Мата Хари. Подлинная история легендарной шпионки XX века

Дядюшка Норманн молча осматривал нового потенциального члена семьи. Он пробормотал пару слов. Некоторое время ситуация была напряженной. Но, присмотревшись, старый солдат все же одобрил выбор своего племянника.
– Молода, но выглядит хорошо, – повторял он. – Чертовски хорошо!
Грит выдержала экзамен. Первый барьер был преодолен.
Преодолены были и трудности внутри семьи МакЛеод. Но, к сожалению, в семье Зелле был один член, о котором пока никто не упоминал. Джона ожидал сюрприз.
Однажды Грит сказала, что у нее есть отец. Если верить третьей жене МакЛеода, тот ответил, что «такое, мол, бывает в лучших семьях». Тут Грит драматично заявила:
– Но он жив!
Существование отца Зелле держалось в секрете. Грит рассказывала своему жениху, что она сирота. Но когда день свадьбы неумолимо приблизился, Грит понадобился отец – или, по меньшей мере, его согласие. Как несовершеннолетняя она не могла выходить замуж без его согласия, если, конечно, она не могла предъявить свидетельства об его смерти. Но папа Зелле все еще был жив и проживал со своей второй женой в одном из бедных районов Амстердама, на улице Ланге Лейдсхедварсстраат, 148.
Джон был не в восторге от предстоящей встречи с этим внезапно возникшим тестем. Он был офицером из благородной семьи. А господин Зелле был обанкротившимся торговцем, живущим в бедняцком квартале. Потому он совсем не был заинтересован в знакомстве с родней Грит.
Но Джон был влюблен. Потому такого знакомства нельзя было избежать. Он же планировал свою свадьбу с уверенностью и с радостью.
В таких обстоятельствах Маргарета осторожно сблизилась с отцом. Она хотела выяснить, на каких условиях он согласился бы с ее замужеством. Папа Зелле потребовал визита пары к себе. У него, как-никак, было право познакомиться с будущим зятем.
Это посещение в его бедном доме стало днем гордости для пятидесятипятилетнего отца. Он настоял на том, чтобы они приехали к нему в большой карете, а не просто в экипаже. Карета с прекрасными лошадьми была сенсацией для маленькой улицы. Адам Зелле дал свое родительское благословение. Его тут же пригласили на следующий день в ратушу, где его присутствие было просто необходимо по закону.
Еще утром перед свадьбой сестра Джона Фрида – в семье ее называли «тетушка Лавис» (семейное произношение имени «Луиза»), попробовала в последний раз отговорить брата от этой затеи, которую считала роковой ошибкой.
– Джонни, – сказала она, как это было мне передано потом Гритье Мейерс-МакЛеод, – Джонни, оставь это.
Но Джонни не хотел это оставлять. В сопровождении своей ошеломляюще красивой невесты он покинул жилище сестры, чтобы высказать те серьезные слова, которые его окончательно связали. Праздник в ратуше был тихим. Все соседи папы Зелле собрались на тротуаре вдоль канала. Громкими криками приветствовали они новобрачных, старавшихся как можно быстрее проникнуть в их любимое «Кафе Америкэн». Там их ожидал свадебный ужин. Отец невесты в нем не участвовал. Злые языки твердили, что Джон попросил кучера как можно быстрее увезти тестя в другой квартал города и высадить там.
Свадебное путешествие привело юную пару в Висбаден. В то время этот город был уже знаменит не меньше, чем сейчас. Он и позднее проявится в сказках Маты Хари о своей молодости. В Висбадене, похоже, Джон МакЛеод впервые почувствовал, что ожидает его после женитьбы на такой молодой и красивой девушке. Город был полон молодых, важничающих офицеров. Они не могли сдержаться, чтобы не засвидетельствовать свое внимание молодой красивой голландке громкими, не скрываемыми замечаниями. Он подошел к ним, «молодым зеленым молокососам», как он их называл, и сказал:
– Господа, эта дама моя жена.
Потом взял Грит за руку и вышел с ней.
Вернувшись в Голландию, Джон совершил свою первую ошибку в браке. Он воспользовался гостеприимством сестры и жил со своей женой на набережной Лейдсхекаде, 79, совсем близко к «Кафе Америкэн». Тетушка Лавис была замужем за нотариусом Вольсинком в маленьком городке Лопперсюм, но уже успела овдоветь. Все эти годы она жила далеко от брата, но они по-прежнему испытывали друг к другу чувство искренней привязанности. А к Маргарете она с самого начала относилась без благосклонности.
 
Конечно, для молодоженов было дешевле жить у родственников, чем оплачивать собственное жилье. Но напряженные взаимоотношения обеих женщин и продление отпуска МакЛеода привело их к решению переехать.
Самым большим впечатлением этих медовых месяцев в Голландии стал для Маргареты прием у правящей королевы Эммы, матери королевы Вильгельмины, в королевском дворце. Для этого случая молодая дама надела длинное желтое свадебное платье. К гордости ее мужа она со своей смуглой кожей и темными волосами стала в определенном смысле украшением вечера.
Первые тучки на счастливом семейном небосводе немногочисленные близкие друзья семьи МакЛеод заметили почти сразу после свадьбы. Госпожа Ф., жена врача, познакомилась с Джоном в 1894 году, сразу после его возвращения из Восточной Индии. Он привез ей привет от ее сына, который тоже служил на Востоке. Когда она познакомилась и с Маргаретой вскоре после обручения, то уже тогда у нее возникло сомнение в долговечности брака.
Потом Маргарета показалась госпоже Ф. «молодой женщиной с лучшими намерениями, очень страдавшей от наплевательского отношения и грубых манер ее мужа, проявившихся сразу после возвращения из свадебного путешествия».
Это впечатление госпожи Ф., пожалуй, справедливо. Джон МакЛеод, который намного позже, уже в браке с Гритье Мейер, очень изменился в лучшую сторону, в девяностых годах вел обычную жизнь грубого неотесанного колониального офицера. Его первое супружество не изменило этих привычек за одну ночь. Оно не уменьшило и его тяги к другим женщинам. Это подтвердил в разговоре со мной и Де Балбиан Ферстер.
В марте и снова в сентябре 1896 года отпуск Джона продлевали снова на шесть месяцев. Это произошло прежде всего по причине его здоровья, но другой причиной была беременность его жены. 30 января 1897 года Маргарета родила сына. Его назвали Норманн Джон, в честь дедушки по отцовской линии, Джона ван Дринена МакЛеода и знаменитого дядюшки отставного генерала Норманна.
Спустя всего несколько месяцев, 1 мая, семья МакЛеод на корабле «Принцесса Амалия» отправилась в Голландскую Восточную Индию. Отъезд поднял настроение Маргареты. Это путешествие было для нее настоящим приключением. Она отправлялась туда, чтобы узнать новую страну и встретиться с новыми людьми. Магия тропиков возбуждала ее. Ей было только двадцать, ее мужу уже сорок один год. Опасная разница в возрасте для пары, отправлявшейся в мир, где белых женщин было мало, а красивые белые женщины были абсолютной редкостью.
МакЛеоды некоторое время прожили в Амбараве, деревеньке к югу от Семаранга, в центре Явы. Потом Джона перевели в Тумпунг, вблизи Маланга, на восточном побережье большого острова. Этот перевод означал значительное улучшение их жизни. Маланг был город, где проживало много европейцев, и поэтому было много развлечений для европейцев.
Около года семья прожила в Тумпунге. За это время, 2 мая 1898 г., у них родился второй ребенок. Это была девочка, которую назвали Жанна-Луиза, в честь «тетушки Лавис». Но МакЛеоды называли ее просто Нон. Это было распространенным сокращением малайского слова «нонах», что означает «молоденькая девочка».
Дни в Тумпунге не были, однако, для пары счастливыми. Семейные трудности, впервые проявившиеся еще в Голландии, под жарким солнцем тропиков еще больше обострились. Грит потому стало сразу легче, когда ее муж 21 декабря 1898 года получил приказ об его переводе в Медан, город на южном побережье Суматры, напротив Малайи, на берегу Малаккского пролива. Временная разлука – МакЛеод должен был немедленно прибыть к новому месту службы, а семье следовало переехать немного позже, дала ей возможность немного передохнуть от ежедневных споров и неприятных ситуаций.
В своем обычном грубоватом и прямом стиле МакЛеод нашел для дальнейшего пребывания своей жены и детей в Тумпунге очень простое решение. Однажды утром он на коне прискакал к дому командира гарнизона господина ван Рееде и, не слезая с коня, сказал ему, что он должен немедленно выехать к новому месту службы. (Историю мне рассказала жена ван Рееде.) Этот факт был уже известен в маленьком поселке.