Лепесток красной розы (СИ)

― Это должно означать хорошо или плохо? ― приподнял он бровь, не до конца понимая мои слова. ― Ты расцениваешь свою жизнь, как наотмашь забитую сотнями ботинок.
Рассмеялась, заправив прядь волос за ухо:
― Не совсем. Я никак не могла ожидать предательства или же ограниченный в своих услугах подарок, ибо это нечто недоступное. Я так грезила тем, чтобы быть для мамы примерной дочкой, старалась приносить в наш дом больше света, нежели проблем, с которыми нам было трудно тягаться. Радовала по пустякам, старалась обделять время для совместных посиделок или же просмотров фильмов… Делала все, что было в моих силах. А за последние два года я так устала это делать. Уже сил не остается на размеренную, без приключений жизнь, о которой так лелеяла, позабыв старые воспоминания.
― Зачем тебе это забывать, если они часть тебя?
Позади нас загудели автомобили, и мистер Эндрюс тронулся резко с места, что чуть не затронул бампер впереди стоящей машины.
― Потому что это повторяется раз за разом. Когда училась в школе, меня обманули и развели, как тузик грелку. ― Он усмехнулся, расценив мой комментарий за хороший лад к своим рассуждениям. ― Придя сюда, тоже осталась с разбитым сердцем. А потом еще предложение, от которого зависит мое будущее.
― Насчет университета в Лондоне? ― уточнил, и я тут же подняла на него свои большие глаза. Он поспешил объясниться: ― Я был один из жюри, должен был оценивать работы за качественную подачу материала. Так из-за этой рекомендации у тебя трудности?
Неуверенно кивнула, уставившись в лобовое окно и проследив за перебегающимися людишками, пока многие машины выжидали своих сигналов.
― Согласен, всегда трудно выбирать, когда тебя держит сердце в родном крае, а душа хочет величественного подвига. Я тоже был между двух разъезжающих путей.
― И что вы выбрали? ― любопытно спросила, повернувшись к нему всем телом.
― Любовь. Как банально это не звучало, но так и есть. Я хотел получить образование вне штатов, поехать так скажем в Испанию, ведь с детства любил эту страну, только мое знакомство с девушкой перебило этот путь. Я влюбился в нее, как сопливый мальчишка, задаривая и радуя ее тем, что взбредет в голову. После долгих отношений мы даже съехались, но… Всегда бывают трудности. Пожалуй, сейчас не трудно вспомнить те дни, большую часть мы ссорились, как только я рассказал ей идею о моем обучении в другой стране. Держали друг на друга обиду, высказывали все недостатки, претензии, негатив на эту ситуацию, постоянно обвиняли друг друга, и никто из нас не хотел из-за своей гордости превознести иной вариант решения, покуда наши родители смогли нас остановить до невозвратного. Лишь тогда нам удалось сесть и спокойно поговорить, не вызывая лишних недоверий. Мы решили остаться в штатах и жить вдвоем. Я окончил университет, устроился работать преподавателем сначала в школе, потом здесь, моя девушка работала в своей пекарне, на которую мы вместе откладывали деньги и многие силы отдавали на реализацию.
― А где она сейчас?
Услышать пугающие отголоски прошлого в его стальном голосе было на удивление легко. Обычно мистер Эндрюс был таким замкнутым, недовольным, не подпуская никого к себе, чем вызывал многие противоречия насчет своей солидарности и манер быть более учтивым к окружающим. Только со мной, здесь и сейчас, он разговаривал в естественной обстановке, не боясь услышать осуждения. Но меня настораживало вскоре другое ― подача последних предложений; ему было больно их произносить снова и снова, словно тебе режут вены.
― Умерла, ― без тени печали сухо проговорил и перевел взгляд вперед, не давая шанса хотя бы разглядеть чуткость или ранимость от жестокой правды.
Он замолчал. Я боялась что-нибудь еще вставить. Так мы и просидели в тишине до моего дома. По мужчине было видно, что он вновь был закрыт в себе и сам того не осознавая, рассказал небольшую историю своей жизни, о которой, пожалуй, многие не знали, принимая его с таким сдержанным, насупленным и черствым характером как воспитание непутевых родителей. Мне так не думалось с первой нашей встречи. Существуют люди с масками, желая скрыть прошлое или примесь невзгод, но мы верим сказкам про них, придуманные нами сами.
Машина остановилась около подъезда. Отстегнула ремень, аккуратно глазами зацепилась сначала за смуглую кожу на руках, затем медленно подняла вверх, сталкиваясь с отстраненностью на дне зрачков. Врата закрылись.
― Спасибо вам большое, мистер Эндрюс…
― Можешь меня называть Алекс, ― вдруг мягко перебил, когда весь его вид говорил о его бессердечности, хранимая на лице. ― После сегодняшнего рассказа вряд ли можно ко мне обращаться на «вы».
Смущенная улыбка задергалась на моих губах.
― Хорошо, мис… Алекс. Всего хорошего. ― Открыла дверь со своей стороны и выбралась на улице. Дикий холод подкрался снизу, заставляя меня съежиться. Лучше бы осталась в его машине.
― Увидимся на моей паре, Ханна. Не забудь мне сдать работы, ― крикнул он мне через открытую дверь, и, махнув ему на прощание, хлопнула ею.
Я поспешила к своему подъезду. Спиной ощущала внимательный до нервной дрожи в коленях взгляд, поддавливая в себе желание взглянуть напоследок в образ мужчины, с которым мне необычайным образом удалось прокатиться в одной компании и по странному сблизится. Как только за мной хлопнула дверь, я прижалась к стене, приложила руку к груди, где бьется сердце и замерла, прислушиваясь к звукам снаружи. Шины взвизгнули, и я сразу же выдохнула, расплываясь в придурковатой улыбке. Что это сейчас было?
  
10 глава
 
Оказавшись дома, сняла с себя верхнюю одежду, отставила в сторону ботинки и прошествовала на кухню. Мама, видимо, только вернулась с работы, так как ее деловой, элегантный вид никак не соответствовал моему, ― меня можно было принять за беглянку, ибо крутящаяся на кухне женщина походила на вылитую мисс Монро. Даже прическа была убрана с точностью знаменитой девушки, всего лишь семьдесят лет назад завоевавшая миллионы сердец мужчин.
― Привет, ― сказала я, нервно сунув руки в задние карманы брюк, и прошла к столешнице барной стойке.
Мама подняла голову, пыхтя, в духовку запихала противень, с облегчением вздохнув, хлопнула руками, затем выпрямилась и прошла ко мне, заключая в свои объятья. Тонкий аромат ее духов витал по всей комнате.
― Привет, милая. Как у тебя дела? ― загадочно спросила она, потирая мое плечо.
― Нормально, как и всегда. Устала только немного.
― С кем не бывает, ― сочувственно улыбнулась. ― А ты мне ничего не хочешь рассказать?
― Что, например?
Она проследила за моими манипуляциями отдернуть с ветки ягодку винограда, расположенный в миске немного поодаль от меня, и закинуть в себе рот. Я, правда, не до конца понимала, что она хочет услышать, и какие я у нее вызываю сомнения. Отличительная черта в манере общения: напрямую не уточнить, а заходить издалека. Наверное, поэтому я ее дочка.
― Значит, не хочешь. Ладно, спрошу по-другому. Кто это тебя подвозил? ― ухитрившись, спросила она с непреклонным любопытством и толкнула меня бедрами, заставляя мысленно усмехнуться.
А-а, теперь понятно, что ее гложило. Любит же она поймать именно те моменты, когда на пороге жизни дочери появляются новые люди.
― Это мой…кмх…преподаватель по экономическим отношениям. Решил оказать помощь.
― Оу, когда это у нас педагоги стали возить студенток до дома? ― изощренно воскликнула мама в негодовании.
― Тогда, когда нужна действительно рука помощи, ― мило съязвила я, сморщив по-детски носик. ― Мам, ну ты говоришь так, будто он меня там связал и пытал. Он прилежный мужчина, поверь, с ним любая женщина захочет оказаться на краю мира.
― И ты тоже?
В то время как я прожевывала ягоду, ее вопрос меня поставил в тупик, и я тут же подавилась. Кашель прорвал пространство своим сухим и режущим скрежетом. Мама похлопала меня по спине, немного отстранившись. Махнула ей рукой, что больше не стоит «добивать свою дочь», она убрала руки.