Калифорния (СИ)

За стенкой внезапно громыхнуло и полился поток частящих речитативов рэпа, сопровождающихся взрывами ударных. О, Таниша проснулась! Обладательница удивительных светлых глаз, эта высокая, выточенная будто из эбенового дерева афроамериканка, предпочитала красить копну курчавых, пышных волос в ярко-рыжий. В результате чего они приобретали ржавый оттенок охры, что, впрочем, вполне её устраивало. Работала Таниша ночным диджеем на модной молодёжной радиостанции, поэтому вела преимущественно ночной образ жизни, возвращаясь под утро и отсыпаясь часов до четырёх дня. О её пробуждении узнавал весь дом сразу и одновременно — громкие ритмы арэн-би взрывали покой разморенных знойной сиестой обитателей — беспокойная соседка отбирала композиции для своего ночного эфира и… просто наслаждалась.
Нам с Сэмми особенно повезло — Таниша снимала соседнюю квартиру и разделяла нас лишь тонкая стена, состоящая в основном из гипсокартона. Кроме разрывающей барабанные перепонки «музыки» соседство с Танишей приносило ещё один бонус — её любовь к чаепитиям. «О, всего лишь чай!» — скажите вы, и будете абсолютно не правы! Чай являлся культом Танишы и это был не просто чай! Всякий из её друзей, знакомых и соседей рано или поздно оказывался жертвой этой страсти. Любой счастливчик (не исключая мисс Гупта) попадавший в гости к Танише (а гостей она обожала) перво-наперво поражался связкам разнообразных трав, корений и непонятных амулетов развешанных вдоль каждой из стен. Ощущение приюта колдуньи усиливалось бьющей в ноздри причудливой гаммой запахов, в которой терпкие ароматы мускуса и полыни соседствовали с более тонкими цветочными флюидами, и ещё чем-то неуловимым, смутно волнующим. Яркие краски Таниша обожала не только в цвете волос. Каждый уголок её логова кричал о безудержном темпераменте владелицы — разноцветные подушки, блестящие ткани и длинные нити стекляруса соседствовали с высокими стопками компакт- дисков. Надо ли говорить, что в гостях у Таниши я чувствовала себя почти как дома, на родине? Её приводили в безудержный восторг остатки моего индийского гардероба — расшитые пайетками сари и дуппаты. Конечно дуппаты. Подарив ей одну, я приобрела в лице соседки не только подругу, но и отличную компаньонку по вечерним чаепитиям. Правда чай с молоком она отвергала по принципиальным соображениям, зато заваривала свой. Совершенно волшебный! Иногда от него кружилась голова и казалось, будто сейчас выпорхнешь из своего тела, а временами ощущался такой прилив сил, словно в тебе проснулась сила бога Шивы.
В оглушающе кричащей через стену музыке весёлая трель моего телефона затерялась, совершенно растворившись. Если бы не случайный взгляд на вспыхнувший дисплей… Входящий номер был незнакомым. «Неужели с Юниверсал?» — схватив телефон, плотно захлопнула дверь и в попытке хоть как-то приглушить шум подошла к окну. «Алло». Ответивший мужской голос я слышала первый раз в жизни…
Длинная очередь, в хвост которой я пристроилась продвигалась со скоростью умирающей черепахи. Где-то там, вдали, в ярком блеске огней и позолоты, у входа в отель, терялся её конец. Ловя блеск уличных всполохов чёрным лаком кадиллак, оказавшийся перед моей машиной, продвигался так же неторопливо. Помпезность его размеров могла бы поразить неискушённого зеваку, но этом районе Беверли-Хилз роскошь была обыденным делом и снующие мимо авто, большей частью не уступали в ней ползущей передо мной громаде. Минуты медленно умирали, исчезая одна за другой в том неведомом, что называется вечностью и вот, наконец — аллилуйя, свет в конце тоннеля — я почти на месте! Всего одна машина…
Кадиллак в очереди передо мной остановился и парнишка в ливрее тут же подскочил, открывая заднюю дверь. Недра монстра исторгли стройную мужскую фигуру в смокинге, а следом за ним выпорхнула хрупкая высокая девушка, с длинными, почти по пояс светлыми волосами, в струящемся розовом платье скрывающем щиколотки. Благодаря слепящему освещению несложно было заметить, что мужчина (удивительно схожий со своей спутницей) крайне раздражен — бросив что-то резкое швейцару он заставил того испуганно отшатнуться. Однако обернувшись к девушке, хозяин кадиллака моментально сменил тон и ласково улыбнувшись подставил локоть под изящную ручку. Наверно сестра — решила я, от нечего делать, разглядывая эффектную пару. Задумавшись, не заметила освободившегося подъезда, пока тот самый швейцар (или парковщик?) не махнул нетерпеливо — «Мисс!». Суетливо нажав на педаль газа, едва не снесла рванувшимся вперёд бампером в последний миг отскочившего парня. «Простите! Простите! Я нечаянно!» — проклиная себя, скоро вылезла из-за руля, — «Вы в порядке?!». «Всё отлично, мисс! Не беспокойтесь!» — быстро справившись с испугом парнишка подарил мне широкую улыбку и подставил ладонь, — «Ваши ключи?». Взамен ключа от машины я получила круглую бляху парковочного жетона и сунув её в сумочку, едва не подпрыгнула от раскатисто прозвучавшего за спиной «Мисс Райз?».
 
Мистер Маниш Чандра возвышался надо мной тучной громадой, затянутой в слишком туго обтягивающий, хоть и элегантный чёрный костюм. Впрочем смуглое, круглое лицо лучилось приятной улыбкой, а чёрные глаза выглядывая из складок щёк, смотрели вполне доброжелательно. То же самое лицо, что на фото присланном в ватсап. Решив, что мистер Чандра мне нравится, сложила вместе ладони и улыбнулась.
— Намасте! Это правда — я!
Он заметно смутился и сразу стало понятно, что возраст мистера Чандра не столь внушительный, как показалось с вначале. Вряд ли ему было больше тридцати. Дернув вниз тугой воротник крахмальной белой рубашки, под начавшим багроветь лицом он выдавил,
— Намасте! Простите, вы не очень похожи на фото. Намного красивее. — Покраснев ещё больше, неловко замялся. — Извините, что я настоял на встрече. Вероятно, у вас были свои планы…
— Нет, что вы! Я рада, что в итоге согласилась. Здесь чудесно! — Пышное цветение множества оттенков белого в холле, играющий радужными искрами хрусталь, приятная музыка, доносящаяся из глубины отеля, действительно обещали прекрасный вечер. Положив руку на услужливо подставленный локоть мужчины, кивнула, — Идёмте внутрь!
Следующие полчаса я бесконечно улыбалась, выпила четыре бокала минералки, поддерживала незначительные разговоры с незнакомыми людьми, незаметно переводя мистеру Чандра смысл высказывая собеседников, в ответ на его растерянный взгляд. Мы быстро наладили сотрудничество, установив простенькую систему тайных знаков. Ловя мой намёк на улыбку, он широко улыбался, подмигивающий правый глаз — старательно смеялся, а глядя на прикушенную нижнюю губу торопливо менял тему разговора. Пока всё шло очень неплохо. На приветственную речь, которую произносила глава фонда (нарядная женщина неопределённого возраста, с кожей натянутой так туго, что каждое движение её губ казалось опасным трюком) в самом большом зале собралась внушительная толпа. Человек сто, а может больше, стояли плечом к плечу крепко сжимая в руках бокалы и мечтая об одном — чтобы дама на небольшом возвышении отмучилась как можно быстрее. Чувствуя себя рыбёшкой в банке с празднично наряженными анчоусами, я облегчённо выдохнула, когда десятиминутная речь, призывающая всех присутствующих распахнуть кошельки во спасение бедствующих бегемотов, наконец закончилась.
Заметив мой тяжёлый выдох Маниш (в конце концов он раз десять попросил называть его по имени) подставил крупную руку,
— Вам душно? Хотите, прогуляемся по саду?
Окутанный мягким вечерним теплом сад, куда так же добрались декораторы, загадочно мерцал умело подсвеченным хрусталём, впечатляя дизайнерским сюрпризом за каждым изгибом дорожки, вызывая новый вздох восхищения бесконечным пиршеством роз, заключённых в замысловатые формы арок, вазонов, фантастических гирлянд. Сотни, тысячи нежнейших оттенков от кремового до оглушающей чистоты белого наполняли небольшую территорию парка томным розовым флёром, растекающимся между аккуратно подстриженных зарослей кустов и растворяющимся где-то над головой, в замершей в безветрии густой шевелюре многочисленных пальм.