Дикий (СИ)

Но это всё не главное. Главное, строго на юг возвышалась огромная гора. Она была в синеватой дымке и как бы полупрозрачная. Очень похоже на виденные мною фотографии горы Килиманджаро. Такая же равнина, снизу уходящая в горизонт, а дальше видно небо. А уже над небом возвышается огромная гора со снежной шапкой наверху. И лишь когда всматриваешься в это небо, проступают очертания основания горы. Только было отличие. Эта гора была горой металла, явно была когда-то правильной кубической формы. А сейчас торчащая одним углом вверх конструкция была сильно деформирована.
Подробности скрывало расстояние, дымка и облака над горой.
–Как красиво… – завороженно сказала Остроухая. Я с ней не мог не согласиться. Но мне, чтобы узнать что это, требовалась помощь зала, ну или хотя бы звонок другу. Набрал Гнома.
–Привет.
–Здорова, соскучился?
–Да, хотел узнать что это? И не стоит ли туда сходить, - сказал я, показывая Гному гору.
–Омеднеть... Так это же одна из упавших станций. У неё сторона куба двадцать километров была. Это, судя по деформации, километров на пять-восемь над землёй торчит. Сходить то можно. Там оборона совсем другая, ни как на кораблях. Но и после удара там ничего рабочего остаться не должно.
Тут в поле зрения попала Остроухая. Гном подавился словом и закашлялся:
–Ты что, Дикий, с аграфами связался?
–Да так, пассажирку одну пришлось прихватить.
–Не связывайся с ними, обманут, это те еще прохиндеи.
–И что, предлагаешь мне здесь её бросить?
Остроухая поняла, что разговор про нее и обернулась. Гном снова закашлялся.
–Ой, дурак. Она же с высших домов аграфов. Ты головой своей думаешь иногда? Ты хоть понимаешь, что попал? Хотя ты и так по уши в дерьме.
–Так получилось.
–Я убежал на эту планету подальше от политики. А ты... А ладно, связь платная, наболтал наверно уже. Давай, при встрече обсудим.
–Ну, пока.
Я отключился.
–С кем про меня говорил?
–Так с другом. Советовал бросать тебя и бежать сломя голову.
–Надо было сразу так делать, а теперь поздно.
- Ну, раз поздно, то пошли. А то и так задержались с этой разведкой, - ещё раз окинув взглядом горизонт, сказал я. Вроде стал лучше видеть, да не вроде, а точно. Вон как чётко вижу детали. Как-то незаметно близорукость пропала.
Разворачиваясь и идя по другой стороне полянки, я вдруг остановился. Что-то царапнуло мозг. Предчувствие? Нет. Что-то родное, неуловимое. Запах! Пахло яблоками. Запах был таким насыщенным и душистым. Я озирался. Остроухая осторожно замерла, не зная чего ожидать. Я осматривал деревья. Всё не то. Ну как так запах есть, а яблони нету. Я начал ходить вокруг, рассматривая листья, пока не наступил на яблоко. А вот и яблоня, как я её сразу не увидел. Дикушка, конечно, яблочки мелкие. Но много. Я наклонился, подобрал одно. Потёр бок о комбинезон и смачно откусил.
–Сто-о-й, выплюнь. Ты что. Выплюнь ядовито.
Я жевал, вкус был кисло-сладкий, как раз такой, какой я люблю. Я откровенно наслаждался таким знакомым вкусом.
–Ты что, не читал наставления о выживании на планете? Тут нельзя есть желтые и красные плоды.
С набитым ртом сказал:
–Эти можно.
–Точно?
–Точно, - подтвердил я, запустив огрызок и подбирая второе яблоко с земли. Опять потёр бок и откусил.
–Ну не знаю, хотя бы с земли не брал. Там же микробы, - сказала она, срывая яблоко позеленее с ветки. Я заулыбался, видя, как её перекосило от зеленого яблока.
–На, вот это попробуй, - подобрал жёлтое сочное яблоко с земли и протянул ей.
–Только вытереть не забудь.
–Дай фляжку, помою.
–Издеваешься, воды и так нет.
Она долго тёрла яблоко, пока то не засияло, и опасливо откусила.
–Мм, а вкусно!
Я начал набирать в рюкзак побольше яблок. Хотя нужно ещё одно дело сделать, сфотографировал яблоко со всех сторон. Отправил фотографии Лее вместе с координатами яблони. С надписью выбирать те, что пожелтее, съедобны, очень вкусны. Можно сушить впрок и варить с сахаром.
Мне пришло сообщение с благодарностью.
–Ну что, пошли. Реально задержались на этой горе не к добру.
 
Только тронулись, ещё сообщение. Прочитал, от Шаманки. Что она не усмотрела за всеми, двое мальцов пропали, как бы за нами мстить не ушли. Просила мальцов не убивать. Из оружия у них дротики. Но возможно и игольник где раскопали, тут хлама много.
Вот тоже. Как не убивать? Это в играх идёшь и всех мочишь. В жизни же всегда пятьдесят на пятьдесят, либо ты, либо тебя. А уж если выделываться начнёшь, то стопроцентный шанс, что без башки останешься. Ладно, попробуем оторваться.
И что ты, только вышли назад, где отдыхали, тут навстречу двое юнцов. И правильно, игольник в руке. Я задвинул Остроухую за спину.
–Ну что герои? Мстить пришли?
–Уйди, ты нам не интересен, она должна понести наказание.
Я воткнул копьё в землю. Развёл руки в стороны.
–Стреляй. Я не уйду. Не знаю, как вас воспитывали, меня воспитывали слабых защищать.
–Ты из нас злодеев не делай.
Я медленно тронулся в сторону юнцов. Ведь выстрелить в безоружного очень сложно, когда он к тебе лицом.
–Ну, а кто же вы?
–Мы хотели …
Тут он замялся. Игольник в руке дрогнул. Тут нужно додавить.
–Что вы хотели? Убить мелкую девчонку, это да, наверное, героями до конца своих дней себя считать будете.
Парни опустили головы. Но тут голос из-за спины:
–Я не мелкая…
Вовремя. Почти дожал, а тут опять встрепенулись. И игольник уверенно замер, глядя на меня.
–Она молодо выглядит, а лет ей много уже...
–Уверен? Стреляй, что задумался? Стреляй, давай.
Я уже орал на него и спокойно шёл. Главное, не делать резких движений.
–Ну, стреляй. А нет, так отдай это, а то поранишься, – я забрал игольник из рук парня. Тут же отдал второму, который сжимал копьё.
–Подержи. Парни, запомните, война давно кончилась. Вот представьте, убили бы вы её. Что дальше было бы? Вас бы судили за убийство! И вы были бы не героями, а преступниками, мало того, вы подставили бы старших вашей общины. И своих родителей. Думайте всегда, что делаете.
Взяв за руку Остроухую, которая стаяла с гордо поднятой головой, и резко дёрнул, сгоняя с неё спесь.
–Пошли, нам ещё долго идти.
Выдернул копьё. Подтолкнул опять впереди себя, чтоб собой закрыть, а то вдруг парням опять что приспичит, стрельнут вдруг. В меня то, вроде, не должны пальнуть. Хотя... Уши сами прижимались к черепу. Затылок покрылся мурашками, одно дело в лицо смотреть, другое дело затылком ствол ощущать.
Но вроде скрылись за поворотом. Фууух…
Пройдя ещё какое-то время, Остроухая сказала:
–Ну, ты вообще отмороженный, так идти на ствол. Да и зачем ты им игольник назад отдал. Я всю дорогу шла не дышала, так и думала в спину стрельнут.
Меня же начинало трясти, отходняк, ноги натурально подёргивались, и я боялся, что голос тоже дрогнет. Поэтому молчал.
–Нет, ну скажи, Для чего?
Я так понял её тоже отпускало, и требовалось поговорить.
–Не знаю.
Всё-таки голос дрогнул. Надеюсь не заметила.
–Я, наверное, так не смогла, всё-таки сила слова сильнее просто силы.
–Иди, давай, под ноги смотри. А то навернёшься, и силы слов тебе не помогут.
А склон пошёл действительно круто вниз. Приходилось цепляться за молодые деревья, чтобы вниз не поскользнуться. Вот дошли вообще почти до отвесного участка. Пришлось, цепляясь за редкие стволы и корни, спускаться на пузе. Причём, Остроухую еле заставил начать спускаться. Смотрелся то этот обрыв действительно страшно. Она пыталась спуститься передом. Можно сказать, пинками заставил её правильно развернуться, иначе точно кубарем улетела бы.
 
Спуск с горы это не подъём на гору, после отвесного спуска был почти ровный участок, за ним пологий спуск и вот она речка. Метров сто пятьдесят в ширину, довольно широкая для нашего положения. Ладно, хоть течения не видно. Где-то на середине реки из воды торчала какая-то конструкция. Не знаю, часть обшивки или антенна. Так вот, я внимательно смотрел, нету ли там бурунов, вроде нет, река спокойна. Значит, можно и вплавь переплыть.