Ближе некуда (СИ)

Я кратко пересказала ему то, что видела и знала, умолчав только о «Стилгмар». Трайн выслушал спокойно, не отпуская моей руки — он, видимо, даже не осознавал, что держит ее.
— Я долго боролся, — сказал он, наконец, когда я замолчала. Легкая улыбка скривила его губы. — Одн-на, когда в следующий раз у меня начнется бред, просто не держи меня. Позволь уйти.
— По-моему, бред уже начался, — сказала я, приподнимая брови. — У тебя лихорадка, Трайн. И судя по всему, достаточно тяжелая. Волчонок приведет помощь, потерпи.
— Они не станут мне помогать, — Трайн погладил мои пальцы и все-таки отпустил, глядя на меня внимательным взглядом. — Волки знают, что за лихорадка не дает мне покоя, поверь мне. Они посоветуют сделать то же, что советую сделать я.
— Но почему?
Он покачал головой. Осторожно поднявшись, Трайн уселся на кровати, спустив ноги. Грубый кашель разорвал возникшую тишину, и, когда приступ закончился, я с ужасом увидела кровавую пену на губах своего спасителя.
— Ты ведь уже поняла, что я тебя знаю, Стилгмар, — сказал он, опустив голову и не глядя на меня. После приступа голос звучал глухо. — Тебе ведь хочется задать вопросы, правда? И первый из них касается моего имени.
Трайн посмотрел на меня. Окровавленные губы смотрелись жутко. Заметив мой взгляд, он тут же оттер кровь рукавом.
— Прости. Прости, Стилгмар. Я должен был раскрыться сразу. Но просто не смог. Не хотел, чтобы ты видела во мне врага из Белого мира.
Он впился взглядом в мое лицо, чтобы не упустить малейший нюанс его выражения, и четко и ясно назвал свое имя.
Меня бросило в жар и холод одновременно. Я впилась взглядом в лицо Трайна, вглядываясь в его выражение как будто в первый раз.
— Керр? — прошептала я, не веря своим глазам. — Не может быть, ты — Керр?
Я смотрела на него, искала пристальным взглядом знакомые черты — и не находила их. За то время, которое я провела у него дома, Трайн не отпустил ни одного двусмысленного комплимента. Да он их вообще не отпускал. Не было шуток на скользкие темы, не было намеков, не было флирта.
Как Трайн, взрослый мужчина с двумя взрослыми детьми, мог оказаться ровесником своих сыновей? Как красноглазый парень, который заигрывал со всеми девушками Школы, мог оказаться мужчиной, который спас мне жизнь? Человеком, который держал меня за руку, когда меня рвало ледяной водой, обнимал, когда я просыпалась от собственных криков, уговаривал поесть, когда меня тошнило от высокой температуры?
— Не могу поверить, — сказала я.
И все же это был он. На двадцать земных лет старше, на пару звездокругов мудрее, но все же Керр. Керридар. Трайн-Ар. Ну, конечно, мне стоило бы догадаться, хотя бы предположить, что это был он, когда Ли-ра назвала мне полное имя. И его слова: «Наши судьбы связаны, Одн-на» в день расставания, конечно, они могли значить что-то большее, чем банальная попытка скрыть неловкость.
— Я прыгнул сюда сразу же, как узнал о твоей смерти в Белом мире, — сказал он. — Мы с Камнри держали связь — я сообщил ей разу же, как нашел тебя, точнее, сразу же, как убедился в этом.
— Так ты знал, кто я… — растерянно прошептала я, глядя на него.
Он кивнул.
— С самого начала. Я начал подозревать сразу же, как увидел тебя. Внешность в гуманоидных мирах меняется не сильно, и ты похожа на Стилгмар ровно так же, как Стилгмар похожа на Нину, которая похожа на Одн-ну. Ну, а когда я услышал от тебя же твое истинное имя, все встало на свои места.
Я все еще сидела, что называется, открыв рот. Сколько же людей знали обо мне то, чего не знала я сама?
— Количество совпадений зашкаливает, — сказала я больше себе, что Трайну, но он услышал и согласно кивнул.
— Учение Инфи называет это судьбой, Одн-на, — сказал он. — Люди, идущие вместе в одной жизни, непременно встречаются в другой.
— Сплетенные вместе нити душ в мирах и Вселенных тянутся. — Слова из книги бытия Инфи, которую так часто читала мне Ли-ра — смутное воспоминание из далекого детства. — Любовь ли, вражда ли за ними идут — все в судьбах навек останется.
 
— Вот видишь, — сказал Трайн, поднимаясь с кровати. — Ты все помнишь.
Без каких-либо объяснений он направился к выходу — сначала из комнаты, потом из дома. Я сначала не поняла, что намерения его вполне серьезны, и только когда захлопнулась дверь, бросилась следом.
— Трайн! — Я выскочила на крыльцо. Он, не обращая внимания на то, что по колено проваливается в снег, шел от зимовья прочь. — Трайн, ты куда?
На улице было морозно. Я метнулась за одеждой, впрыгнула на ходу в ботинки и снова выбежала на улицу. Трайн целеустремленно двигался в направлении волчьей деревни, без обуви, без верхней одежды и, похоже, без осознания того, что делает.
— Трайн! — крикнула я.
Он не остановился и не обернулся. Я спрыгнула с крыльца в глубокий снег и бросилась следом за ним, понимая, что он снова в бреду — и снова идет туда, куда направляет его воспаленный разум. Но куда он идет? Куда тянет его эта лихорадка, этот бред, с которым он не в силах справиться… и с которым не хочет справляться?
Я настигла его уже на подъеме. Бежать, все время проваливаясь в снег, было очень тяжело. Я едва дышала, по лицу градом катился пот, ноги по колено были мокры от снега. Ухватив Трайна за плечи, я остановила его и развернула лицом к себе.
Бешеные, лишенные разума глаза уставились на меня с выражением, которое не поддавалось описанию.
— Трайн! — я встряхнула его, — Трайн, очнись же!
Он поднял руки и со всей силы оттолкнул меня от себя — спокойно и безразлично. Я полетела в снег, на мгновение потеряв способность дышать — от удара из меня вышибло весь воздух. Прижимая руку к груди, в которой все клокотало, я смотрела на него, смотрела в его пустые глаза, в зрачки, снова уменьшившиеся до размера точки. Он тоже смотрел на меня, но не видел. Красные пятна на лице проступили с особенной ясностью, хриплое дыхание сорвалось с губ.
— Трайн, что ты делаешь?! — закричала я, когда он отвернулся от меня и пошел дальше, как будто ничего не было. — Вернись!
Я поползла за ним сначала на четвереньках, потом вскочила на ноги и снова побежала. Он не понимает, что делает — только эта мысль удержала меня от того, чтобы развернуться и, плюнув на все и вся, позволить Трайну уйти. Это… и воспоминание о его руках, удержавших меня на краю полной кошмаров бездны, из которой не было возврата.
— Керр! — позвала я его снова, сама не осознавая, что называю другое, не здешнее имя. — Керр! Прошу тебя!
Но, кажется, это имя подействовало. Он замедлил шаг. Я забежала вперед и преградила ему дорогу. Страшные глаза снова уставились невидящим взором мне в лицо, но на этот раз Трайн остановился и даже заговорил со мной — глухо, словно выдавливая из себя звуки.
— Пусти меня к Воротам, Одн-на, — сказал он. — Мне нужно к Воротам. Пусти меня к Воротам.
— Зачем тебе к Воротам, Керр?
— Мне нужно к Воротам, — сказал он и попытался пройти мимо, но я снова заступила дорогу, впиваясь взглядом в его словно окаменевшее лицо.
— Вернись. Тебе нужно одеться. До волчьей деревни далеко, ты простудишься, Керр, пожалуйста.
То, что он сделал дальше, поразило меня до глубины души. Керр не стал снова меня отталкивать. Он не стал обходить меня, не стал ничего объяснять. Молча опустившись на колени прямо в глубокий снег, он закрыл лицо руками и замер. Пара минут, еще пара минут. Я стояла молча, не зная, что сделать и что сказать. А потом я услышала рыдания.
Я застыла в растерянности как истукан. Но тут же взяла себя в руки и опустилась на колени рядом с Керром, робко коснувшись рукой его вздрагивающего плеча.
— Керр. — Если это имя действовало, я буду звать его так. — Керр, что случилось?
— Мне нужно к Воротам, — глухо сказал он. — Мне нужно к Воротам, пусти меня, Стил, пусти, мне очень нужно туда, мне так туда нужно.
Он замер на мгновение, а потом вдруг вскочил на ноги так резко, что напугал меня. Опустив глаза, Трайн посмотрел на меня — и это снова был его ясный взгляд, который я знала и помнила. Он протянул мне руку, и я машинально взялась за нее.