала, ощутив теплую влагу. Хорошенько смочив палец, я вынула его и сфотографировала.
Мой телефон тут же зазвонил.
— Да?
— Пососи свой мокрый палец, — практически прорычал Уинстон.
— А это не будет несколько пошло?
 
— Я люблю пошлость. Соси и добавь звука.
Мои щеки запылали румянцем, но я все же решилась слизать свое возбуждение, понемногу добавляя звуков, как он и просил.
— Хочу, чтобы ты писала мне о каждом человеке, случайно увидевшем твою киску. Я тебя вознагражу. Надеюсь, ты готова заработать серьезную сумму денег.
Мысль о том, что кто-то случайно увидит меня там, была унизительна, но сама игра с Уинстоном — за деньги или же нет — очень меня интриговала.
— Ты пробуждаешь во мне все самое худшее, — пожаловалась я со смешком.
— Да, я так и действую на людей, — он рассмеялся. Теплый и будоражащий звук эхом отозвался в моей душе. — Не забудь все рассказывать. Мне нужны подробности. И найди для меня время, Эш.
Телефон звякнул. Мэнди уже здесь.
— Черт, она приехала. Я должна идти, — я прикусила нижнюю губу. — Чем ты займешься?
— В моем распоряжении лишь рука, пока ты не позволишь мне обладать твоим стройным молодым телом.
— Ты маленький проказник, — прошипела я, хватая сумочку. — Не забудь поздороваться с Креветкой. Ты ему понравился.
— Уверяю тебя, у меня нет ничего маленького. И я не стану здороваться с птицей.
— Ну, пожалуйста.
— Это тебе дорого обойдется.
— Назови свою цену, Константин.
— Ты позвонишь мне из уборной по «FaceTime», так я смогу тебя увидеть.
— Идет.
— Хорошая девочка, — пробормотал он. — А теперь беги.
— Да, сэр, — шутливо отозвалась я и сбросила звонок.
Выбежав из квартиры, я зашла в лифт. Как только он остановился в холле, я вышла и буквально врезалась в какого-то парня. Он окинул меня таким плотоядным взглядом, что я задрожала.
— Я принадлежу Константину, — заявила я, не в силах сдержать рвущиеся с губ слова.
Глаза парня расширились, и он поднял руки.
— Не обижайтесь, мэм. Просто вы великолепно выглядите. Я не собирался проявлять неуважение ни к вам, ни к мистеру Константину.
Я одарила его стервозной улыбкой, а потом задрала подбородок и пошла прочь. Подол платья колыхался при каждом сделанном мною шаге, задираясь выше по бедрам. Пульс бешено колотился от осознания, что я без трусиков, и любой порыв ветра или наклон могли поведать об этом всем вокруг. Подойдя к черному лимузину, я в замешательстве нахмурилась.
При виде меня из машины вышел водитель и распахнул дверь. Я стала забираться в лимузин, но выронила сумочку, и та упала на тротуар. Мужчина наклонился, а я, не дав себе времени подумать, раздвинула бедра, дав ему возможность взглянуть на меня.
То, как он судорожно вдохнула и поспешно отдал мне сумочку, говорило о том, что водитель все видел. Когда он захлопнул за мной дверь, мое лицо уже пылало. Мэнди одарила меня вежливой улыбкой, но продолжила разговор по телефону. Судя по всему, о какой-то операции для носа. Я достала свой телефон и написала Уинстону.
Я: Водитель все видел.
Мне тут же пришло уведомление о пополнении счета на пятьсот долларов.
Я: Ты просто смешон.
Я послала ему стикер, закативший глаза.
Уинстон: Всегда пожалуйста.
— Ты выглядишь счастливой, — сказала Мэнди, отрывая меня от телефона. — Мистер Константин виновник этой улыбки на твоем лице?
— Иногда он… эм… очарователен, — не совсем то слово, но сойдет.
— Новый наряд… Очень стильно. Так открывает твои прелестные ножки. Ты заставишь этого мужчину влюбиться в тебя в мгновение ока, — затем она обратилась к водителю. — У нас заказан столик в «Синем дубе».
 
Я: «Синий дуб». Сейчас мы едем туда. А еще Мэнди считает, что мои ноги заставят тебя влюбиться.