Пока ты видишь меня
В какой-то момент люди просто перестали реагировать на новости о смерти. А ведь в прошлом, когда кто-то погибал в результате несчастного случая, это становилось главной темой для обсуждения, занимавшей всех вокруг. Но сейчас такое – редкость, за исключением разве что серийных убийств. И связано это не с принятием, а с потерей чувствительности. Те, кто научился принимать такое, находят способ утешить свои души, но те, чьи чувства притупились, просто отворачиваются. А то, что оставлено без присмотра, начинает разлагаться, вот потому-то мир и гниет.
– Мир так прогнил.
– Нельзя сказать, что он прогнил только потому, что много людей должно его покинуть. Просто мир таков.
– Сам ведь только недавно работал с ужасно скорбной миной.
– Когда эт я? Ладно, понял! Если тебе так не хватает моего внимания, буду звонить тебе днями напролет. Лады?
– Придется и мне телефон отключить, как сделал Хан.
– И Уну надо будет позвонить. Я так давно его не видел, что аж одиноко стало.
– А не потому ли, что поесть не с кем?
– Нет, конечно.
Впервые за весь диалог он открыто улыбнулся и выдал очевидную ложь. Когда я уже собирался уходить, он достал телефон, сказав, что позвонит Чонуну. Увидев, как он взволнован перспективой поужинать вместе и поесть чего-нибудь вкусненького, я подумал, что, даже если бы не пришел к нему, Чхоль позвонил бы сам через пару дней. И все же на этот раз мне хотелось прийти к нему первым. По какой-то причине я почувствовал, что именно так нужно было поступить.
– Ун, это я. Как дела? Может, сходим сегодня поесть чего-нибудь вкусненького?
Пока Чхоль разговаривал по телефону, я стоял рядом и рассеянно оглядывался вокруг, как вдруг увидел, что несколько человек смотрят в экраны смартфонов и что-то обсуждают. Другие прохожие тоже услышали их слова и достали телефоны.
Неужели есть какие-то новости, которые могут заставить вытащить из кармана телефон в этот холодный, ветреный день?
Я тоже повторил за ними и зашел в интернет. На главном экране красными буквами было написано «Последние новости».
[Поезд сошел с рельсов, ведется проверка, есть ли жертвы.]
– Эй, это не чрезвычайная ситуация? – закричал я, вскакивая с места.
Чхоль, поднявшись вслед за мной, широко улыбнулся и сказал:
– Хён, Ун говорит, что сегодня ужинает с родителями, так что встретиться не получится. Сходим куда-нибудь завтра.
– Сейчас не время для еды. Я только что прочитал, что поезд, ехавший в Сеул, сошел с рельсов. Похоже, скоро объявят сбор.
– Эй, но ты ведь в Тэгу! Авария произошла недалеко от Ханяна, значит, соберут только жнецов оттуда. А нас вызывать не будут.
Место происшествия и правда находилось на небольшом отдалении от Сеула, так что вряд ли нас стали бы звать. Но Чхоль только что сказал, что Чонун сегодня встречается с родителями?
– Ужин?
– Нет, предлагаю завтра.
– Я про Чонуна. Он будет с родителями?
– Ага. А что? Говорит, встречаются по случаю сдачи экзамена.
Чхоль сказал это совершенно равнодушно, но я почувствовал в этих словах что-то чужеродное. А еще в этот момент вдалеке послышался крик ворона. Когда мы с Чхолем одновременно перевели туда взгляд, я мрачно сказал:
– У него ведь плохие отношения с родителями!
После развода родителей Чонун почти с ними не виделся. Максимум иногда звонил, и, хотя отношения с матерью казались вполне неплохими, с отцом все было иначе. Даже перед экзаменом, когда тот ему позвонил, Чонун очень расстроился. Причин для развода было несколько, но самой большой оказался его старший брат, который так и не родился. Чонун считал, что выкидыш случился именно после ссоры между родителями. Потому что это было все, что он слышал.
Но если взглянуть на записи о его жизни, можно было понять, что дело не только в этом. Ситуация в доме была нестабильной, там присутствовало насилие, и ссоры были не только словесными. Возможно, Чонун с возрастом забывал, что говорили его родители во время ссор, когда он был совсем маленьким, а они не хотели поднимать этот вопрос снова и потому ничего ему не объяснили. Записи о жизни Чонуна, которые я вдруг невероятно отчетливо вспомнил, вызывали какой-то дискомфорт.
– А-а-а, отец Уна немного не очень. Ну когда это было? Разве станет он творить глупости за праздничным столом в честь сдачи экзамена сына?
– Какая разница, когда это было? Люди способны на подобное в любое время. На всякий случай я буду рядом с ним.
– Что? Лады, тогда и я пойду, – неуверенно проворчал Чхоль, хоть и вставая рядом со мной, когда я собирался открыть решетчатую дверь. Через несколько секунд он посмотрел на меня, как бы спрашивая, чего я жду.
– Дверь не откроешь?
– Не открывается.
– А? А-а-а! Поезд ведь с рельсов сошел!
* * *Здесь было тихо, но там, вдалеке, чрезвычайная ситуация. В таких случаях все силы Мёнбуджона сосредоточены в одном месте, и двери нельзя открыть просто так. Я поправил очки и поискал вдалеке Чонуна. Похоже, он еще не доехал до места встречи и сейчас стоял в переполненном вагоне метро.
Может, я зря беспокоюсь? Ну со мной, может, и так, но разве Хэдан ничего не видела? Феи видны тем, кто как-то причастен к убийству. Надеясь, что мои сомнения напрасны, я достал мобильный и набрал номер Чонуна. Я только хотел сказать, чтобы он был осторожен, но как только он достал телефон, чтобы ответить, двери вагона открылись, и люди рванули наружу, отчего он выронил аппарат на пол. Чонун тут же поднял его, но экран почернел, похоже, телефон был сломан.
Чхоль, который вместе со мной наблюдал за всем этим, вскрикнул первым:
– Эх, у Уна телефон сломался!
Чонун посмотрел на свой неработающий телефон, вздохнул и вышел на следующей станции. Похоже, он собирался сразу же пойти на место встречи. Я подумал, что следует связаться хотя бы с Ханом, поэтому снова перевел взгляд на мобильный, но на экране появился знакомый номер. С него звонила Хэдан, говоря, что это телефон подруги. Я тут же нажал кнопку «ответить».
– Хэдан?
– Хён, кажется, происходит что-то странное.
– Почему? Ты что-то видела? Что случится с Чонуном?
– Не могу сказать, что заглянула в его будущее, но так и думала, что дело в нем.
– Что значит «так и думала»?
Отвечая на звонок, я махнул рукой Чхолю. Нужно было связаться с Ханом, и он беспокоился, ответит ли тот на его звонок, но все же набрал номер.
– Человек, который только что прошел мимо, узнал меня. Женщина похвалила мой ханбок и пошла дальше. Но я решила связаться с вами, потому что ее улыбка напомнила мне о Ли Чонуне.
– Это его мать…
Дискомфорт стал отчетливее. Я вспомнил фотографию, которую Чонун показывал недавно. Его мать, глаза которой точно так же улыбались. То, что она тоже может видеть Хэдан, нельзя назвать хорошей новостью.
– Значит, это его родственница. Не нравится мне, что и он, и его мать могут меня видеть. Не знаю, как поступить, потому как не могу заглянуть в их будущее…
– Первым делом последуй за женщиной. Если у нас получится связаться с Ханом, мы попросим его пойти туда. Я сейчас…
– Знаю, что вы сами приехать сюда не можете. Тогда еще созвонимся позже.
На этом разговор с Хэдан закончился, и теперь я мог услышать тихие гудки, оповещающие, что Чхоль до сих пор не дозвонился. В тот самый миг, когда я уже решил, что Хан ему не ответит и лучше будет попробовать мне, гудки вдруг пропали. Но никто не заговорил.
– Эй, чего эт? Ты взял трубку или положил?
– В чем дело? – пробурчал Хан недовольным голосом.
Я выхватил телефон и заговорил:
– Хан, это я. Ты занят?
– Хён? А, так вы уехали в Тэгу?
– Прямо сейчас иди к Чонуну. У меня какое-то странное предчувствие.
– Мне обязательно это делать? Вижу, что и фея к нему направляется.
– Хэдан говорит, что его мать ее увидела. Это как-то странно!
– Ну разбираться с этим нужно им самим.
– Так Ли Чонун видит еще и нас.