Седьмая звезда (СИ)

Несмотря на свой величайший перевес в численности Империя боялась химеров, поддерживающих союз с расами из непознанных глубин вселенной. Расами, которые могли превратить человечество в порох.
Всю эту политику, все эти запутанные правила и должен был познать Зур, принявший своё наследие. Они стали видеться очень редко. Зур не стремился выставлять свой сипат напоказ, не доверяя своему химерскому окружению. Он часто отсутствовал по важным делам, путешествуя по планете. Энн оставалась с братьями. Конечно же, они могли чувствовать друг друга, но чем больше проходило времени, чем дольше они находились на одном месте — тем сильнее Энн ощущала свою бесполезность. Братья тоже мучились в непонятном ожидании. Их манил открытый космос, колыбель пиратсва, дух свободы и приключений! Все они шли на эту жертву ради Зура. Хотя их оптимистичный запал угасал, сменяясь унынием и бездельничеством.
Вместе они делали вылазки в Карханкут, где Энн и познакомилась с молодой химерской девушкой, дочерью известного военного генерала Борга, главы влиятельного рода. Девушку звали Ванда. И они на удивление быстро нашли с ней общий язык.
В основном население Карханкута находилось в своём естественном ящероподобном обличье, смешанной смеси человека и ящера. Высокие, мускулистые, с изящными пятипалыми ладонями, с умными, видящими тебя насквозь глубоко посажеными темными глазами, на симметрично-рельефном безволосом черепе. Их сизая кожа лоснилась и переливалась как бархат, но иногда она могла менять свой цвет, маскируясь под цвет одежды или окружающей обстановки. Например, однажды Энн даже испугалась, когда увидала глаза химера на фоне серой стены какого-то здания. Оказалось, его одежда была точно такого же цвета, да ещё и кожа приняла серый цвет, так что было трудно отличить его от стены, если бы не глаза. Из-за Зура они уже давно привыкли к внешности химеров, а вот Энн с братьями представляли для них довольно экзотические экспонаты.
— У тебя такая белая кожа, — протянула Ванда во время их следующей встречи, и уже в буквально считанные минуты, перед Энн стояла её полная копия. — Копировать твою расу проще всего, — произнесла Ванда, глядя на Энн её же глазами. — Сложнее принять облик аквазаца или вот того с огненными волосами по всему телу. Всё время забываю, как его зовут.
— Лакур, он с планеты Креш, — усмехнувшись, ответила Энн, — А вот Зур в юности мог копировать их всех.
— И не удивительно! Ведь правитель должен обладать уникальными способностями и необыкновенной силой. Просто замечательно, что законный правитель возвратился, теперь правление его рода не прервется. Эта стабильность успокаивает мой народ. Очень скоро правитель возьмет себе жену из избранного рода и продлит свой род очередным наследником, — проворковала химерка.
На лице Энн вмиг застыла растерянная улыбка, которая не ускользнула от внимательной Ванды:
— Почему у тебя такое глупое выражение лица?
— Да так, попыталась представить себе очередь претенденток, — тихо, задумчиво проговорила Энн.
— Это и не нужно. Для выбора супруги правителя существует определенная очередность. Теперешний правитель Зур будет выбирать себе супругу из рода моего отца. — С важностью произнесла Ванда.
— Ах, вот почему ты так светишься, — кивнула Энн, и взгляд её серых глаз стал колючим. — Ты надеешься, что выбор падет на тебя?
Ванда кивнула. Энн вдруг стала слишком серьёзной, улыбка исчезла с её бледного лица. Она смотрела на Ванду, принявшую её облик с всё нарастающей неприязнью.
— Наверное, хочешь, чтобы у вас с правителем Зуром возник сипат? — голос Энн стало холодным.
Не придавая значения изменениям в поведении девушки, химерка не задумываясь, ответила:
— Сипат это слишком опасное и поглощающее чувство, слишком ответственное и значительное, единицы из нас познают силу сипата. Достаточно заключения официальных отношений и присвоения статуса супруги — продолжательницы рода.
— Понимаю, осторожность и прагматизм, — протянула Энн, сощурившись. — А что если вдруг правитель возьмет себе в супруги одну женщину и воспылает сипатом к другой?
 
— Это невозможно! — уверенно воскликнула Ванда. — Нельзя нарушать закон, этим можно вызвать распри среди родов, нарушиться дружественность! Планета снова может впасть в хаос. Поэтому в главную задачу правителя входит предотвращение этого. Мудрый правитель контролирует свой дух, свои желания, он не имеет права наложить сипат на случайную женщину. Правитель знает, что для него уготована избранная супруга, и испытать сипат он может лишь к ней. Нарушив этот закон — он может пострадать сам.
— И кто придумал эти сложности, — тяжело вздохнула Энн, почувствовав вдруг, несмотря на своё огорчение и растерянность, уравновешенное спокойствие Зура, его твердость и силу. Но это мало её успокаивало! Ситуация складывалась весьма щекотливая и двусмысленная, только уже с другими героями. И ей совершенно не хотелось становиться причиной хаоса на планете, и тем более что бы из-за этого страдал Зур. Ведь ей никогда не стать продолжательницей его рода, она прекрасно знала, как строго на этой планете соблюдается чистота расы. Сипат между ней и Зуром мог привести к нежелательным проблемам. Для химеров она представляла серьезную угрозу. Своими законами они заставят его взять в жены химерку, и ей придется мириться с этим всю свою жизнь, потому что теперь их жизни связаны между собой. Чтобы сохранить жизнь правителю, его сторонники будут держать её под пристальным наблюдением, оберегая от смерти, или ещё хуже запрут её где-нибудь в подземном бункере до конца её дней. Здесь с помощью законов химеры управляли своим правителем, а не он ими, видимо он был нужен им как дань традициям, как рычаг управления единством родов.
Ох, как же ей не хотелось всего этого! При мысли о том, что из-за сипата она станет пленницей химеров, в ней медленно закипала паника. Ей суждено было стать запрещенной любовью Зура, снова быть вне закона!
Злой рок опять показал ей свою ехидную ухмылку!
До этого живя среди пиратов, её преследовали законы Империи, теперь место преследователя заняли законы Химера.
И снова она не видела выхода! Это мучительное состояние начинало сводить её с ума! Попытки Зура успокоить её на расстоянии не приносили результатов. Она снова и снова мысленно нагромождала свои проблемы, будоража этим состоянием Зура, пока он, наконец, не возвратился, забрав её тайком к себе в замок.
— Ты можешь мне четко объяснить, что с тобой происходит? Я постоянно ощущал твой страх и отчаянье, которое сворачивало меня в узел! Энн, что ты себе придумала? — приподняв брови, он не сводил с неё своих внимательных глаз, крепко сжимая её своими сильными руками.
— Я придумала? Это придумали химеры! Ты знаешь, что будет, если станет известно о твоём сипате? Я ужасная и ненужная помеха, но и избавиться от меня они теперь не смогут. Ты возьмешь себе в жены дочь генерала, а я буду сидеть, и смотреть на вас до самой старости! — возмущенно произнесла она.
Но, несмотря на её серьёзность, Зур расхохотался:
— Вот теперь мне всё понятно! Правда, ревность это страшное чувство? Энн, послушай меня и успокойся. Я знаю, что возникнут проблемы, но не нужно их слишком преувеличивать. Перед вердиктом закона химеров, у меня есть оправдание — когда возник мой сипат, я не знал, кем являюсь. Я обязательно что-нибудь придумаю, обещаю, никто не будет тебя ущемлять. И я не собираюсь жить с другой женщиной. В отличие от тебя, моя радость, я никогда не буду мучиться от выбора. Ты уже прописана в моём ДНК, и быть с другой — это всё равно, что совершить над собой насилие. Дай мне время, и я со всем этим разберусь. Никого не слушай, верь только мне. — Его глаза мягко улыбнулись, сквозь опущенные пушистые ресницы. Растянувшись на своём широком ложе, он не выпускал из ладони её руки, изучая проникновенным взглядом сидящую возле него, хрупкую, похожую на подростка девушку. — А знаешь, я так тоскую по нашей прошлой жизни, — снова заговорил он. — Та свобода приносила мне куда больше счастья, чем это правление. Постоянно приходится разгребать какие-то несуразные конфликты, балансировать словно акробат на лезвие закона. Зачем?! … Но если ещё и у тебя будет такое настроение, то моя жизнь превратиться в блуждание во мраке! Улыбнись, Энн! Мы же умеем бороться!