Красный Архонт (СИ)
«Вот ублюдок! Знал бы что вы такие пловцы, прикончил бы!» Возопил в мыслях Рекарий Неретиар. Впереди пленников тоже были ковры, но на них уже находилась куча еды, яркие и сочные фрукты, зажаренные тушки мелких животных и пара туш размером с корову. Рекарий удивился, он думал что джунгли это пристанища отравы, но тут так много видов еды, что у голодавшего Рекария в желудке раздалось урчание, которое он тут же погасил своим дворянским методом. За съедобными горами виднелось море и красивый пляж, джунглевые деревья образовывали арку вокруг прохода на берег, на берегу виднелись огромные белые кости иногда все ещё состоявшие в соединениях, некоторые лежали поодиночке, эти кости были в разы больше чем кости, из которых состояли дома дикарей. Капитан подумал что до свободы пара шагов, сбросить путы и помчаться навстречу свободному голубому морю, плевать на команду ведь это их вина что они потерпели крушение, лодки не было, но смерть под толщей воды казалась Рекарию приятней, чем-то что может произойти в руках дикарей.
— Э, кманда, смари кто проснулся! — Рекария толкнул локтем один из матросов. В его глазах и голосе читалась не злость, но насмешка, словно моряк считал, что в такой плохой ситуации оказался лишь капитан, и его не принесут в жертву языческому богу, или не съедят в ходе каннибальского ритуала, и множество других способов казни, о некоторых из которых Рекарий даже подумать боялся.
— Да эт же сам господин косые руки! Моё почтение, и почему же вам не удалось сбежать, а? Сэр безрукий, не молчите! Вы же смогли бросить нас тут, а уплыть не получилось? — Проговорил один из матросов с особой издёвкой.
— Закрой рот безродная свинья! — Рекарий пнул издевающегося матроса, так что он захрипел — Ваши жизни и шерсти собачьей не стоят, я спасал самое ценное, что было на том корабле — себя, и плоды моего труда. Рекарий гордо взметнул свой небольшой нос вверх, не желая дальше разговаривать со сбродом.
— То-то я вижу, плоды труда, ты чего-то узнал сынок? Стоило того? — Послышался хриплый старческий голос с одного из шестов справа, говорил старый матрос имени, которого он не помнил, он носил пару украшений в ушах, и бронзовый зуб блестел у него во рту. Рекарий продолжал смотреть в небо не отвечая. Он пытался представить, как он сейчас сидит за дубовым столом. В руке у него нож и вилка, он отрезает массивный кусок лобстера в остром соусе с жареными лимонами, вилкой цепляет это тлетворное блюдо, оно тает во рту, а услада растекается по всему телу, наплывая на каждую частичку плоти подобно нежным волнам. Мечтания Рекария разбились со звонким звуком, около куч еды стоял местный с длинными седыми волосами, в руках у него был медный гонг, в который он стучал бронзовым молотом. У этого дикаря было больше одежды, он был покрыт лианами с ног до головы и походил на джунглевое дерево, а его грибы отличались большими размерами, их шляпки уже походили на набедренную броню и наплечники. Рекарий подумал что перед ним вождь или шаман этого племени, и капитан обрадовался, подумав, что этот дикарь может хоть немного знать человеческий язык.
— Эй, то есть, прошу прощения, господин! — Рекарий попытался обратить на себя внимание важной фигуры племенного общества, но он не бросил даже взгляд своих карих глаз на Рекария. Вместо этого шаман обратил свой взор в небо и взмолился, упав на колени, его действие повторили взрослые за спинами пленников, капитан заметил что дети, наконец, успокоились и перестали кричать и играть, молодняк теперь сидел рядом со своими родителями коленями на голой земле. Шаман воскликнул невероятно громким голосом.
— ХИ! — Шаман руками изобразил символ похожий на яйцо — символ рождения. Рождённый.
— ХИ! — Толпа соплеменников повторила клич шамана, вложив в него ещё больше эмоций.
— ДРИ! — Шаман вытянул руку в сторону моря, лиана обвилась вокруг нее, указав на море. Морской.
— ДРИ! — Толпа обрела ещё больше фанатичной страсти, дети выглядели напуганными и непонимающими.
— НАР! — Взяв в руку гладкий камень, шаман сжал, и расколол его не прилагая усилий. Силой.
— НАР! — Толпа достигла экстаза, и крик её походил на крещендо хора, но нестройное, грубое и первобытное, у Рекария и остальных пленников зазвенело в ушах, они уже были поглощены зрелищем, некоторые чувствительные дети дикарей заплакали.
— ХИДРИНАР! — Шаман упал на колени и кричал прямо в небо.
— ХИДРИНАР! — Его имя значило Рождённый Морской Силой на Дракиндаре — драконьей речи.
Рекарий чуть не потерял сознания от рёва потрясшего весь остров. В небо взвились испуганные птицы, кричащие что есть сил, но их писк казался свечой на фоне пожара этого рева, весь архипелаг и море вокруг него затрепетал в ужасе, этот чудовищный крик мог вызвать волны, бурю и землетрясение, он мог вызвать конец времен, которого так боится всё живое и разумное. Затем последовало тяжелое хлопанье крыльев, Рекарий чувствовал, как порывы воздуха бьют ему в лицо всё сильнее и сильнее, с каждым хлопком Рекарий начинал бояться всё больше. Что-то приближается. Что-то достойное легенд и мифов.
С небес спустился он, подняв в воздух тучи песка и гальки, его голубая чешуя блестела на теплом солнце, а вода капала с его огромного тела обвитого мускулами как канатами. Его громадные рога были столь велики и прямы, что казалось, они держат на себе солнце, как святой нимб, его мощь была неоспорима, а красота его равнялась древним горам и вечным океанам. Он поднял крылья, и закрыл этим движением солнце, оставляя его только себе, ведь места под светилом достоин сильный, а слабые должны пресмыкаться перед ним выпрашивая милосердие, желая ощутить хоть луч, лишь на миг. Его чудовищный, но разумный лик выражал стойкость и неукротимость, и походил он на самую лучшую статую величайшего скульптора всех времен и миров. Его огромные лапы с длинными и тяжелыми когтями походили на колонны, вырезанные из морской скалы. Рекарий обомлел, как и вся остальная команда, казалось что перед ними само воплощение ярости стихии, словно ожившая волна, воплощенная в такой неодолимой и огромной форме. Шаман упал на колени перед гигантским драконом, даже дети прекратили свой плач, все джунгли бушующие жизнью замолчали. Настал его черед говорить, и пусть все остальные проглотят язык.
— Кто звал меня — Хидринара?! Я царь этих островов и океана что омывает их. Я владыка этих крошечных лизоблюдов. Моё имя Хидринар, и я пришёл на зов ваш, мои подданные, желаю я слышать вас — Хидринар сильно взметнул головой, желая осушить свою синюю гриву, походящую на водорослевые волосы — Есть я не желаю — Хидринар открыл пасть и из нее вывалился череп, Рекарий подумал, что он похож на череп кита или касатки. Хидринар упал на землю и положил свою массивную голову на передние лапы, хвостом он обвил свое тело, свернувшись в подобие клубка. Взрослые племенные люди подтолкнули своих детей и те неуверенно приблизились к чудовищу. Три девочки принялись расчёсывать гриву монстра крохотными для него расчёсками из костей, девять мальчиков взяв в руки гарпуны, пешни и другие продолговатые инструменты начали очищать чешую Хидринара от грязи и мусора. С большим трудом они выдалбливали серые морские желуди, росшие меж огромных чешуек зверя, звук был такой, будто они стучали по стали заставив Рекария зажмуриться, но для чудища это было подобие массажа. Пока за Хидринаром ухаживали, к нему подошёл шаман, не смеющий смотреть ему в глаза, он сказал.
— Дизиго? Шаман вытянул обвитые в лианах руки в вопросительном жесте, указывая ими на связанных пленников.
«Уже второй дикарь говорит это слово, похоже, им они называют нас, цивилизованных, жаль к моей команде это не относится». С усмешкой подумал Рекарий, капитан сам не замечал, как он перенимает циничное чувство юмора подчинённых ему моряков. Другие дикари подошли к пленникам и каждому завязали рот плотной тканью, Рекария лишать голоса они не стали.
«Конечно, среди этого мусора я как алмаз, похоже, дикари хотят чтобы я говорил? Не ожидал такой проницательности от отсталых аборигенов!». Похвалил Рекарий себя и дикарей.