Седьмая звезда (СИ)

Когда ты кружишь в такт со временем, внимаешь в себя его ритм, позволяя ему вести себя.
Когда даже нет возможности предаться пустой лени и унылому воздыханию, наблюдая со стороны за чужим жизненным вихрем.
Тогда ты его просто не замечаешь!
Время пролетает незаметно, оставляя тебя в неведении. Куда и с какой скоростью оно несется? Только спустя какие-то его промежутки, ты вдруг иногда задумываешься, остановившись на секунду, вспоминая себя в этом промчавшемся танце со временем!
И эти воспоминания дарят разные ощущения.
Это может быть тяжесть и грусть, может быть стыд и недовольство, а может быть тепло и радость, счастье, вспоминая о котором, тебя будет преследовать ностальгия даже на следующих этапах жизни.
И никогда не нужно жалеть об ушедшем времени, если тогда оно подарило тебе это счастье.
Жалеть нужно о том, если это время прошло впустую.
Следующие два года, без каких-то нескольких недель, пролетели для Энн как один день. Один светлый и теплый день! И этим светом была их любовь, полная нежности, трепета и понимания. А теплом была дружба, поддержка, признание. Она закружилась настолько, что даже не поняла, как успели пролететь эти четыре года!
Полнейшая загруженность на службе, бесконечное общение, внимание Илая, почти заглушили в ней этот внутренний отсчет, с … того самого дня. Но если бы её спросили в любую минуту, она бы безошибочно ответила, сколько именно прошло времени. Вот, например, как сейчас Энн неожиданно задумалась, глядя на уже привычный, не снимаемый блокиратор. Со дня её отлёта с Химера прошло, если быть полностью точным: три года, десять месяцев и двадцать шесть дней. И ни разу за это время её семья не давала о себе знать!
А Энн …привыкала к новой семье, к новым друзьям, к новому миру. И вот спустя эти четыре года этот мир принял её, окончательно убеждая Энн, что прошлому место лишь в прошлом, особенно, если у тебя нет прав к нему возвращаться.
Здесь у неё был любящий её муж; не оставляющий её без внимания брат, с его женой Миррой и их маленьким сынишкой Робертом; её пилоты, некоторые из которых оставались ей преданными друзьями, и конечно же Бунн, который был не просто другом, это скорее напоминало тайное соучастие, упрямую преданность и ироничную симпатию, которую он даже и не скрывал.
Удобно устроившись на плече у Илая, Энн ласково смотрела на улыбающегося мужа, который так нежно гладил её по щеке. Они были одни, вдвоём в своей каюте, после того, как он разбудил её своими поцелуями. …Боже, как же она его любила!
А разве можно было не любить эти лучистые синие глаза, в которых сквозило столько нежности?! Как можно было не любить эту открытую преданную душу, в которой было столько заботы, уверенности, ласки и света?! Эти крепкие руки, мягкие красивые губы и запах сильного тела? Его можно было любить за одну лишь отвагу, за острый ум и веселый нрав. Она действительно была с ним очень счастлива, даже слишком счастлива.
— Я сегодня лечу к Натану. Он уже замучил меня своими упреками, что я не появляюсь проведать своего племянника, — нежась возле любимого, произнесла Энн.
— Хорошо, слетай. Жаль, что не могу составить тебе компанию, но зато потом мы сложим наши увольнительные и слетаем на Саргас, присмотрим там для себя жильё, — соглашаясь, ответил Илай.
— Какой же ты у меня замечательный! — проворковала она, — Ну хотя бы поспорил бы со мной для разнообразия, запретил бы, упрямо настоял на своём! К тебе даже придраться не в чем.
— Стукнуть кулаком, обозвать ворчливой грымзой и не вернуться на ночь? — засмеялся Илай. — Ты о таком разнообразии? Я просто получаю удовольствие, когда соглашаюсь с тобой. Мне абсолютно не хочется спорить и злиться. Мне даже нравится когда ты капризничаешь, потому что я безумно тебя люблю.
— Мой великолепный и благородный рыцарь, я так счастлива, что вы осветили мои дни! Позвольте мне и дальше пребывать вблизи вашего великодушного сердца? — состроив комичную гримасу, игриво произнесла Энн, громко чмокнув его в плечо.
— Только попробуй не быть рядом! — шутливо погрозил он ей пальцем.
 
Энн грациозно соскользнула с постели. Одеваясь на ходу, она машинально приняла свою утреннюю дозу лекарств.
— Энн, что это за таблетки? Ты постоянно их пьёшь, и нигде не значится их названия, — потянувшись, спросил Илай, не торопясь, поднимаясь на ноги.
— Да это просто безвредное успокоительное, — небрежно отмахнулась она, подумав о том, что Бунн очень кстати стирал с упаковок название лекарства, — С моей работой без этого никак нельзя. А мне постоянно нужно быть в форме!
— А ещё я узнал, что вас с Четменом очень часто видят возле медицинского отсека. Это тоже нервы? — теперь в его взгляде промелькнула легкая подозрительность. Но Энн весело улыбнулась, и благодушно качая головой, заметила:
— Еще какие нервы! Ты же знаешь Бунна, сколько в нём желчи! На этой базе мы с ним вдвоём самые неуравновешенные, нет, ещё забыла полковника Гамильтона, он тоже ещё тот псих! — её непосредственный и шутливый тон, снова усыпил его бдительность, не подпуская любимого к горькой правде.
— Ничего, скоро срок действия наших контрактов заканчивается, и больше генерал Пруст меня уже не уговорит. Мы, наконец, оставим службу и изменим нашу жизнь. Я устал быть солдатом, теперь я хочу жить на земле, вместе с тобой. Забыть о войне, не просыпаться от постоянных кошмаров, не хоронить друзей. Я просто не могу дождаться, когда всё это кончится!
— Ты сегодня летишь? Прошу, будь осторожней! Этот квадрат мне не нравиться, уж слишком близко он к межевой границе! — подойдя к нему ближе, она нежно поцеловала его в губы.
— Всё будет хорошо, малышка, лети спокойно, увидимся завтра! — мягко улыбнулся он, сжимая её в объятьях.
В коридорном отсеке они расстались, разойдясь в разные стороны. В выпускном ангаре её уже ожидал челнок, присланный от Натана.
  
Глава 20
 
— Ну, наконец-то! — воскликнул Натан, когда Энн вошла в его кабинет. — Я уже начал считать часы до нашей встречи! Энн, ты бессовестная сестра и тётка! — говоря всё это Натан, широко улыбался.
— Ничего подобного! Твоя сестра слишком много работает, а малыш Роберт, боюсь, даже не понимает кто я ему такая! — обнимая брата, пропела Энн. — Пойдём к семье, или хочешь поболтать?
— Потом поболтаем, пойдём, пока Роби не уснул, поиграешь с ним. Вчера ему уже исполнилось восемь месяцев, но больше он почему-то похож на Мирру! — произнес гордый отец, с таким трогательным видом, что невольно рассмешил собой Энн.
Но когда она увидала малыша, то уже забыла обо всём на свете! Энн подхватила на руки розовощекого карапуза со смешным торчащим светлым чубчиком и воскликнула в полном восторге:
— Боже мой, неужели мы все когда-то были такими же! Мирра, он очаровательный, я даже не знала, что они такие потешные! Роберт, малыш, ты просто чудо! Ой, я не могу, просто хочется его тискать, целовать и тормошить! — она прижала к себе деловито пыхтящего племянника, вдыхая молочный запах его тельца.
— Ты ему понравилась, Энн, — улыбнулась Мирра, — обычно Роб начинает возмущенно кричать, кривиться и становится ужасно похожим на своего отца. — Тебе очень идут дети, когда устроитесь на планете, обязательно подумайте об этом с Илаем.
Энн даже виду не подала, она давно научилась скрывать свою боль от посторонних глаз, пряча горечь за милой улыбкой.
— Да, конечно, дети это большое счастье, — спокойно, любуясь малышом, произнесла девушка. — Ну-ка, Роберт, покажи своей тёте Энн свои первые зубки! Смотри, Натан, он мне улыбнулся! — в её глазах была искренняя простодушная радость, которой заряжал её этот маленький мальчик, ещё один крошечный родной ей человечек.
 
Энн мило поболтала с Миррой, наигралась с малышом, отчиталась перед Натаном о своих планах на будущее, уверив его в своём окончательном решении оставить службу. После отданной семейной дани она с облегчением возвратилась на базу.