Самозванец 3. Песнь червоточин (СИ)
— Ах, да… — Я потёр лоб тыльной стороной руки, подбирая слова. — Забыл сказать вам… Мими — это Линнея Харрис. Оборотень, журналист, проныра и заноза в заднице. Та самая прикормленная мною кошка…
Глава 27
Манеру вождения Линн явно приобрела от любимого дядюшки. Машина тоже не сильно отличалась от типично мужской. В моём представленнии барышни предпочитали маленькие симпатичные машинки, однако Линн водила подобие Нивы, да ещё и захламлённой техникой. Оно и понятно: микрофоны, камеры, свет — всё это может пригодиться по работе, но я бы скорее подумал, что машина принадлежит её оператору, а не ей самой. Но барышня удивила.
Причём не только меня, и не только манерой вождения. Ребята до сих пор пребывали в шоке от истории журналистки о «поцелуях Луны» и «древней клятве», которую та с радостью поведала, после того как мы вышли из разлома с другой стороны скалы.
Линн мчала нас, бодро крутя баранку и дополняя то, что успел рассказать я, когда мы ещё шли в темноте расщелины. Для них, коренных обитателей этого мира, знакомых с байками про оборотней, новость об их реальном существовании оказалась такой же невероятной, как если бы мне в моём мире сообщили, что вампиры действительно существуют, спят в гробах, пьют кровь и таращатся на красоток в окно, пока те спят.
— Охренеть! — опять восхитился Шен. — Настоящая кошка-оборотень!
— Охренеть! — откликнулась Линн. — Настоящий Герой, который растягивается и может пролезть в вентиляционную трубу!
Бросив на парня быстрый взгляд, подмигнула и улыбнулась, намекая, что для неё все мы тоже уникальные личности.
— Нет, ну настоящий оборотень, только представьте! Веками живший на островах у всех на виду, сливаясь с людьми, храня тайну.
— Эй! Я не так стара! Какими веками? Мне всего лишь двадцать четыре!
— Да ты понимаешь, о чём я, — отмахнулся Шен и, втиснувшись ещё ближе между двумя передними сиденьями, потрогал её за плечо и волосы. — Настоящая… Живая…
Линн закатила глаза, но беззлобно. Казалось, восторг Героя и льстил, и забавлял одновременно. Хоть и немного нервировал.
— А ты точно не Герой? — уточнила Ляся, подозрительно всматриваясь в Линнею. — Может, вы какой-то отдельный вид Героев?
— Нет, — я помотал головой. — Он точно оборотень. Если точнее, кисунэ.
— Кто? Кису… кто? — опять удивилась Ляся, пробуя слово на «вкус». — Впервые слышу.
— Конечно, я ведь это только что выдумал.
— Про оборотня? — совсем запуталась она.
— Про «кисунэ», — пояснил я. — Надо же их вид как-то называть. Оборотни наверняка бывают разные. А эти — вполне конкретные. Связанные клятвой с Аданом Муном и его родом.
Устав слушать о себе или в целом от нашей болтовни, Линн сменила тему.
— Лучше подумайте, как будем действовать, когда приедем. Там вооружённая охрана, которая может располагаться не только внутри, но и по периметру. У меня нет прямой трансляции с места, есть только запись с дрона.
— Я проведу разведку, — подала голос Агата, о которой, видимо, забыл даже Шен, иначе бы был скромнее в своих восторгах Линнеей в присутствии дамы, за которой пытался ухаживать. — Насекомые, крысы, птицы — любая живность, что обитает там — отличный источник информации. Их глаза — мои глаза. Их уши — мои уши. Так что просто остановись заранее. Если там есть наружный патруль, вряд ли он простирается на большую аудиторию.
— Там могут быть камеры, — вклинилась Ляся.
— Жаль, не взяли Саймона… — вздохнул Шен.
— Камеры есть, — подтвердила Линнея, давая неслабый вираж на очередном изгибе пустой дороги. — Но они все учтены, а Рэй сможет отвернуть их в нужном направлении, чтобы мы не попались. — Она достала и внутреннего кармана карту и вручила её мне. — Если камеры есть и внутри, то там вся надежда на вашу внимательность и способности Рэя. А ещё у нас есть очень гибкий парень, способный пролезть где угодно и разведать обстановку.
Шен расплылся в улыбке и даже расправил плечи.
Спустя полчаса экстремальной езды по извилистым дорогам, которые сменялись ухабистыми просёлочными, мы прибыли к месту. Линн спрятала машину в тени холма и, хлопнув в ладоши, заявила:
— Дальше вы идёте одни. В облике кошки я бесполезна, в облике человека — тем более. Так что, Агата, расчехляй жуко-радар, пора сканировать местность.
Агата кивнула, прикрыла глаза, затем попросила Шена не ёрзать и не сопеть, и опять попыталась настроиться.
— Патрулей на улице нет. Жизни в доме, насколько понимаю, тоже. Всё выглядит заброшенным и безжизненным. Хотя машины приезжают, кто-то иногда заходит и выходит. Но дом сейчас пустует.
— А гараж? — Шену не сиделось на месте. — В гараже есть кто? Надо обезвредить?
— Не-а, пусто. Если бы не запись, я бы решила, что мы зря приехали. Хотя «глухота», которая ощущается в подвальной зоне, меня настораживает. Нет информации, что находится там. Будто всё залито бетоном на многие метры под землю.
— Бункер, — кивнул я. — Наверняка. Может, дед готовится к концу света, потому что не верит в нас? Уверен, что мы просрём войну монстрам.
Ляся хихикнула.
— И мне сложно его за это осуждать. Он-то нас всех каждый день в записи видит, ему, наверняка, докладывают о всех ключевых событиях в кампусе.
— Не поспоришь, — согласился я. — Тогда выдвигаемся?
— Удачи… — Линн мягко коснулась моей руки. — Жду тут. Никуда не уезжаю.
— Если не вернёмся через час, вызывай спасателей и десант.
Она приподняла бровь.
— Я шучу. Мы вернёмся, — легонько сжал её руку, но шутка ей не понравилась, и моя попытка сгладить эффект не возымела действия.
Линн осталась серьёзной и сдержанной. Просто кивнула, но в глазах как будто поселились сомнение и тревога.
С картой в руках, изучая расположение трёх камер, я попытался прикинуть, откуда мы выйдем. Общий пейзаж напоминал пустынные холмистые просторы Колорадо из голливудских фильмов. Солнце уже почти село, и когда силуэт отшельнического домика с гаражом прорисовался на горизонте тёмным пятном, мы замедлились. Нужно было понять, где парадный вход, где камеры, и насколько мы будем заметны, если подойдём слишком близко, а я не успею отвернуть объектив. Нельзя направить то, чего не видишь. Но опасения оказались напрасными. Яркая красная лампочка ритмично загоралась и гасла. Так что мне удалось осторожно повернуть её в нужную сторону, поймав верный интервал движения, но сместив само направление в сторону от нас.
Мы проскользнули под козырёк на веранду, и камера осталась позади, наверху, под козырьком, не захватывая само пространство веранды. Я приник к окну, заглядывая внутрь. Стекло запотело от дыхания, но всё равно было ясно, что Агата права. Внутри жизни нет. Паутина по углам, ровный слой пыли на полу и предметах, поваленный стул в центре комнаты у стола, высохший цветок, давным-давно умерший в горшке.
Старый, ветхий, поскрипывающий досками веранды дом выглядел максимально непривлекательно, неприметно и недружелюбно. Ветхий и заброшенный — вот какое впечатление он произвёл бы, если бы не новые армированные ворота гаража и включённые видеокамеры по периметру.
— Нам нужно в гараж, — прошептал я. — Но есть риск, что сработают датчики сигнализации, если она тут есть. Так что, Шен, надежда на тебя. Просочись, разведай и впусти нас через окно.
Он кивнул, отсалютовал и направился к гаражу. Мы последовали за ним, осторожно, тихо, ровным строем. Через несколько минут окно щёлкнуло и распахнулось. Мы проникли в пустой аккуратный гараж. И каким бы ветхим он ни казался, толщина стен и разложенные по местам инструменты намекали на подготовленность владельца к разным ситуациям.
— И где всё? Что дальше? — Ляся огляделась, потирая плечи, будто от холода, но скорее от неуверенности.
— Щель на полу, скорее всего, проход. Надо только найти…
Договорить не успел, пол дрогнул, и плита, скрывавшая проход, начала двигаться, обнажая ступеньки.
— Вот и кнопка, — радостно произнесла Агата, вертя в руках увесистый пульт. — Кажется, тут ещё одна…