Наживка для неуловимого Командора (СИ)
Весь последующий день я провела в одиночестве, испытывая невероятную жажду.
К вечеру язык прилип к нёбу, откровенно мутило. Я попыталась уснуть, чтобы забыться, но в этот момент дверь с тихим шипением отъехала в сторону, что заставило меня стремительно вскочить на ноги. К счастью, я вовремя вспомнила, что изображать нужно не агрессию, а испуг, и максимально вытаращила глаза.
Блондин вошел в камеру, будучи в полном одиночестве. Двери за ним тотчас же закрылись, а я… поняла, что нужно действовать.
— Господин… капитан! — завопила я, бросаясь к нему и хватая его за руку. — Прошу вас, отпустите меня! Я просто бедная студентка, я еще так молода и хочу жить! Я ни в чем не виновата. Могу назвать имя моего знакомого по таможне. А еще имя того парня, который вручил мне чемодан. Правда, вряд ли это имя настоящее, но всё же…
Я смотрела на мужчину в черной маске с таким умоляющим выражением на лице, что могла бы, как мне кажется, разжалобить даже скалу, но Блондин отвечал мне всё той же замораживающей холодностью, что пробирала до костей.
Он медленно опустил свой взгляд на мою руку, которая бесцеремонно держала его предплечье, и я, изобразив смущение, отдернула пальцы.
— Простите… — пробормотала покаянно. — Я очень прошу, помогите! Я согласна на сотрудничество. А еще я хочу пить… и есть…
Всхлипнула, губы задрожали…
Ну всё, спектакль разыгран очень профессионально, думаю, командор должен повестись, но…
Он не повелся.
Как он оказался ко мне вплотную, я даже не поняла. Мгновение, и я уже смотрю ему в глаза, потому что его пальцы удерживают мое лицо.
Снова! Он снова пытается подчинить меня ментально!
Но на сей раз мне стало по-настоящему страшно, потому что я увидела: его потенциал невероятно, просто безумно высок.
Запаниковала. От такого, как он, невозможно спрятать почти ничего, если только ты не гений в области ментальный манипуляций.
А я не гений.
Мне нужно было срочно разорвать контакт, опустить глаза, отрешиться, но меня засасывало в омут чужого влияния, как в опаснейший водоворот.
— Ты расскажешь мне всё, что знаешь… — прошептал Блондин, и голос его из-за маски прозвучал глухо, однако в голове мгновенно всплыли ассоциации: вот я стою перед генералом Карлайлом, а он убийственно презрительным голосом говорит мне:
— Ты сделаешь всё, что я тебе приказываю!
— Но… я не могу! — шепчу в ответ отчаянно. — Это выше моих сил!
— Значит, делай сверх сил! — почти рычит мужчина и ударяет кулаком по столу. В его темных глазах вспыхивает ничем не обоснованная ярость. — Если ты облажаешься, на продление финансирования для лечения сестры и не надейся!!!
Когда я вынырнула из этих мрачных воспоминаний, поняла, что омут, в котором только что утопала, больше не кажется таким уж сильным.
Да, негативные эмоции помогли вытеснить ментальное влияние противника. Нужно взять себе на заметку такой прием!
Но… не единственный ли у меня сейчас шанс довести задание до конца?
Да, это он самый!
Я задрожала, чтобы создать видимость капитуляции, а потом, дернувшись в руках командора, неловким и как будто бессознательным движением дернула его за маску.
Та благополучно слетела, повиснув на его шее, а моему взгляду открылось лицо.
Самое красивое лицо, которое мне вообще удавалось видеть в жизни…
Глава 4. Без памяти…
Всегда считала самыми красивыми существами во вселенной расу зоннёнов. Прекрасные долгожители все до одного казались искусственно выведенным совершенством, ведь такая несомненная правильность черт ну просто не могла выходить случайно!
Однако… они были живыми и настоящими, и мне, как и остальной фанатично настроенной части Ишира, оставалось лишь любоваться на прекрасные лица, смотрящие на мир с новостных экранов.
Вживую я видела зоннёнов лишь пару раз, и то издалека. Это были представители королевской семьи — почтенный посол на Ишире Руэль Синоарим и его младший брат Риан Синоарим. Их лица в обрамлении длинных золотых волос головы буквально сияли.
Так вот, неуловимый командор, обладающий таким же ярким цветом волос, имел столь же прекрасное совершенное лицо, как и великие долгожители.
Я утонула в синих глазах ещё сильнее. Ментальное воздействие стало глубже, разум начал поддаваться.
Нет, так нельзя!
Но я дала слабину на пару мгновений — восхитилась им, начала жадно рассматривать каждую черточку, и вдруг…
Острая боль в глазу — в том самом, куда были впаяны приборы слежения — заставила вскрикнуть. Картинка зрения померкла, захотелось взвыть, но сильные руки удержали от падения.
— Открой свой разум, и всё быстро прекратится, — прошептал командор, я же упрямо мотнула головой. Упрямство у меня вообще семейная черта. Отец упрямством вырастил нас без матери, сестра упрямством борется со своим недугом, а я упрямо пытаюсь не дать нам обоим умереть…
— Я просто студентка… — прошептала таки упрямо, хотя прекрасно понимала, что уже полностью раскрыта, но злость не позволяла уступить. — Вы не имеете права меня удерживать!
— Глупая девчонка… — вдруг выдохнул Блондин, и мне даже показалось, что произнес он это с сожалением. — Ты не оставляешь мне выбора…
Я не ответила, но через мгновение почувствовала, как какая-то сила буквально сдавливает мою голову тисками. Стало еще больнее, я закричала и тут же догадалась: командор что-то делает с моей памятью. А может даже с личностью, не знаю. Накатил ужас, просто отчаяние, но… машинально я начала формировать в сознании блок, некую ментальную нишу, куда поспешно сбросила самые важные свои воспоминания, чтобы попытаться их сохранить. Туда полетели данные о сестре, об отце, о моих отношениях с начальством и… о лице Блондина с его поразительной красотой, столь сильно смахивающей на зоннёнскую.
Еще мгновение, и сознание полностью выключилось, отправив меня в блаженную темноту беспамятства, а может быть и… смерти.
* * *Пробуждение было тяжелым. Голова раскалывалась, всё тело ломило. С огромным трудом открыла веки и уставилась в потолок, сильно смахивающий на больничный. В голове — ни одной мысли, ни одного воспоминания, только жуткая, невыносимая боль. А еще я почти не видела на тот глаз, в котором находились приборы слежения.
Заверещали датчики, зажглись дополнительные огни, и я поняла, что действительно нахожусь в больнице. Но как я тут оказалась? Последнее, что я помнила, это сборы на задание. Я должна была сесть на шлюп «Кассандра» и полететь якобы на Мадейру, но вместо этого оказалась здесь.
Мучительно застонала и попыталась приподняться, но в комнату вбежала взволнованная медсестра… с логотипом секретной военной базы на рукаве.
— Вы очнулись! — воскликнула она взволнованно. — Не вставайте, вам нельзя. Имя своё помните?
— Марина… — прохрипела я с трудом, — Марина Никитина, агент КР…
— Отлично! — улыбнулась медсестра, — значит, память не нарушена. И хотя вы в реанимации, генерал Карлайл должен будет зайти в течении часа. Сказал, что это срочно.
Я невольно вздрогнула. А вот своего начальника хотелось видеть меньше всего.
Но он пришел даже раньше — через полчаса и с порога уставился на меня тяжелым мрачным взглядом.
— Марина, ты облажалась! — начал он без обиняков. — Ты была раскрыта и ментально выпотрошена, как рождественская утка. Надеюсь, у тебя хотя бы вспоминания остались, какие надо. Не зря же правительство вкладывало деньги в обучение тебя ментальным уловкам…
Я напряглась. Какие еще воспоминания???
Проклятье, что происходит? Почему у меня такое чувство, что я забыла что-то крайне важное?
Видя мое замешательство, генерал начал бледнеть, потом багроветь, а после процедил:
— Только не говори мне, что ты ничего не помнишь??? Мало того, что полетела вся техника в твоем глазном яблоке, так еще и воспоминаний не осталось???
С ужасом наблюдала уже привычный для себя процесс «озверения» начальника. Он совершал сие преображение с завидной регулярностью, и память без особых проблем выдала подобные случаи его поведения. Дальше он начнет крушить всё, что попадется под руку. Псих…