Красный Архонт (СИ)

— Дракг! Откуда здесь дракг — Пустым голосом сказал он на гортанном орочьем языке.
— Где? Дунг тупой змеиный, что он тут забыл?! — Возмущенно крикнул орочий юнец в небо, но тут же умолк, попутно переползая в другое место. — Они же в драконьих землях только водятся. — Добавил он обиженным шепотом, его страх прошел, и он перестал обнимать уснувшую грызгу.
Юнец не был в ярости из-за бесчестной смерти соплеменников, он был зол на потерю крупного улова. Чем младше орк — тем меньше его заботит своя жизнь и других. Старший орк печально качал головой в сторону пепелища.
Он не испытывал страха, злости или ярости. Он ощущал собственную беспомощность. Орк никогда больше не увидит величественного ящера. Желание выжить заставляло радоваться этому, жажда мести возмущалось кипящей кровью в жилах.
— Сегодня плохой день, малец.
Им оставалось беспомощно смотреть вслед уходящему ящеру, как грому, явившемуся среди солнечного дня. Они все ещё могли услышать стук удаляющихся колес везучей добычи.
Где далеко в небесах, широко раскрыв крылья, Мираред приближался к цели. Как бы он не пытался сосредоточиться на спасении Сулера, к дракону в голову лез один вопрос.
— Зачем я это сделал? — Тихо он спросил у себя. Впереди он заметил стаю летящий клином диких гусей, но, к сожалению, пернатые не могли ответить на этот вопрос. Они испуганно закрякали, пытаясь убраться от высшего хищника.
— Мидвей враг Империи, но это не значит что каждый его поданный враг. — Мираред замолчал, обдумывая свои слова.
— Вот черт, теперь ещё и говорю сам с собой как Федликс, еще немного и буду как Акремакс. — Красный Архонт посмеялся сам себе, это помогло ему прийти в себя после долгого перелета казавшегося сном.
— Или… как Эйрекнонар буду напиваться, как Трифаукс буду нести чушь, или как… Хальтенкевр… почему я не могу вспомнить Хальтенкевра? — Давно утерянные лица архонтов пронеслись перед глазами Мирареда, скорбь поглотила его, крылья стали тяжелее от ноши собранной им за долгую жизнь.
— Ты бы мог быть сильнее, Мир. — Слова Эйрекнонара вызывали ужас, на лице его была улыбка, но привычно неугомонные дикие волосы, словно мертвые змеи, свисали с его головы
— Мое тело душа и разум страдают по твоей вине. — Хор трёх голов подвергся забвению, его нервы иссохли как листья осенние, кости раскрошились под гнетущей тоской, а тело обратилось плотью гнилой.
— А ты меня помнишь, юнец? — Задал вопрос призрачный остов древнего дракона с сияющими синими глазами и черными шипами по всем костям. Мираред старался из-за всех сил, он думал что помнит каждый день своей жизни с самого рождения, но образ старого дракона не находил места в разуме. Как же давно это было?
— Я так и думал. — Призрак растворился в серебристой дымке.
— Постой, кто ты? — Крикнул Мираред, непонимание обхватывало его.
— Ты разочаровываешь нас, сын. — Сказали в унисон женский и мужской голоса, которые он слышал один раз в жизни, но запомнил навсегда. Эти простые слова сокрушили Красного Архонта, ему хотелось сложить крылья и упасть, разбиться с этих сотен метров.
— Мне нужен воздух.
Жадно дыша, он опустился ещё ниже по потокам ветра. Он списал видения на нехватку воздуха. С ним такое уже случалось, и каждый раз для него был как первый, каждый раз эти знакомые лица являли себя на миг, пробиваясь сквозь завесу смерти. Мираред уже забыл про спасенного торговца. Он также пытался забыть лица старых знакомых, притвориться что их никогда не было, и вспоминать их только при пьяных разговорах с Хидринаром.
Вой стремительно летящего в его сторону снаряда помог в этом.
Мираред не успел полностью убраться с его пути, толстое как бревно копье оставило внушительное отверстие в левом крыле. Дракон обратил взгляд наземь, ища баллисту столь крупных размеров. Его взор нашел лишь Рукотворного Великана с оружием наготове. Его лишенная черт лица голова бездушно уставилась на дракона безжизненными глазами, от которых отражались солнечные блики.
Мидвейская машина подняла на него голову, уставилась стеклянными глазами, в левой руке машина держала огромный ростовой щит с золотыми религиозными изображениями Золотой Церкви, способный закрыть её деревянное тело целиком. В правой руке человекоподобной конструкции был устроен громадный однозарядный арбалет, нацеленный на летящего ящера. Такой арбалет был крупнее большинства осадных стрелометов Империи, его тетива из толстого металлического троса была способна метать. Деревянной дланью рукотворный гигант держал гигантский меч, способный убить дракона одним ударом и обрушить каменную стену крепости.
 
— Проклятые гиганты! — Мираред не сдержался, рана в крыле была слишком большой, чтобы быстро зарасти. Раненое крыло заставляло снижаться.
Гигант опустил руку-арбалет и выставил щит, словно уже собирался защищаться от ещё очень далекого от него дракона. Мираред теперь сумел разглядеть фреску на выставленном щите великана, она изображала золотой кулак Злаголда с множеством колец. Внутри щита защелкали механизмы. Кулак, раскрыв пальцы, с громким лязгом вырвался из щита, выбросившись в сторону снизившегося Мирареда.
Мираред успел только удивиться, его тело схватил золотой кулак, с шипастой цепью, идущей из щита. Цепь громко зазвенела, втягиваясь обратно в щит. С огромной скоростью, третий кулак гиганта спускал дракона с небес, под ноги великана, где до него мог дотянуться гигантский клинок.
Красного Архонта это не устраивало. Он раскрыл пасть, облив цепь жарчайшим пламенем. Цепь осталась невредимой. Клыками и зубами он пытался разорвать сжавшую его как крюк перчатку. Кулак оставался целым.
«Что за металл такой?»
Оставался единственный вариант. Мираред уменьшился, крылья вросли в тело, лапы заменились руками и ногами, чешуя обросла кожей. В человеческом обличье он успел проскочить меж пальцев. Кукловод гиганта не успел сжать кулак, чтобы поймать резко уменьшившегося дракона. Он кувыркнулся при приземлении, но в ногах всё равно отдалась боль. Мираред с трудом поднялся после тяжелого падения. Рукотворный гигант недвижимо стоял, словно статуя в нескольких десятках шагов впереди.
Машина была в ужасном состоянии: древесина тела давно прогнила и обросла растительностью будто волосами, словно старые шрамы зияли пробоины и порезы в корпусе машины оголяющие механизмы, в левом стеклянном глазу зияла до сих пор не заделанная дыра, меч заржавел и покрылся зазубринами. Только щит оставался в идеальном состоянии, его золотой блеск затмевал всего остального великана.
— Чешуйчатое создание! Ты вошел, без какого либо разрешения на территорию Им благословенного Злаголда! Тебе здесь нет места, и я в первый и в последний раз требую, чтобы ты покинул эти земли! — Раздался скрежещущий уши старческий голос, то и дело прерывающийся затяжным кашлем.
— Тебе стоило сказать это, прежде чем простреливать мое крыло, старик.
— Тебя надо было как-то спустить с небес на землю, ящер. Мой крюк прекрасно с этим справился. — Гигант дернул рукой со щитом, доски на его теле защелкали и заскрипели при движении. Из дырявого глаза великана, высунулся кукловод.
Он был слеп на оба глаза, грязная от крови повязка закрывала их. Его косматые волосы доходили до шеи а седая борода до ключицы. Старик был одет в ужасные лохмотья, сшитые и заплатанные множество раз. Его пальцы сильно дрожали, к ним тонкими нитями была привязана кукла, похожая на рукотворного гиганта. Движением пальца он поднял правую руку марионетки, рукотворный гигант повторил за куклой, направив свой меч на Мирареда.
 
— Ты и твоя машина не в самом лучшем состоянии. — Мираред принялся тянуть время, стараясь разглядеть машину как можно лучше.
— Конечно! Пожил бы ты семь лет без обслуживания и в изгнании! — Сердито прокричал старик.
— В изгнании? — Переспросил Мираред. Он успел заметить странные небольшие руки на правом бедре великана застывшие недвижимо над огромной сумкой с арбалетными болтами. Множество рук вырастали из бедра и тянулись полосой до самого арбалета внутри правой руки.