Наследие исполинов. Никто, кроме нас

На фоне звуков утреннего леса далекий басовитый гул прозвучал очень чужеродно и отчетливо. Тамура сразу же встал будто вкопанный. Остальные тоже.
— Что это? — прошептал Сориал.
— Кажется, на космодроме. — МакГрегори повертел головой. — В той стороне, точно.
Туман только-только начал рассеиваться.
— Блин, — пожалел эмоциональный Сориал. — И на дерево не влезешь, не поглядишь. Кругом сплошной кисель.
— Спокойно, Жорж, — осадил его МакГрегори. — Наверное, разведкорабли скелетов опять стартуют. Тоже гостей искать хотят. Ночь переждали — и на работу.
— Надо дальше идти, — бесстрастно предложил Тамура. — Пронг поднимется, туман рассеется окончательно, тогда и поглядим. Пошли, только время зря теряем.
— Он прав. — МакГрегори легонько пихнул Сориала. — Пошли, Жорж.
Они снова двинулись сквозь волглые заросли.
— Н-да. Чую, сезон дождей в этом году ранний будет. Туманище… — Сориал с отвращением отодвинул с дороги росистую ветку пальмодендрона.
— Это из-за крейсеров, — не оборачиваясь сказал Тамура. — Прикиньте, как они на проходе баламутят атмосферу. Все устоявшиеся воздушные течения небось сбили.
— Ха, а ведь верно! — почему-то обрадовался Сориал. — Как я сам не допер?
— Лентяй потому что, — пояснил японец добродушно. — Верхогляд.
— Так уж и верхогляд! — Сориал надулся и умолк. Ему и вправду было обидно, что сам не сопоставил ранний туман и проход крейсеров.
Некоторое время шли молча. Туман постепенно рассеивался; сквозь густые заросли все настойчивее и настойчивее пробивались желтые стрелы местного солнышка.
Вскоре Тамура остановился у подходящего кедроклена, прямого, как радиомачта. На космодроме продолжало изредка погромыхивать; издалека это сильно напоминало старт на второй космической, не для полетов в атмосфере, а сразу для выхода за ее пределы.
— Кто полезет? — поинтересовался МакГрегори.
Было видно, что ему не очень хочется.
— Я могу, — с готовностью вызвался Сориал. — А?
— Валяй, — не стал возражать Тамура. — Гляди только не спикируй. А то костей потом не соберешь.
— Не спикирую! — Сориал подпрыгнул, уцепился за нижнюю ветвь и ловко подтянулся. — Я, если хочешь знать, гимнастикой занимался когда-то.
— Вижу, вижу, пузо твое весьма красноречиво свидетельствует, что это было ну о-очень когда-то.
— Пузо гимнастике не помеха! — донеслось уже сверху, из-за листьев.
МакГрегори сокрушенно вздохнул.
Ему всегда импонировала непосредственность и жизнерадостность Сориала. Жаль, что в сложившейся ситуации она была не слишком уместна.
— Ты там смотри, высовывайся не слишком! — негромко крикнул МакГрегори. — Как бы какой-нибудь ретивый скелетик в иллюминатор тебя не узрел.
— Притворюсь обезьяной! — продолжал радоваться жизни Сориал.
Некоторое время слышался только шорох, да еще несколько лиственных групп на едином черенке, плавно кружась, упали сверху.
— Слушайте, братцы! — прокричал невидимый Сориал. — А скелетики-то драпают!
— Как — драпают? — не понял МакГрегори.
— Атак! Над лесом — ни одного корабля! Все чешут в подбрюшье крейсера или непосредственно в зенит! Я их еле-еле вижу! Да и крейсер, честно говоря, в аврале, огоньков втрое против обычного!
— Огоньки еще не означают реальной системной активности… — проворчал скептик МакГрегори. А в следующий момент встретился взглядом с Тамурой. — Что?
— Есть только одна причина, по которой шат-тсуры могут вести себя так. Пришла помощь. И флот скелетиков наверху сейчас будут колошматить.
— Ну, положим, причин больше, — задумчиво протянул МакГрегори. — Хотя ты назвал одну из двух наиболее вероятных.
— Назови вторую, — пожал плечами Тамура.
— Шат-тсуры наконец-то нашли и захватили то, зачем пришли на Табаску. Не знаю, что это, но, судя по их поведению, совсем не обосновываться здесь они намерены.
Тамура не стал возражать — и такое развитие событий было вполне вероятным.
— Все посмотрел? — МакГрегори снова повысил голос, обращаясь к Сориалу. — Слезай!
— Угу, — донеслось с дерева.
Вскоре Жорж ловко спрыгнул с нижней ветви и принялся отряхивать штаны.
 
— Полагаю, таиться больше нет причин. Драпают скелетики, ой драпают!
— Таиться всегда есть причина, — философски заметил Тамура. — Не от шат-тсуров, так от хурмачей или виверн.
— У тебя бласт есть, — легкомысленно отмахнулся Сориал.
— Виверна может и с дерева прыгнуть. А я просто не успею достать бласт, прежде чем она перекусит кому-нибудь из нас глотку.
— Да ну тебя, — насупился Сориал. — Порадоваться не даст.
— Чему радоваться? — проворчал МакГрегори. — На базу сейчас все равно пока не сунешься. Наши — неизвестно, живы ли. А если живы — неизвестно, отпустят их или в рабство увезут.
— В цивилизованной галактике рабство запрещено.
— В цивилизованной галактике и оккупация планет чужой доминанты запрещена.
Сориал не нашелся в плане возражений.
— Ладно, потопали, — подвел черту мудрый Тамура. — Гостей все равно поискать стоит. Вдруг скелетики все-таки не уйдут.
И троица беглых диспетчеров снова двинулась сквозь лес. До момента, пока МакГрегори не остановился и полувопросительно не сказал: «Разделяемся?», никто не проронил ни слова. Даже Сориал.
Разделились они на узкой звериной тропе. МакГрегори пошел по ней прямо, Сориал свернул к востоку, направо, дальше от турбазы; Тамура — налево, к западу. Наткнуться на севший неизвестно чей корабль суждено было Сориалу, но Простак Жорж так и не понял, что отыскал именно то, к чему стремились все трое. Выйдя к небольшому лесному озерцу, Сориал ненадолго замер, потом внимательно огляделся. Он не обладал, как Тамура, большим опытом пребывания вне турбазы и космодрома. Строго говоря, в здешних местах Сориал вообще находился впервые. Именно поэтому он не удивился, встретив озеро на месте, где сроду не бывало никаких водоемов. Даже луж в сезон дождей.
— Так-так, — пробормотал Жорж. — Не похоже, чтоб тут кто-нибудь садился. Пойду-ка я дальше.
В одиночестве он чувствовал себя не вполне уютно, поэтому разговаривал сам с собой. Бодрился как мог.
Поверхность озера была затянута местной ряской, там и сям зелеными овалами на воде лежали листья местных кувшинок. Местные горластые лягушки, которых работники «Экзотик-тура» за директорские глаза называли скотчами, активно бултыхались и урчали в десятки голосов. В общем, самый опытный следопыт не заподозрил бы ничего неестественного в этом озере. Тамура удивился бы лишь факту возникновения озера в непривычном месте, да и то скорее счел бы, что сбился с пути и заплутал.
Задумчиво глядя в воду, Сориал присел. Ему показалось, что у самого берега шевелится крупная рыбина. Вода в озере была темной, с коричневатым оттенком, что наводило на мысли о вязком илистом дне. А где ил, там и жирная рыба в избытке, это Сориал знал прекрасно. Он как раз размышлял — заняться рыбиной сейчас или на обратном пути. Вдруг уйдет в глубину, спрячется? Но и носиться с малоудобным для транспортировки уловом тоже не очень хотелось.
Сориал так и не решил — рыбачить на скорую руку или же продолжить путь, как собирался. Из воды выпросталась пятипалая рука, сграбастала незадачливого рыбака за ворот легкой куртки и рывком втащила под воду, только круги по воде пошли, ряска заволновалась да листья кувшинок заколыхались на небольшой волне. Лягушки примолкли всего на несколько секунд, но вскоре возобновили свой обычный концерт.
  
ПАРЛАМЕНТЕРСКИМ БОТ АЗАННИ
 
Пронг-32 (Табаска), доминанта Земли
Перепонка с сухим шелестом расслоилась, и в рубку вошел Арнольд Суондред. По его лицу Маримуца моментально все понял. Не понадобилось даже допытываться: «Ну как?» Поэтому он лишь выжидательно поглядел десантнику в лицо.
— Заносить? — меланхолично спросил Арнольд.
— Заноси!
Суондред по-кошачьи обернулся, расслоил перепонку и поманил рукой брата Конрада. Тот без видимого напряжения внес в рубку насквозь мокрого чернокожего человека, словно человек был картонный и весил не больше пары килограммов. С одежды внесенного стекала грязноватая вода пополам с ряской, но пол парламентерского бота сразу же впитывал чужеродные вещества.