Лепесток красной розы (СИ)

― У тебя же сейчас пара…
― Поверь, мне важнее моя подруга, чем какая-то пара по микробиологии.
Уголки губ дернулись в еле заметной улыбке.
― Так что я буду через полчаса. Жди меня, Ханна.
Кимберли Джонсон и правда появилась на пороге моего дома через двадцать девять минут сорок восемь секунд. На ней было надето пальто в серую клеточку, волосы запутались между собой, создавая небрежность, щеки немного порозовели, а от нее самой веяло прохладой, позволяя окутать меня мурашками, пускай и была в теплом халате. Я заметила в левой руке торт.
Приподняла брови, указывая указательным пальцем на десерт:
― Это…
― Это лекарство. По крайне мере мне порекомендовала Грейс.
― Тогда это все объясняет, ― хмыкнула, отойдя в сторону и позволив пройти в квартиру.
Закрыла за ней дверь и, не успев повернуться, тут же попала в капкан из объятий. Это меня даже растрогало, как раньше такого не наблюдалось. Ухватилась за талию Ким, притесняя к себе, и ощутила запах ее земляничного шампуня. Родимое тепло, позволяющее мне окутаться в нее с головой и на время перестать тревожиться сомнениями, остановила вечное кровотечение моих глупых мыслей.
Мы стояли так около минуты, не переставая удерживать друг друга, как за мелкий шанс осязать удовлетворение потребности понимания.
― Как хорошо, что с тобой все в порядке, ― первая заговорила Ким, тихонько отстранившись и удерживая меня за плечи. Она странно сузила глаза и внимательно оглядела мое лицо. ― По крайне мере все в порядке. Ты поделишься со мной?
Медленно кивнула головой.
― Пойдем тогда в гостиную. Там нам будет поудобней уплетать наш любимый десерт.
На душе стало приятно от одного воспоминания: купленный торт подругой, мы с детства обожали есть до отвала наших животов. Кондитерская, расположенная недалеко от моего дома, с каждым годом совершенствовала вкусы и добавки в свои десерты, от чего мы настолько привыкли к их выпечке, что за уши не оттянешь. Даже, можно сказать, стал традицией что ли. Беда на борту ― так ведите нас к торту.
В животе тут же заурчало. Кажется, не все уж так плачевно.
Расположившись на диванчике и принеся необходимую посуду, помогла разрезать на кусочки торт с потрясающе сладкими сливками, от чего проведя по лезвию ножа, сразу же слизнула крем, давясь этим сказочным вкусом. Как можно так тщательно взбить крем, что из глаз искры летят? Подтянув под себя ноги, поднесла тарелку ближе, отломила кусочек и, вилкой подцепив, сразу же положила в рот.
― Боже, я уже забыла этот вкус, ― промурлыкала, прикрывая от наслаждения глаза. В этот раз он был еще слаще, прямо вместе с коржами искусно таял во рту.
― Последний раз мы его ели три месяца назад, когда только узнали о нашем зачислении.
― Точно, ― слегка улыбнулась и положила к себе еще один кусочек. ― Тогда я считала, что жизнь может быть такой же, как этот торт. Немного просчиталась.
Поджала губы и впилась глазами в лицо подруги, которая напряженно оглядывала меня. Знаю, мой внешний вид был запущен, чем не сравниться с моделями, выступающие на подиумах ежедневно. Для них, кажется, не существовало такого равенства как трагедия и замкнутость. В свои худшие времена они с улыбкой могли позировать на камеру, дарить зрителям воздушные поцелуи, смеяться, красиво дефилировать, когда я вышвырнула свое уважение к себе на помойку.
― Ханна, что случилось?
Ким глядела на меня своими изумрудными глазами, словно проклятый волшебный шар. В ее взгляде было столько чувств: от сожаления до спокойствия, от волнения до запутанности, от застенчивости до любопытства. При этом я чувствовала, что она за меня. Все «за и против» были лишь каузальной основой восприятия, полностью отбрасываясь в ненужный ящик.
― Не знаю даже, с чего начать, ― печально изрекла и отложила тарелку в сторону. Оперла руку об спинку дивана, помассировала лоб, пребывая в смешанных ощущениях. ― Эта ситуация до такой степени смешная…
― Не говори так. Я же вижу, что тебе плохо. Я не припомню, чтобы ты выглядела хуже некуда за все время нашего знакомства. Твоя улыбка отражает желчный позыв, если честно. Кожа бледнее некуда, а взгляд…не горит софитами. Где же наша Ханна Эллингтон?
― Ее в очередной раз сломали. ― Голос дрогнул под наковальней. ― Так сломали, что я не чувствую свое существование на этой гребанной земле. Э-эрик, ― пискнула, давясь этим именем, как ядом, проникающий в меня, ― обманул меня, Ким. В глаза врал о своем безудержном влечении ко мне, тем временем веселясь на стороне со своей командой поддержки. Такого предательства я в жизни не встречала, включая своего бывшего…
Перевела дыхание и приоткрыла рот, чтобы продолжить, но слова застряли в горле. Горько и презренно.
― Когда я не могла дозвониться до Эрика целый день, считала, что он просто замкнулся в себе в очередной раз или же был занят. Я все нервы себе истрепала в догадках, где пропадает этот чертов парень и что случилось. Придя домой, волнение поутихло, я могла ясно соображать и просто ждать его звонка. Он мог увидеть мои тридцать пропущенных звонков и куча сообщений. Этот парень непредсказуем, где-то ненормален, но его легко было понять по ситуации, которая произошла накануне у его родителей дома. Может, эмоции не поутихли, до сих пор не мог контролировать свой нейтралитет в обществе, поэтому решил меня обезопасить от своих проблем. Хоть и была ему за это благодарна, только мы договорились, что моя или его проблема ― наша проблема.
Шмыгнула носом. Потерла глаза, слезы уже скопились в районе уголков глаз и быстро одна за другой упали на ткань обивки дивана.
― А стоило мне отвлечься на несколько часов, как неожиданно мне приходит сообщение от него. Встретится в таком месте через несколько минут. Я собралась на скоростях, бежала, как могла, что чуть меня машина не сбила. Добравшись до места назначения, ворвалась без промедлений и нашла его спину в самой отдаленной части зала. Он был там не один. Лизи, двое парней, которых видела впервые, Фейны. Это была самая унизительная подстава… Эта Лизи первая начала говорить, и после легендарного открытия, я ничего не видела перед собой, кроме лица Росса.
Помолчала несколько секунд. Пульсация распространилась по всем частям тела, задевая главный орган жизни, мне ничего не оставалось, как говорить и говорить.
― Он поспорил со своими ребятами. Должен был затащить меня в постель всеми способами джентльмена, развести как дурочку, а на утро исчезнуть с доказательствами этой ночи, чтобы получить свои честно заработанные деньги. Страшно представить, сколько я стою ради мерзкой игры. При всем этом я узнаю не лично от него, а от этой отвратительной розовой Лизи Бофорт. Она мне выплевывала все эти слова прямо в лицо, твердила, что я была никто и что мое счастье было с самого начало обречено на провал.
Джонсон поерзала на месте, перекосив лицо в гримасе недовольства вперемешку с озадаченностью. В руках она мяла подушку сильно, в какой-то момент, дико. Она явно не ожидала услышать всего этого именно в такой форме.
― Я сбежала сразу же, не дожидаясь оправданий у Эрика. Бродила около четырех часов по городу, по счастливому случаю, попав под дождь. ― Я специально умолчала ситуацию с незнакомой женщиной, так как ее слова были ценными, поэтому должны были остаться только между нами. ― Никогда бы не подумала, что могут случаться именно такие повороты судьбы в реальной жизни. Роза, подаренная им в его квартире, символ всего этого дерьма! Теперь я не могу терпеть эту разновидность цветов.
Закрыла руками глаза, затем, через несколько секунд, ко мне ближе подсела Джонсон, заключая в свои объятья и давая излить все негативные слова слезами, чтобы окончательно смыть из головы. Да, с глаз долой, из сердца вон, небось? [1] Как бы не так.
― Я уже не знаю, что мне делать, Ким… ― истерично завыла, качая от бессилия головой. ― Я так устала…
― Ты же всегда была стойкой, Ханна. Смогла выдержать удар от своего бывшего, что сейчас меняет?