Алмаз (СИ)

— И на чай, — добавил он.
— Разумеется, — уже предвкушала свои немалые чаевые.
— Я накину еще, — его рука, с зажатой между пальцев купюрой, зависла в воздухе, — если ты, наконец, назовешь свое имя.
Вот хитрец!
Подумала, что не будет ничего страшного, если парень узнает, как меня зовут: немного подзаработаю и смогу пораньше закончить сезонную работу, позволив себе передышку перед новым учебным годом.
— Маргарита, — произнесла так, будто относилась к особам королевской крови.
Парень выглядел довольным, что получил желаемое. Так он игрок?
— Как королева, — задумчиво произнес он.
— Прости, что? — показалось, что я не расслышала всей фразы, упустив важную часть.
— У Дюма есть роман «Королева Марго», — пояснил, и я почувствовала себя необразованной тупицей. И что я должна на такое ответить? Это был такой комплимент? Мне, наверное, не понять, как устроен мозг творческих людей. — Маргарита, — смаковал парень имя, — не окажете нам честь и не присоединитесь к нашей скромной трапезе? — возомнил себя претенциозным джентльменом.
Приглашение было заманчивым: день уже перевалил за двенадцать, и я так ничего не успела перехватить из-за работы.
— Обычно заказчики не приглашают меня присоединиться к их обеду, — для приличия решила немного поупираться.
— Значит, станем друзьями, — парень повернулся к остальным и одного за другим начал представлять музыкантов, — эта двухметровая дылда — Улерих, — я не удержалась и хихикнула, а он отсалютовал мне. Брюнет продолжал: — Парень с рыжей растительностью — Флин, а копна нестриженых волос — Мартин.
— Боже, у вас есть нормальные имена? — ужаснулась. — Или правда вас мамы так назвали?
Брюнет снова прошелся по ребятам, указывая на каждого рукой, и на этот раз озвучил их человеческие имена:
— Артем, Дима и Иван, — указал на двух незнакомых парней, — а это звуковики — Кирилл и Антон.
Я подняла руку в приветствии и по-детски помахала им ладошкой.
— Привет, марсиане, я обычная землянка с заурядным для нашего вида именем «Маргарита».
— Отстой! — фыркнул Флин/Дима.
— Да, надо придумать тебе другое имя, — согласился Ульрих/Артем.
— Меня вполне устраивает мое отстойное имя, — обиделась за такое пренебрежение. Имя мне дал отец, и я никогда и не мыслила о другом. Более звучном или подходящем под мой характер или внешность. — Сами вы…. — теперь парни со своими нелепыми «рокерскими» прозвищами казались забавными и безобидными, но я не стала договаривать фразу и рискнуть нарваться на неприятности.
А еще я была голодной!
Музыканты расселись, освобождая нам с брюнетом место на диване.
— Слушай, — сообразила, втиснувшись между рыжим и патлатым, — ты так и не сказал, как зовут тебя, — взглянула на парня. — Прости, но я не могу называть тебя «Кит». У меня сразу возникают ассоциации с холодной и скользкой рыбой, хотя я и знаю, что киты не относятся к этому виду.
— Я Костя, — и снова улыбка.
Боже, да что он все время улыбается? Слабоумный?
— Другое дело, Костя, — похвалила как тех самых с ограниченными умственными способностями. — Так и чувствую, как на душе теплеет.
— Это от пиццы, — с набитым ртом заявил Флин, и вся компания разразилась громким смехом.
Некоторое время я ела молча, наблюдая за общением парней и привыкая к обстановке и к ним самим.
— Так почему ты не любишь музыку? — как бы невзначай бросил Костя.
Тщательно пережевала, тянув время, прежде чем ответить.
— Я такого не говорила, — возразила, предвкушая занимательную словесную игу с брюнетом. Надеюсь, он не разочарует меня банальностями.
— Наверное, я что-то неправильно понял, — с задумчивым взглядом потер рукой подбородок, делая вид, что освежает в памяти мои недавние слова. — Или ты не любишь только людей, которые исполняют музыку?
Нет, он думает, я асоциальная личность и человеконенавистница?
— Я всего лишь не люблю культы, — вежливо ответила, а потом перешла в оборону: — А тебе нравится чувствовать себя богом для кучи сопливых девчонок, да, Кит? — специально воспользовалась его «крутым» прозвищем, чтобы сильней задеть засранца.
 
— А ей палец в рот не клади, — заулюлюкали музыканты, — кому-то надерут его звездную задницу.
Ему бы стоило прислушаться к своим друзьям. Я росла со старшим братом, и в те моменты, когда мы не пытались друг друга убить, вступали в словесные баталии. Не смотря на то, что была младше на пять лет, последнее слово всегда оставалось за мной. Правда, думаю, это из-за того, что он тогда слишком много курил травы со своими дружками. Кто бы мог подумать, что из него выйдет приличный человек?
— Среди наших поклонников не только, как ты выразилась, «сопливые девчонки», — Костино самолюбие было уязвлено.
— Еще легковерные и внушаемые личности, — парировала я, улыбаясь. Почему-то во время спора это раздражает оппонента.
— К которым, я полагаю, ты себя не относишь, но при этом призналась, что тебе понравилась моя песня.
Он решил, что обратит против меня мои собственные слова?
— Так это ты ее написал? — изобразила искреннее удивление, смешанное с восхищением, теша эго музыканта, а в следующую секунду осадила его: — Я думала, ты тут для картинки.
На мгновение он замешкался, соображая, оскорбила я его или же сделала комплимент.
— То есть ты признаешь, что я тебе нравлюсь? — ловко сумел выкрутиться из ситуации, но его стратегия была однотипной. Неужели нельзя придумать ничего оригинального?
— Я просто констатировала факт, — пожала плечами. — Точное наличие золотой пропорции в лице и есть идеал красоты для человеческого взора, — бегло осмотрела брюнета, прикидывая приблизительно соотношения расстояний от установленных точек, — насколько я могу судить, ты близок к нему.
Никто не ожидал от обычной официантки таких познаний. Было приятно видеть восхищенные взоры «суперзвезд».
— Я лишь подрабатываю летом в пиццерии, — пояснила. — В остальное время учусь на архитектора.
В какой-то момент почувствовала себя участницей одного из тех шоу, где люди жалуются на свою трудную жизнь. Именно так смотрели на меня парни.
— Боже, вы бы видели себя со стороны, — рассмеялась от вида их вытянутых лиц. — Понимаю, у вас нет проблем с деньгами, — гадала, что именно привело их в такое замешательство, — но вы что, не работали до того, как стали популярными?
— Я всю жизнь занимался музыкой, — первым отозвался Дима.
— И я, — подхватили остальные музыканты.
— А на что вы жили? — теперь настала моя очередь удивляться.
— На деньги родителей, — хором ответили.
— И как долго? — на вид им всем было давно за двадцать. — Во сколько же лет вы создали свою группу?
— Мы все жили по соседству и с детства дружили, — начал рассказывать Артем.
— Мне было восемнадцать, когда мы собрали свой первый стадион, — поделился Костя, — а потом все завертелось, и теперь мы те, кто мы есть.
— Ух ты! — на этот раз искренне восхитилась. — Ты уже с детства решил, что будешь популярным музыкантом и просто шел к своей цели?
— Я любил музыку, — скромно, без показухи, говорил, — мне нравилось играть на гитаре, писать песни. Все получилось как-то само собой. Я не шел напролом, не сворачивал гор.
— Не верю в судьбу или везение, все зависит от человека, — парень незаслуженно прибеднялся, преуменьшая свои таланты. — Мы меняем мир, а не он нас.
— Хорошие слова для песни, — парень чуть прищурил глаза, а взгляд стал магнетическим. — Я могу их использовать?
— Поэты во всем видят рифмы? — не могла отвести от него глаз, будто находилась под гипнозом.
— Только в прекрасном, — теперь начал очаровывать бархатным голосом.
 
— А я думала, их вдохновляет любовь, — взяла себя в руки, и скинула с себя его дурман.
Непостижимо, но Костя вызывал у меня неловкость. Он словно забирался мне под кожу, хотел проникнуть в мою душу. И у него это получалось. Возникло дурное предчувствие, и я вскочила, начав поспешно собираться.