Залетела от Братвы (ЛП)

Я снова ловлю ее взгляд, ее взгляд мечется между Сержем, Олегом и мной. Теперь она видит все — опасный мир, частью которого она является. Вместо страха в ее глазах решимость. Она сильнее, чем я ожидал, и я не могу не восхищаться этим.
Я наклоняюсь ближе, мой голос тихий, предназначенный только для нее. — Мы уйдем отсюда?
Ее губы изгибаются в легкой улыбке, и она кивает. — Да, пожалуйста.
Когда я отстраняюсь, она сокращает расстояние между нами, прижимаясь губами к моим. Поцелуй быстрый, но жаркий, достаточно, чтобы напомнить мне о страсти, кипящей между нами. Моя рука инстинктивно перемещается к ее затылку, удерживая ее на месте еще на секунду, смакуя ее вкус.
— Пошли, — шепчу я ей в губы, отстраняясь, чтобы не увлечься слишком сильно на глазах у всех.
Мы направляемся к машине, и я чувствую напряжение в воздухе между нами, электрическое и неоспоримое. В тот момент, когда мы внутри, дверь закрывается за нами, я поворачиваюсь к ней, потребность прикоснуться к ней, почувствовать ее, переполняет меня.
Я не колеблюсь. Я притягиваю ее ближе, моя рука скользит по ее бедру, когда я глубоко целую ее. Ее губы раскрываются для меня, и я пользуюсь этим в полной мере, мой язык скользит в ее рот, пробуя ее на вкус. Она немедленно отвечает, ее руки сжимают мои плечи, как будто она не может быть достаточно близко.
Моя рука движется выше, под подол ее платья, пальцы касаются мягкой кожи ее бедра. Она задыхается мне в рот, и этот звук сводит меня с ума. Я прижимаю ее обратно к сиденью, другой рукой обхватываю ее лицо, удерживая ее именно там, где я хочу.
— Тимур…, — шепчет она, задыхаясь, когда я отстраняюсь, ее глаза темнеют от желания.
— Мы еще не закончили, — говорю я, мой голос грубеет, когда я снова целую ее, мои пальцы все еще дразнят ее кожу, скользя опасно близко к тому месту, где, как я знаю, она хочет меня. Она слегка извивается под моим прикосновением, и это только заставляет меня хотеть ее еще больше.
Я отстраняюсь, ровно настолько, чтобы встретиться с ней взглядом, и взгляд в ее глазах почти уничтожает меня. Она хочет этого так же сильно, как и я. Ее дыхание тяжелое, ее губы распухли от поцелуев, и все, о чем я могу сейчас я думать это, как вернуть ее домой, в нашу постель, где я смогу провести с ней время.
Машина трогается, и я наконец отстраняюсь, хотя моя рука остается на ее бедре. Я не думаю, что мне когда-нибудь надоест прикасаться к ней.
Дорога домой кажется вечностью, жар между нами делает пространство внутри машины слишком маленьким, слишком напряженным. Я держу руку на ее ноге, мой большой палец медленно, преднамеренно чертит круги по ее коже. Она шевелится рядом со мной, явно взволнованная, но не говорит ни слова. Ей это и не нужно.
Когда мы наконец приезжаем домой, она с облегчением вздыхает. — Как бы мне ни было приятно сегодня вечером, — говорит она тихим, но полным жара голосом, — я рада, что ты теперь будешь со мной.
Я ухмыляюсь, глядя ей в глаза. — Не так сильно, как я.
Я выхожу из машины, протягивая ей руку. Она берет ее без колебаний, ее пальцы скользят в мои, пока я веду ее к дому. В тот момент, когда мы заходим внутрь, я чувствую, как напряжение снова нарастает, желание висит в воздухе.
Я притягиваю ее к себе, мой рот снова находит ее рот. Ее руки тут же поднимаются, чтобы запутаться в моих волосах, и я чувствую, как ее тело тает на моем. На этот раз я целую ее медленно, смакуя ее вкус, то, как она отвечает на мои прикосновения.
— Пойдем наверх, — шепчу я ей в губы, мои руки уже скользят к ее талии.
Она кивает, ее дыхание перехватывает, когда я отстраняюсь, веду ее вверх по лестнице, моя рука не отпускает ее. Ожидание убивает меня, но я заставляю себя не торопиться. Я хочу, чтобы этот момент длился как можно дольше.
Как только мы доходим до спальни, я закрываю за нами дверь. Больше нет нужды торопиться. Теперь она моя, и сегодня вечером я планирую напомнить ей именно об этом.
Глава 25 — Дженнифер
Я просыпаюсь от толчка, чувствуя тепло тела Тимура рядом со мной. В комнате темно, только слабое свечение лунного света просачивается сквозь занавески. Я моргаю, пытаясь стряхнуть дезориентацию сна, а затем поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. Он все еще крепко спит, его дыхание ровное, его лицо расслаблено на этот раз. В этот тихий момент, когда его резкость смягчается сном, он выглядит по-другому — почти умиротворенным.
  
Боже, какой он красивый.
Эта мысль приходит мне в голову прежде, чем я успеваю ее остановить, и я ненавижу, как сжимается моя грудь. Я не должна чувствовать себя так по отношению к нему. Не после всего. Но я не могу сдержать тягу, которую чувствую всякий раз, когда нахожусь рядом с ним, то, как мои глаза всегда находят его, то, как я жажду его прикосновений, даже когда пытаюсь это отрицать. Он опасен — и в своем мире, и для моего сердца.
Я осторожно сажусь, не желая его разбудить. Мой взгляд перемещается в сторону кроватки, где спит Тайлер. Мое сердце пропускает удар, когда я замечаю, что он шевелится больше обычного. Что-то не так. Я тихонько двигаюсь, выскальзывая из кровати и идя к кроватке.
Наклонившись, я нежно кладу руку ему на лоб, и мой живот опускается. Он горит.
— Тайлер…, — шепчу я, пытаясь успокоить его, пока он суетится во сне. Паника нарастает в моей груди. Перед сном он был не таким. А вдруг что-то не так?
Я быстро поворачиваюсь, бросаюсь обратно к Тимуру и трясу его за плечо. — Тимур, просыпайся, — шепчу я настойчиво. Он шевелится, моргая, открывает глаза, его лоб хмурится в замешательстве, когда он замечает мое встревоженное лицо.
— Что случилось? — его голос глубокий и сонливый.
— У Тайлера жар. Это плохо. Нам нужно отвезти его в больницу.
Это поднимает его в одно мгновение. Не говоря больше ни слова, он встает с кровати, его движения быстрые и точные, когда он выхватывает Тайлера из кроватки. Ребенок хнычет у него на руках, его маленькое личико краснеет, и мое сердце сжимается.
Поездка в больницу кажется вечной, хотя Тимур едет быстро, сжав челюсти от беспокойства. Я сижу на заднем сиденье, прижимая к себе Тайлера, шепчу ему тихие слова утешения, хотя мое собственное сердце колотится.
Наконец мы прибываем в больницу, и я едва замечаю что-либо, когда мы врываемся внутрь. Врачи забирают Тайлера, и мы следуем за ним, оставаясь рядом, пока они его оценивают. Каждая секунда кажется вечностью, мой разум мечется с наихудшими сценариями.
Я смотрю на Тимура, который стоит неподвижно у кровати, его глаза темные и сосредоточены на Тайлере. Несмотря на напряжение в его позе, я вижу беспокойство, спрятанное под его обычной жесткой внешностью. Впервые я благодарна за его силу, даже если он не показывает свой страх так, как я.
— Это просто небольшая инфекция, — наконец говорит врач, и меня накрывает волной облегчения. — Мы оставим его под наблюдением на час, просто чтобы убедиться, что температура снизится. После этого он должен быть в порядке.
Я выдыхаю дрожащим дыханием, мое сердце наконец замедляется, когда слова доктора доходят до меня. Рука Тимура находит мою, крепко сжимая ее, как будто он тоже затаил дыхание. Контакт заземляет меня, напоминает мне, что я не одинока в этом. Несмотря на все его недостатки, Тимур здесь, со мной.
Мы сидим вместе в тишине, пока ждем, оба наблюдаем за Тайлером, как его крошечная грудь неуклонно поднимается и опускается. Его жар уже начинает спадать, и я чувствую, как напряжение медленно покидает мое тело.
— Ты в порядке? — голос Тимура нарушает тишину, его тон мягче обычного.
Я киваю, хотя на сердце у меня все еще тяжесть ночи. — Да… Я просто испугалась. Я к такому не привыкла.
Тимур на мгновение сжимает мою руку крепче. — С ним все будет хорошо. Тебе не о чем беспокоиться.
Я смотрю на него, удивленная тихим успокоением в его голосе. Он редко бывает таким нежным, но это успокаивает меня больше, чем я ожидала. Может быть, он действительно заботится больше, чем показывает.