Возвращение не гарантируется
* * *Замаскированный пульт управления пытались найти по-разному. Поиски из космоса результатов не принесли: спутники генерала Плющеева зондировали район магнитометрами, сканерами радиосигналов и электричества, в надежде, что аппаратура в бункере хотя бы периодически подает какие-нибудь признаки жизни. Но надежды не оправдались: стрелки датчиков стояли на нуле. Поэтому пришлось отказаться от аппаратных методов и прибегнуть к использованию органов чувств, которое в отчетах именовалось с научной многозначительностью: пешие обходы с органолептической фиксацией окружающей обстановки… Но даже испытанные и многократно проверенные зрение, слух и обоняние не помогали — кроме голых скал, осыпей, валунов и тропинок, они ничего не видели; кроме звука падающих камней и треска лопающихся скал, ничего не слышали, обоняние вообще не улавливало никаких запахов, а в связи с этим гладить и пробовать на вкус что-либо не было ни возможности, ни желания, ни необходимости. Время шло, а отыскать спрятанный бункер не удавалось.
Они проводили в горах целые дни, оставляя в лагере усиленный караул из двух человек. Впрочем, печальный опыт предыдущего усиленного караула не прибавлял оптимизма парным нарядам. Убитых — а, несмотря на отсутствие любого внешнего воздействия, Звезду и Баса считали убитыми — похоронили в небольшой пещере, вход в которую завалили камнями, чтобы зверье не осквернило импровизированный склеп. Их застали врасплох, ни один не успел схватиться за оружие, даже висящих под рукой ножей не вытащили… Это происшествие могло бы считаться сверхъестественным, если бы не сведения о сангхуре, в которые они вначале не верили. Оказывается, зря!
Деятельность «Кинжала» базировалась на трех основных принципах:
1. Безусловно, любой ценой, выполнить боевое задание.
2. Не оставлять без возмездия предательство.
3. Отомстить за убитых товарищей.
Исходя из перечисленных императивов, сангхур должен быть выслежен и уничтожен. Но дело в том, что эта тварь не укладывалась в сферу материального мира и привычного мировоззрения. Если бы ее не увидели, что само по себе являлось редкой случайностью, а не нормой, то винить в смерти Звезды и Баса можно было кого угодно, вплоть до духов скал, обиженных отсутствием внимания и жертвоприношений… Следов сангхура поблизости не оказалось, может, потому что вокруг лагеря мягкой почвы не было — только камни, на которых следы, естественно, не остаются… Правда, на каждом шагу имелись расщелины, гроты, какие-то дыры, напоминающие норы… Но если взрывать каждую, то придется стереть с лица земли Гиндукушский хребет, а такая задача не входила в число основных и потому была невыполнимой.
Так прошло пять дней. Вечерами неудачливые поисковики еле добирались до палатки и рано ложились спать, охрана несла службу, приготовив на всякий случай гранаты. Все-таки, каким бы жизнестойким ни был этот сангхур, может быть, он и проглотит несколько пуль, но перенести взрыв гранаты не способно ни одно живое существо. Впрочем, и гранаты не успокаивали: пример Звезды и Баса показал — даже если бы у них имелся огнемет, они все равно бы не смогли им воспользоваться, потому что не почувствовали опасности и были захвачены врасплох!
Тревожные ночи пролетали быстро, не давая отдохновения, на следующий день вновь с раннего утра начиналась работа, и к вечеру опять заканчивалась безрезультатно. Консервы подходили к концу, надо было добывать пищу. Иногда они видели на скалах муфлона или архара, Бобер предлагал привинтить ПБС [10] к одной из винтовок и подстрелить себе обед… Но, во-первых, глушитель с обязательным низкоскоростным патроном никак не способствует точности стрельбы и на трехстах-пятистах метрах вряд ли обеспечит попадание в цель; во-вторых, подстрелить дичь мало — надо ее потом найти между миллионами тонн камней, а может, придется еще и вытаскивать из расщелины или ущелья… Вдобавок ко всему даже приглушенный выстрел и ударная волна от пули могут вызвать камнепад или лавину…
Поэтому, по распоряжению командира, Скат и Ерш сходили в Тошлок, где купили свежее мясо, лепешки, и обещанные Муатабаром специи. Расплачиваться пришлось патронами, хотя это противоречило правилам. Но правила — правилами, а мясо — мясом. Правилами сыт не будешь, а из хорошей баранины можно сварить замечательную сытную шурпу. Так что патроны помогали разрешить противоречие между должным и сущим, причем, как почти всегда, в пользу сущего.
Прошла неделя. У бойцов стало падать настроение. Похоже было, что они ищут иголку в стоге сена. Правда, кое-что они все-таки нашли, например искусственную тропу, которая проходила по отвесной скальной стене через ущелье и даже на вид производила ужасное впечатление. Деревяшки и хворост были вбиты в расщелины скалы и засыпаны землей — вот и вся тропа: узкая — двоим не разойтись, она нависала над речкой, бегущей в полусотне метров внизу. Но, судя по следам на ней, здесь проходили не только люди, но даже ослики. Однажды нашли рукавицу американского военного образца. Несколько раз попадались гильзы от «М-16». Но ничего более полезного либо информативного не попадалось.
Несмотря на преследующие их неудачи и постоянную усталость, Скат каждый вечер, втягивая воздух, как спущенная с поводка борзая, ходил вокруг лагеря в поисках сангхура.
— Брось ты это дело, Женя, — дружески сказал Филин. — Лучше отдыхай, завтра опять надо основную задачу выполнять!
— У нас все задачи основные, — процедил Скат. — Вначале третье правило не выполним, потом второе, а потом и на первое забить можно… Это с верха лестницы трудно прыгнуть, а если со ступеньки на ступеньку, так незаметно и спустишься до самого низа! А у нас и со вторым правилом затык!
Слон и Филин переглянулись. Предатель Оса действительно ускользнул от возмездия… Так что они действительно подобрались вплотную к первому принципу!
Уже заметно холодало, дул пронзительный ветер, в воздухе закрутилась легкая снежная пороша. Через пару недель наступит настоящая горная зима, которую неподготовленные люди без специального оборудования пережить не смогут…
* * *В Дубае тридцать три градуса, яркое солнце бликует в голубой воде бассейна и отражается в остеклениях сразу двух стоящих по соседству и когда-то самых знаменитых отелей города. «Джумейра» выстроена в форме морской волны и расположена как раз напротив «Бурдж Аль Араба», который будто скопирован с надутого ветром грота огромной и супершикарной яхты. Богатые русские туристы, не запоминающие каверзные иностранные наименования, ориентируются на форму и называют их ясно и понятно: «Волна» и «Парус». Они же придумали мудрую, а главное, полностью оправданную поговорку: «Лучше жить в „Волне“ и смотреть на „Парус“, чем жить в „Парусе“ и смотреть на „Волну“». Действительно, «Бурдж Аль Араб» гораздо красивее, а «Джумейра», как принято говорить в последнее время, значительно бюджетнее даже для толстосумов, которые еще не достигли уровня внимания журнала «Форбс».
Господин Драган Хостич, хотя и имел паспорт Черногории, знал перечисленные незамысловатые хитрости, хорошо понимал русский язык, но скрывал это и не говорил на нем, обходясь несколькими фразами по-сербски и английским, так как по придуманной для себя легенде почти всю жизнь прожил в Англии. Впрочем, при практическом отсутствии контактов это не играло роли. Тем более что среди обслуги были представители разных народов, носители разных языков, что значительно облегчало жизнь постояльцев.
Черногорец одиноко сидел в шезлонге у бассейна «Джумейры», любуясь купающимися девушками в рискованно-смелых купальниках и уникальной архитектурой «Паруса». Хотя, точнее, не любовался, а просто смотрел. Он вообще не расслаблялся, как все остальные вокруг: держался подальше от женщин, да и от мужчин тоже, избегал знакомств, не ходил в фитнес-зал, бар и казино, не участвовал в развлекательных мероприятиях по вечерам. Даже у бассейна он никогда не заказывал коктейлей, хотя очень приятно, искупавшись в прохладной воде, выпить стаканчик-другой «мохито» на жарком солнце. Благо, строгие нравы арабской страны, касающиеся женской одежды и спиртного, на территории пятизвездных отелей, как правило, не действовали.