Министерство мертвых. Невозможная принцесса (СИ)

- Когда-то выдавали, но потом это признали жестокостью. 
- И как именно мы должны драться без прикосновений? Это нереально! 
- Ты же понимаешь, что прикосновение должно быть к открытой коже и достаточно длительное? - с подозрением спросил Дэваль.
- Кто бы мне это объяснил. Твой брат много говорит, но мало по делу. Насколько длительное? 
- Мы как-то не засекали. Ты — одна из немногих, кто пережил прикосновение. Может, тебе бы и хватило сил вырваться самой. А может, нет. Вероятнее всего, нет. Но мы уже не узнаем. Поэтому третье правило: бей быстро, больно, и старайся уложить с  первого удара. Потом за шкирку — и обратно за Предел. 
- Это как-то… 
Я осеклась. Что сказать? Опасно? Странно? Жестоко? Глупо? 
Сколько они так дежурят возле стремительно рвущейся материи, отделяющей оба мира от катастрофы? Сколько стражей отправились в аид, жертвуя собой или не справляясь с задачей? Самаэль говорит, души выбираются редко, но на моей памяти — а я здесь несколько недель — вырвалась одна. Что стало со стражем, охранявшим прореху, через которую это случилось? 
Может, Вельзевул напрасно разозлился на жену, и у нее были здравые идеи, как сделать систему более эффективной и безопасной? 
- Хорошо, стражи дежурят и стерегут, а ты закрываешь прорехи, один такой незаменимый. 
- Еще есть группа стражей, которая отслеживает прорехи и передает информацию в министерство. Они обычно в патруле, но чтобы практиковаться там нужно закончить хотя бы курс Тордека. 
- Убить в себе магию? А как тогда искать прорехи? 
- Тордек объяснит. Я этим не занимаюсь. 
Я прошлась по пещере и зевнула. Скучно. Торчать здесь остаток дня и ночь, а потом тащиться на пары — Самаэль предупредил, что меня выпустят с дозора раньше, чтобы я ничего не пропустила. 
- И что мы будем делать? Сидеть и смотреть в стену? 
- А ничего другого нам нельзя. - хмыкнул Дэваль. - Папа запретил все развлечения. Поэтому да. Будем сидеть и смотреть в стену. 
И все же Дэваль сегодня выдал куда больше информации, чем за все время с момента нашего знакомства. И, если не считать издевку с ботинком, даже сделал это вполне спокойно. Неужели план Вельзевула сработал, и Дэваля отрезвило наказание? 
Я была  далека от мыслей разоткровенничаться или расслабиться, ждала подвоха в каждую минуту. Но, украдкой наблюдая за парнем, сделала вывод, что он скорее смирился с неизбежным. Или действительно понимает, что возле Предела нет врагов и друзей, и вражда может привести к смерти. 
Сколько он вообще работает? Если других стражей, способных закрывать прорехи, нет, значит, Дэваль находится на пределе. Даже жаль его. Ни свободы, ни возможности выдохнуть. Бесконечная череда прорех, как колесо для хомячка, всю жизнь которого определяет хозяин. Не то чтобы у меня как-то иначе, но впереди хотя бы маячит перспектива перемен. А что остается ему? Ждать, пока отец не освободит пафосную должность, но продолжать снова и снова спускаться к прорехам, потому что делать это больше некому. 
Что-то в их сказочном посмертном королевстве неладно. Король заточил душу королевы в старый дом, принцы работают на износ, пытаясь заслужить отцовское одобрение и не позволить миру погрязнуть в хаосе, а подданные томятся в неизвестности, ожидая приговоров. И как я в эту сказку попала? 
- Что? - спросил Дэваль, когда понял, что я задумчиво на него смотрю. 
- Ничего. Просто размышляю. 
- О чем? 
- Почему вдруг ты решил вести себя почти нормально. Говоришь со мной, не оскорбляешь и не язвишь. Часть меня хочет верить, что ты изменился или хотя бы изменил свое отношение ко мне. А другая ждет подвох. 
- Это хорошо. Страж всегда должен ждать подвох. 
А на вопрос так и не ответил. Сел у стены и закрыл глаза, всем видом демонстрируя, что не намерен продолжать разговор и обращать на меня внимание. Кажется, даже уснул. И я растерялась. 
Что делать, если твой напарник заснул на посту? А если это проверка? Хотя вероятнее, после вчерашнего Дэваля мучает похмелье или его последствия. И усталость от работы. Я все же готова признать, что он не только шатается по барам в поисках девиц, над которыми можно поиздеваться. 
 
Можно растолкать. И получить злобного Дэваля (не впервой, но так не хочется терять ростки адекватности, проклюнувшиеся в нем сегодня!). Можно сделать вид, что так оно и надо, дать ему поспать и самой последить за Пределом. Я бы и сама с удовольствием вздремнула даже на жестком каменном полу, но если два стража уснут во время дозора, это точно залет. 
Смотреть в стену было скучно, и я пожалела, что не пронесла тайком книгу или тетрадку. Подготовилась бы к следующим лекциям. В методичках, что выдал Самаэль, стражам запрещалось проносить к Пределу личные вещи, но для учебы, может, не страшно? 
Потом затекла спина от долгого сидения у стены. Я поднялась, прогулялась, снова села. Пожалела, что у меня нет часов, и я понятия не имею, сколько осталось до конца дозора. 
Это было самое скучное занятие в мире! Готова поклясться, Самаэль и Вельзевул придумали его, чтобы испытывать попавшие к ним в лапы души. Потому что я понятия не имею, кто способен снова и снова возвращаться сюда, проводить кучу времени пялясь на мерцающую завесу и не сойти в итоге с ума. 
Постепенно я начала клевать носом. Сначала несильно, потом, завороженная и убаюканная мягким мерцанием, стала отключаться на несколько секунд. Затем дольше и дольше. 
- Дэваль… - позвала я. - Проснись. Я засыпаю. 
Он не отвечал, сидел все так же, прислонившись к стене, не меняя позы. 
- Эй! Имей совесть, я тоже хочу отдохнуть. Слышишь? Я сейчас усну, нас поймает твой брат, не вовремя явившийся с инспекцией, и снова получим на орехи. Дэваль, я серьезно! Да проснись ты, хватит издеваться! 
В гневе я подскочила к нему и потрясла за плечо, намереваясь разбудить и высказать все, что я думаю о таком отношении, но испуганно отдернула руку: на ощупь он показался каменной статуей. Холодной и безжизненной. А потом я увидела открытые, застывшие в одной точке, голубые глаза и вскрикнула. 
Дэваль был мертв. 
- Что за… как… 
Потревоженное моим прикосновением тело пошатнулось и сползло по стене, свалившись на пол у моих ног. Не в силах поверить, я смотрела вниз, на того, кому еще совсем недавно желала мучительной и немедленной смерти и не могла поверить в то, что видела. 
Мертвые не умирают. У них не бывает сердечных приступов. Они же мертвые! 
Но что насчет иных? Самаэль говорил, они бессмертны, но вдруг бессильны перед болезнями? 
Одолеваемая паникой, я не сразу заметила, как тело Дэваля меняется. Как его охватывает красноватое свечение, как очертания размываются, как вместо лежащего на полу парня появляется сначала сгусток яркого света, а затем остается знакомая железка с алым камнем в основании весов. 
Кастодиометр. Дэваль стал кастодиометром. 
Жуткая ирония судьбы, или… Вельзевула? 
Аида… - услышала я от Предела. 
Обернулась — и в это же мгновение очнулась от того, что больно ударилась, уронив голову набок и врезавшись в какой-то выступ на стене. 
- Твою ж… - едва слышно выругалась сквозь зубы. 
Впервые в жизни мне приснился такой яркий кошмар. Ненавижу Риджа! Зачем он только показал нам эти кастодиометры, теперь мысли о них преследуют не только Шарлотту, но и меня. 
- Знаешь, а ведь у меня во сне ты умер… - Я осеклась, увидев, что пещера пуста. 
Наедине с Пределом я осталась одна. 
И он манил. Звал. Притягивал. Желание коснуться магии, разделяющей миры, можно было сравнить лишь со страстным желанием окунуться в чистейшую лазурную воду уединенной морской бухты после невыносимо долгого жаркого дня. 
Усилием воли я стряхнула оцепенение и поднялась. 
Сон оказался лишь сном. С Дэвалем ничего не случилось, он просто свалил. Решил подшутить или пройтись. Превращение его в кастодиометр выдало мое воспаленное и впечатленное сознание, а что до шепота и Предела… Самаэль говорил, душа его матери заключена в дом, и именно ее я слышу. Но, похоже, снова врал или не договаривал. Это определенно не дом, а шепот не стихает. Порой кажется, я слышу его даже в оживленном гуле колледжа или в рабочем шуме министерства. Но только стоит прислушаться — и все стихает.