Попаданец Павлик Морозов (СИ)
Иосиф Сталин руководил СССР на протяжении 24 лет. За эти годы его команда превратила страну в индустриальную и военную державу. Однако под его руководством страна погрузилась в кровавый террор и миллионы людей стали жертвами массовых репрессий. Даже жена всероссийского старосты Михаила Калинина российская революционерка находилась в заключении с 1938 по 1946 год. Это Сталин называл работой с кадрами, которые много чего решают.
Вернемся к Крупской. И постараемся больше не делать столь длинных исторических отступлений. Надо думать, читатель уже убедился в серьезности и достоверности эпохи. И не надо определять, как автор лично относится к героям этого романа. Я просто вкладываю в определенные абзацы определенные эмоции, поэтому Крупская то — ретроград и губитель новаторов, то — героиня борьбы за женское счастье.
Теперь дадим волю Роману Шереметьеву. Человеку из двадцать первого века с весьма своеобразными знаниями и навыками!
… Они въехали в череду кремлевских зданий, На третьем этаже, где находилась квартира, были две двери на повороте. Одна — туалет, а вторая — там было написано «Кипяток». Все было Шереметьеву в новинку…
Глава 15
Герасимовка в наше время оставляет противоречивое впечатление. Вековая дикость и приметы нового фантасмагорически смешались. Сказочные озера и порожистые реки отравлены химией. Царственные леса одни вырубаются, другие горят на тысячи верст. Топи, тучи комаров, заснешьсъедят живьем. Сказочные озера и порожистые реки отравлены химией. Царственные леса одни вырубаются, другие горят на тысячи верст. Топи, тучи комаров, заснешь съедят живьем.
Местные газеты рассказывают, что счастливая жизнь, за которую боролся Павлик Морозов, наступила, а в автобусе, в котором мы возвращались из Герасимовки в районный центр, из за освободившегося места подрались двое парней, лилась кровь. На остановке жены их били друг друга, грязно матерились, в бешенстве угрожали отомстить всей семье.
… Они въехали в череду кремлевских зданий, На третьем этаже, где находилась квартира, были две двери на повороте. Одна — туалет, а вторая — там было написано «Кипяток». Все было мне в новинку. Да и волновался я слегка: шутка ли — легендарное время и легендарная женщина. Поэтому я шел по паркету (ковровых дорожек в те времена не стелили) в своих новых ботинках балморалах (их позже переименуют в оксфорды) и собирал внутреннюю энергию, чтоб не оплошать. Надежда Константиновна сейчас была предположительно моложе меня, к тому же она не знала будущего, не имела такой багаж знаний, как я. Увы, не помню ни возраст, ни даты смерти — помню лишь, что умерла она на другой день после своего дня рождения и что Сталин прислал ей торт.
Одно я знал точно — она должна испытать ко мне лично приязнь, так как только она на данном этапе могла избавить меня от сопливых родственников и дать возможность жить в комфорте. Ну а о том, чтоб как-то смягчить революционные потери среди интеллигенции, аристократов, я как-нибудь позабочусь потом, заняв место в элите.
Надежда Константиновна в свою очередь ждала Павлика с нетерпение. Ей на склоне лет не хватало простого семейного счастья, которого её лишили политическая борьба и болезнь. Она тепло общалась с дочерью Инессы Арманд — любовницы Ленина, а её внука она считала своим.
Теперь робко тлела надежда на то, что Павлик Морозов, в котором она приняла участие, окажется милым мальчиком. И она сможет реализовать свои скрытые материнские инстинкты. Она и сама не понимала этого щемящего ожидания встречи.
В любом случае она ожидала увидеть деревенского паренька, а увидела «лондонского денди» [25] в модной одежде и дорогой обуви. Паренек выглядел старше, вел себя свободно и расковано. Он подошел почти вплотную к Крупской в кресле рядом с чайным столиком, протянул крепкую ладошку с аккуратно остриженными ногтями и Надежде Константиновне, давшей руку ответно, на миг показалось, что он склонится и поцелует, как целовали когда-то молодые кадеты юной Наденьке, барышне с Бестужевских курсов в Санкт-Петербурге.
Но юноша только осторожно пожал ей руку, отступил, сел плотно на соседний стул, достал её подарок — блокнот и красивый карандашик и что-то написал, подвинул блокнот по столешнице:
«У вас распухли суставы на пальцах, — с изумлением прочитала Надежда неровные печатные буквы вполне грамотного сообщения. — Я вас научу нашей таежной практике по лечению».
Он уверено взял её ладонь и начал очень ловко массировать суставы. Когда он сильно нажал в ямку между большим пальцем и указательным, было слегка больно, но потом тепло пошло по всей руке. А он уже притоптывал каждый суставчик, ловко перебирал пальчики, а завершил болезненным и приятным нажимом в какую-то точку на запястье.
«Меня охотники научили. А их — китайцы. Древний массаж, цигун называется».
Старушка одинока, подумал я про себя. И у бедняги артрит. То-то она просила помощницу трогать / держать её за пальцы. Надо бы стать её учеником, потом — приближенным секретарем. Ну а дальше фортуна и до Дзержинского доведет. Именно в его конторе я вижу оптимальное для меня место. И про него и всю систему у меня наибольшие знания. Спасибо курсу истории наших органов в Школе КГБ.
А мальчик-то не прост, подумала Крупская. Ты посмотри, и впрямь помогло. Надо мальчика приблизить. Вот мамаша его не произвела впечатления, закостеневшая такая, грубая. Сморкается в какую-то тряпицу и кашляет. А он, даже если учесть, что одежду подобрала Верочка, держится с достоинством. И пишет уже грамотно…
И в это время вошел Сталин.
Нет, я сначала не врубился, что это именно Сталин. Вошел в кителе нараспашку с накладными ватными плечами какой-то хрен кавказской внешности. Скрюченный немного в левую сторону старикашка, пытающийся держать спину ровно. Совсем не крупный — я со своими метр шестьдесят два с ним почти вровень, с впалой грудью… «лицо рябое с оспенными знаками» [26] и с пегими усами. Опознал я его окончательно, когда заговорил, делая паузы и как-то замедленно:
— Ты, рыба, окончательно охуела, — сказал он, совершенно неожиданно для меня, — та нахуя о вожде хуйню пишешь! Что это значит: «В ссылке он катался на коньках по реке, вдоль берега. Когда я приехала к нему в ссылку, мы часто ходили в лес по грибы. Был азартный грибник. Любил охоту с ружьем. Страшно любил ходить по лесу вообще гулять…» [27]. Народ подумает, что великий Ленин в ссылке развлекался, отдыхал как на курорте.
— Коба [28], — встрепенулась Надежда Константиновна. — Люди не только работают, но и отдыхают. И не ругайся при мальчике.
А я вспомнил по теме прогулок ссыльных жизнь Иосифа Виссарионовича на Курейке, в благодатном поселке в первозданной тайге около Енисея (Спасибо послеперестроичной тематике журнала «Огонек»). Иосифа определили на жительство в дом Перепрыгинаых, где сиротами проживали пять братьев и две сестры Наталья и Лидия. Второй из них на момент приезда Сталина было всего 13 лет. Родители детей умерли. Жила эта семья бедно и размещение ссыльного было чуть ли не единственным их приработком — государство платило несколько рублей в месяц за постой поднадзорного.
