Адмирал Империи – 37
Павел Петрович крепко обнял меня, на мгновение прижав к груди. В его глазах читались одновременно радость встречи и тревога за исход предстоящей битвы. – Все мои друзья и союзники находятся рядом со мной! – патетически провозгласил он, обводя широким жестом собравшихся в рубке офицеров и экраны, на которых высвечивались лица дивизионных адмиралов его флота. – Господа, нас меньше, чем врага, но те еще не знают, с кем им предстоит драться…
– Ладно, ты сильно-то не преувеличивай, – хмыкнул я, дружески похлопывая старика по плечу. Его энтузиазм был заразителен, но я предпочитал трезво оценивать расклад сил. – Противник хоть и не знает всех наших козырей, но и недооценивать его не стоит. Вон, сколько их собралось, наших недавних союзничков…
Павел Петрович понимающе кивнул. Он всегда ценил во мне прагматичный подход и умение сохранять хладнокровие в любой ситуации.
– Ты прав, Сашка. Воодушевление – это хорошо, но головы терять нельзя, – согласился он. – Однако должен признать, твое появление здесь приятно меня удивило. Скажи лучше, где ты набрал столько кораблей? – поинтересовался мой крестный, указывая на внушительную армаду.
Я подошел к голографической карте, парящей в центре рубки, и ввел несколько команд. Пространство над проекцией заполнилось миниатюрными изображениями только что прибывших кораблей.
– Это крейсеры и линкоры из разбитой дивизии вице-адмирала Джонса, – пояснил я, указывая на значки. – Мы с Наэмой и Якимом Наливайко оказались в секторе, где несколькими часами ранее авангард под предводительством Илайи встретился с гвардейскими дивизиями под командованием Зубова. Ну, ты уже наверное знаешь, об этом сражении…
– Насколько я знаю, в твоем распоряжении было всего три вымпела. Как тебе удалось собрать разрозненные группы американских кораблей и всем вместе пробиться из окружения? – недоумевал Дессе. В его голосе слышалось искреннее удивление и восхищение. – Противник не пожелал преследовать вас по причине нехватки численности собственного флота? Тебе удалось вырваться из лап цареубийцы? Это непостижимо…
Он энергично потряс мою руку, выражая свое восхищение моими тактическими талантами. В уголках его глаз собрались лучики морщинок – верный признак неподдельной радости. Я улыбнулся, польщенный его реакцией, но поспешил умерить восторги крестного:
– У меня при себе имелся бонус в виде нескольких ранее захваченных гвардейских крейсеров, – признался я, вызвав на тактической карте схему произошедшего боя. – Я просто напросто обменял данные дредноуты на захваченные Зубовым вымпелы русско-американской дивизии…
Павел Петрович одобрительно хмыкнул:
– Прекрасно… Дивизии, которую покинул собственный командир…
Моему крестному уже было известно, что Илайя Джонс малодушно оставил свое подразделение в разгар схватки. Эта новость явно не добавила ему симпатий к американскому вице-адмиралу. Я с грустью кивнул. Поступок Илайи глубоко задел меня. Мы достаточно хорошо, как мне казалось, знали друг друга и уже не раз сражались плечом к плечу. Я искренне уважал его как боевого товарища и никогда не подумал бы, что он способен на такую низость.
– А знаешь ли ты, что вице-адмирал Джонс сейчас стоит прямо напротив наших порядков, и мы с ним сражаемся уже двое суток к ряду? – продолжил Павел Петрович, указывая на схему расположения флотов.
От его слов меня будто ледяной водой окатило. Я поспешно вывел на дисплей списки командующих и с горечью убедился, что напротив нас действительно находится флот под началом моего бывшего соратника.
– Нет, я этого не знал, – печально ответил я, потрясенный увиденным. Внутри меня боролись противоречивые чувства – обида на предательство Илайи и непонимание, как он мог поддержать самозваного императора. – И я крайне удивлен, что этот человек в данной ситуации поддержал именно Птолемея, а не тебя, крестный.
Павел Петрович понимающе вздохнул. Он видел мое замешательство и явно разделял его.
– Я тоже был этому факту сильно удивлен, ведь Джонс всегда открыто противостоял первому министру, и не боялся выражать свое мнение, – согласился он, задумчиво поглаживая подбородок. – Но, похоже, каждый имеет свою цену. Не знаю, что пообещал американцу в награду Птолемей Граус, но сражается наш Илайя в этой битве очень даже яростно.
В голосе моего крестного прозвучала неприкрытая горечь. Он тоже когда-то считал Джонса надежным союзником. И вот теперь вынужден сражаться с ним не на жизнь, а на смерть. Повисла тяжелая пауза. Каждый из нас погрузился в невеселые мысли, переваривая случившееся. Но Павел Петрович быстро взял себя в руки. Он не привык долго предаваться унынию и всегда старался мотивировать окружающих.
– Так или иначе, все решится завтра, – подвел итог он, отгоняя мрачные мысли решительным жестом. – Флоты собраны, экипажи с обеих сторон рвутся в бой… Нам предстоит нелегкое испытание, но я верю в наши силы и в тебя, Сашка. Вместе мы одолеем любого врага.
Его слова вселяли уверенность и будили жажду битвы. Я чувствовал, как усталость последних дней отступает, а на смену ей приходит боевой азарт. Тем не менее, один вопрос продолжал терзать меня.
– Как ты сумел продержаться все это время со столь малыми силами? – удивленно спросил я, просматривая архивные записи прошедшей битвы и сравнивая численность сторон. Чем больше данных я изучал, тем сильнее росло мое изумление.
Павел Петрович хитро прищурился и кивнул в сторону тактической карты. Там, среди россыпи наших кораблей, выделялся одно особенно внушительное скопление кораблей.
– Ну, не один ты у меня такой – защитник, – усмехнулся Павел Петрович, показывая взглядом на изображение на тактической карте, в частности на одну из своих дивизий – 12-ю «линейную». – Мне сильно повезло, что моя Доминика снова не выполнила приказ и прибыла в сектор сражения в самый нужны и опасный для нашего космофлота момент…
Помнится, Дессе также отчитывал Кантор, что она самовольно освободила меня из этой тюрьмы штрафбата на Никополе-4, – поморщился я, вспоминая этот случай. Но более остального одно словосочетание заставило меня сейчас нахмуриться.
«Что это значит «моя Доминика»? – встревожено подумал я, точно зная, что между этими двумя отношений давно уже не было. Со стороны Доминики уж точно. Неужели старик все еще ее любит и желает вернуть? Так, а мне теперь как быть?
Глава 2
Место действия: столичная звездная система HD 30909, созвездие «Орион».
Национальное название: «Сураж» – сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: серая зона.
Дата: 15-18 июня 2215 года.
Между тем, адмирал Карл Юзефович без особых трудностей добрался, наконец, до звездной системы «Сураж». Его флагманский линкор первым вынырнул из сияющей воронки пространственного тоннеля, за ним, один за другим, появились и остальные уцелевшие в бою корабли. Они возникали из ниоткуда, словно призраки, и медленно выстраивались в боевой порядок, будто готовясь встретить любую угрозу.
Как только Юзефович и оставшиеся после сражения с Шереметевым корабли появились из подпространства, к столичной планете системы с ее окраин и секторов где располагались форты Константинова Вала стали прибывать расквартированные здесь дивизии Балтийского космофлота. Линкоры и крейсера – все они стекались к месту сбора, повинуясь приказу командующего.
Непосредственно с Юзефовичем из системы «Смоленск» вернулось всего двадцать семь вымпелов, те, кто смог пробиться и уйти в пространственный тоннель сквозь ряды дивизий адмирала Шереметева. Однако Карл Карлович не сильно печалился по этому поводу, видя на экране цифры и зная, что быстро восстановит силы за счет кораблей, находящихся сейчас в «Сураже». Каждый час диспетчеры докладывали о прибытии новых эскадр и боевых групп. Юзефович с удовлетворением следил, как растет число боевых единиц под его командованием. В глубине души он уже предвкушал триумфальное возвращение в «Смоленск» и сладкий миг реванша.