Красный Архонт (СИ)

Убийца грациозно к нему подскочила, сокрушительно ударив ногой с разворота. Кенерик выдержал удар и схватил её за ногу, он поднес меч, чтобы лишить её ноги, но птица сорвалась со спины хозяйки и завизжав, поцарапала лицо длинными когтями. Кенерик выпустил убийцу и ударом кулака отбросил бесящую тварь. Кенерик успел отскочить от подоспевшей медведицы. Медведица наносила всё больше ударов, в ней не осталось места для усталости, только для ненависти. Слепота мешала ему, но в ударах бешеного зверя имелась закономерность, между взмахами лап всегда был один и тот же промежуток времени.
Он высчитал момент, подпрыгнул, и оттолкнулся от лапы снизу. Медведица невольно ещё сильнее его подтолкнула силой взмаха. Он приземлился на крыше штаба. Его клинок желал крови сильно мешающих колдуний.
Темнота на мгновение исчезла, Кенерик был рад этому, его боялись. Он покажет почему страх иногда прав. Император заметил иллюзионистку. Крылья за её спиной быстро замахали, она поднялась в воздух. Кенерик снял шлем одной рукой, его дыханию ни что не могло мешать, если он хотел избавиться от волшебницы, но первым делом, он сформировал сферу пара вокруг головы. Ледяная колдунья выпустила дождь ледяных осколков, считая, что и одного хватит чтобы пробить мозг. Они плавились, не проходя через защиту. Пытаясь сосредоточиться, Кенерик слышал, как позади на второй этаж забирается медведица, третья убийца исчезла.
Горячий пар прицельно вырвался конусом, Кенерик идеально рассчитал скорость совы и пара. Ошпаренные крылья снежной птицы обмякли. Колдунья упала на крышу, где её ждал Кенерик. Её тело упало на лезвие и опустилось до самой гарды. Темнота исчезла окончательно.
— Ты не зря меня боялась.
Он быстро нацепил шлем на голову. Император взмахнул клинком, сорвавшееся с меча тело сбило с ног боевую сестру. Кенерик подорвался к беззащитному магу, его схватила пастью медведица, зубы ужасно сильно сжимали доспехи, но монстру не хватало силы челюстей, чтобы пробить броню. Тогда зверь принялся трясти головой во все стороны. С каждым взмахом, Кенерик ощущал, как душа и кровь смешивалась в теле.
Кенерик с трудом взял меч обеими руками, и пронзил шлем зверя. Укол вышел кривым из-за тряски, мозг медведицы не был поврежден, боль заставила отбросить отбивавшегося человека. Он упал на снег, он едва сдерживал тошноту.
Император быстро поднялся, ища крылатую убийцу. Его внимание перешло на прыгнувшую медведицу. Зверь всё ещё видел в Кенерике причину всех бед, заклинание иллюзионистки не переставало действовать и после смерти. Кенерик собрался с духом, теперь это походило на честный бой.
Другое чудовище сотрясло своем ревом лагерь.
Тайфанг пронесся мимо господина как разъярённый бык. Он протаранил медведицу огромными рогами и отбросил зверя в стену. Тайфанг редко входил в обличие дракона, он посчитал медведицу достаточно серьёзным поводом.
Шесть толстых лап держали его массивное темно-серое тело, нижние две пары лап оканчивались копытами, передние имели толстых пальцев. Его хвост походил на короткий обрубок, а у тела отсутствовали любые намёки на крылья. Его пасть походила на собачью своими торчащими клыками и верными, умными глазами.
Он встал на две пары задних лап, сжал кулаки, и ухватил пасть ревущей медведицы, Тайфанг раздвинул челюсти, словно капкан. Он раскрыл рот, из которого посыпался красноватый порошок, он сыпался в пасть зверя, пока она не сумела вырваться. Гвардеец в обличье дракона обернулся, и лягнул медведицу подальше от стены. Смесь в её внутренностях среагировала. Медведица-шатун взорвалась дождём ошметков и крови.
Кровавый взрыв стал салютом победы. Стены были очищены от каждого дикаря, внутри лагеря остались считанные десятки наездников на лосях, но вопрос времени, когда гвардейцы их изловят. Племя отступало обратно в леса, победа осталась за Драконьей Империей.
Солдаты вспыхнули ликованиями, кровавая баня окончилась, многие из них потеряли все свои отряды, но они торжествовали крича имена погибших, они радовались милосердию Аркошсовра, радовались очередной победе Империи, ведь они все знали, что всё это не зря.
 
Кайвин горячо дышал, он быстро бежал в башню, он боялся, что племенная армия отняла у него и сержанта.
С души упал камень, когда он увидел лежащего углу офицера, он тихо плакал с раскрытыми глазами. Кайвин протянул ему руку, сержант крепко ухватился за ладонь. Кайвин поднял командира, они вышли на покрытую трупами стену. Тела дикарей выталкивали более мелкие тела имперцев.
— Мы победили в этой битве, победим и в войне.
— Я бы не загадывал. — Пробурчал Кайвин.
— Я готов умереть за пядь земли, отвоеванную у дикарей.
Кайвин отвел голову от старика. К своему удивлению, он заметил самого Императора. Повелитель общался с гвардейцами, хотя, скорее, они допрашивали его о здоровье, а он пытался от них отмахнуться.
— Да не нужен мне врач! Пусть фидиреды занимаются ранеными! — Раздраженно вскрикнул Император.
Гвардейцы в белых одеяниях кивнули и быстро направились к стенам.
— Убийц нигде не видно, повелитель. — Сообщил Тайфанг результаты обхода лагеря и окрестностей.
— Поняли что проиграли и сбежали, поджав обмороженный хвост.
— Ну, можно и так сказать.
Император рассмеялся, его резко схватила боль в груди, он ухватился за болезненное место.
Словно из под земли за его спиной возник главный врач-офицер гвардии.
— Самоотверженость должна розниться с чрезмерностью, вам нужна помощь. — Кенерик устало вздохнул.
— Ладно, давай свои шприцы и банки.
— С превеликим удовольствием, господин.
Скрывая хромоту, Император Кенкрик отправился в медицинскую палатку. Фидиреды и полевые врачи занялись уборкой трупов, драконы помогали в их уборке и сжигании тел дикарей. После этой битвы, многие покрытые шрамами ветераны, называли бьющегося бок о бок с простым людом на стенах Императора, Кенериком Храбрым.
Так история его и запомнит.
  
Плач Лесной Королевы
 
Голова раскалывалась. Губы, горло, да даже живот, словно вернулись с многомесячного странствия по знойным пустыням. Где-то на темных задворках сознания, приступали к работе всполохи мыслей. Давние и недавние события проносились перед еще закрытыми глазами в обликах воспоминаний. Тяжело открывшись, глаза определяли очертания какого-то синего размытого пятна с острыми краями, непонятно откуда берущийся непрекращающийся шипящий звук становился все громче, уже ощущалась боль в некоторых еще не определенных местах, ощущений становилось все больше, и, несмотря на протест мозга-короля, остальное тело усердно пыталось пробудиться от долгого, уже изрядно надоевшего сна.
Смерть прошлому, будущее — впереди.
Синее пятно полностью обрело свою форму, это Хидринар с беззлобной улыбкой тряс за плечо, не слишком настойчиво пытаясь пробудить. Он что-то говорил шепотом, но не единому звуку не удавалось обрести смысл, слова словно пролетали голову насквозь, не касаясь разума, или это разум отказывался работать сильнее прочих. Мозгу хотелось окунуться в воспоминания, там везде было хорошо, где все они были рядом, во всех кроме последнего, где он на проклятой арене забыл, кто он такой, потерял себя.
А кто же он все-таки такой?
— Да проснись, кому говорят! — Уже раздраженно, возможно в сотый раз повторил Хидринар.
Крик Синего архонта словно дал увесистую пощечину. Он находился в своей человекоподобной форме, это тело уже начинало возвращаться в истинное обличие, оно в целом стало крупнее. Непонятным звуком оказался храп другого чёрного пятна, более тонкого и словно повисшего в воздухе. Просыпающееся тело Мирареда начало издавать странные бессмысленные звуки, словно старая полусгнившая дверь, с проржавевшими петлями. Он указал на иссушенный рот, старому другу не требовались слова. Хидринар поднес ему большой стеклянный кувшин с прозрачной студеной водой. Мираред жадно выпил всю воду до последней капли, измывающаяся сухость сменилась на обжигающе холодную свежесть. Кивком он поблагодарил спасителя. Лицо Хидринара имело спокойное выражение, но все же на самых уголках его глаз мелькали отголоски снисхождения, ведь он часто говорил ему, что этому яду нет места внутри любой жизни.