Последний реанорец. Том IX (СИ)

‒ Но девчата… ‒ невольно обронил я вслух, вновь прикрывая глаза и отдаваясь во сласть медитации. ‒ Девчата должны знать. Я и так слишком много от них скрываю. Это чревато. Прошлых ошибок нельзя повторять. Нельзя отталкивать тех, кто верит и следует за тобой.
Сознание вновь стало погружать в медитативное состояние, однако вязкие эмоции хунхузы и девичье сопение периодически сбивали с ритма.
Твою мать! Нет. Так дело не пойдет. Хвост мне не нужен.
‒ Руслана, тебе кто-нибудь из прислуги или девчата говорили, что терпение моя самая слабая черта характера? ‒ подал я голос, открывая глаза и медленно поднимаясь на ноги. ‒ Резиденция огромна. С Головиным я договорился. Отныне здесь ты гость. Поэтому не надо всюду таскаться за мной. Лучше поразмысли над всем, что увидела и услышала.
‒ Я уже над всем подумала. Несколько десятков раз, ‒ тотчас откликнулась девица. ‒ Да я и не привыкла доверять сплетням, а любая важная информация о вас у меня давно имеется. Точнее самая известная информация. Что касательно ваших жен, как понимаю, они считают меня здесь чужой, ну или на крайний случай принимают меня за вашу… любовницу.
‒ Любовницу? Это вряд ли. Мои жены не так глупы, ‒ весело рассмеялся я, неспешно поднимаясь по ступеням террасы и присаживаясь прямо напротив девушки. ‒ Ведь любовница у меня уже есть. К тому же так вышло, что она еще по совместительству является той, кто ответственен за безопасность рода Лазаревых и они её приняли. Честно признаться мне хватило бы и одной жены, но обстоятельства сложились иначе. Девчата холодны с тобой совсем по иной причине.
‒ И по какой же? ‒ с лёгкой нервозность полюбопытствовала та. ‒ Мне… мне стоит их опасаться?
‒ Успокойся. Никто тебя не тронет. Просто ты из древнего клана, а у нас с ними весьма натянутые отношения после войны и Камчатской бойни. И уж кто-кто, а мои супруги весьма трепетно относятся к безопасности своего мужа, хоть и пытаются тщательно это скрыть. Поверь на слово, данное место, ‒ окинул я взглядом округу, ‒ теперь самое безопасное во всей империи, если не на всей земле.
‒ Потому что вы здесь?
Она молодец. Верно мыслит.
‒ Потому что я здесь, ‒ со злорадной и самодовольной ухмылкой подтвердил я её догадку.
‒ Князь, ‒ внезапно дрогнувшим и взволнованным голосом обратилась ко мне хунхуза, нервно перебирая пальцами. ‒ То, что я видела, то… о чем вы говорили. А я… я могу рассчитывать на ваше заступничество и защиту? Вы ведь сдержите своё слово? Прекрасно осознаю, что в глазах многих я кажусь предательницей, и предателей никто не терпит. Однако клянусь жизнью, вас и род Лазаревых я ни за что не предам! Вы умеете… объяснять.
Быстро схватывает. Похоже она и вправду о многом подумала. И не лжет.
‒ Ты права. Никто не терпит предателей, ‒ хмыкнул я, отчего хунхуза тотчас побледнела. ‒ Но ты была более чем полезна и доказала свою лояльность, а данное кому-либо слово я держу. Надеюсь, будешь доказывать и после того, когда клан окажется под твоим контролем.
‒ Я не под…
Вот только договорить она не успела и оборвалась на полуслове, потому как лежащий на стеклянном столике перед Русланой телефон начал тихо вибрировать. И громкое имя «Отец» говорило само за себя.
Надо же. Это интересно…
‒ Позволь мне, ‒ злорадно ухмыльнулся я, невольно скосив взгляд на заметно напряженную девицу.
В ответ та лишь протяжно и расслабленно выдохнула, а затем решительно кивнула и мазнула пальчиком по сенсорному экрану.
‒ Говори, Эйгоу, чего хотел? ‒ спокойно проговорил я, прикрывая веки и поудобнее устраиваясь в кресле. ‒ Князь Лазарев внимательно слушает. Если честно, то думал, что ты будешь более расторопным.
Пауза была недолгой. Всего пяток секунд. Хотелось бы мне сейчас ощутить его эмоции.
‒ Значит, я оказался прав, ‒ тихо и бесстрастно отозвался мой собеседник. ‒ Руолан меня всё-таки предала. Предала свой клан. Предала своих сестер. Предала свою кровь. Очень жаль, я возлагал на неё большие надежды. Очень большие. Как бы то ни было, но признаю, не ожидал, что ты будешь настолько непредсказуемым, Лазарев. Что с моими людьми?
 
‒ А ты сам как считаешь? ‒ вопросом на вопрос ответил я.
‒ Значит, мертвы… ‒ констатировал спокойно тот. ‒ А что с моими дочерями?
‒ Для меня нет разницы мужчина пришел за моей жизнью или женщина, ‒ пожал я плечами, словно хунхуз сидел прямо передо мной. ‒ Последствия одинаковы для всех. Гуманизмом не страдаю.
‒ Отныне знай одно, глупец, ‒ равнодушно изрёк мужчина. ‒ В мучениях умрут все, кого ты знаешь и любишь. Руслана, ты, все твои близкие… Я перебью даже прислугу. Таким образом, заплатит весь твой род. Тебе нигде от меня не скрыться…
Однако на всю устрашающую речь главы клана Е я лишь громко и заливисто рассмеялся.
‒ Про мышей тоже не забудь, ‒ хохотнул весело я.
‒ О чем ты лопочешь? ‒ холодно вопросил он.
‒ Я слышал, что Терентий упоминал о мышах в резиденции в разговоре со слугами. Избавься от мышей. Хоть какая-то польза будет от твоих угроз. Но знаешь, давненько не слышал столь хорошей шутки, ‒ хмыкнул расслабленно я. ‒ Честно сказать, не люблю меряться мужскими причиндалами, но раз уж пошла такая пьянка, то так и быть… Эйгоу, отребье грязное с окраины империи, ты кому посмел угрожать? Советнику императора и тому, кто знает всю твою подноготную? Кто тебе сказал, что я буду скрываться? Одно моё слово и весь древний клан Е уже завтра на рассвете будет стёрт с лица земли. И будешь ты крутить свои делишки из-под полы в другом месте. Однако тебе повезло. Я оказываю тебе услугу. Твоя дочь оказалась умна. Она пришла по адресу. Твой клан мне пригодится и уничтожу я не всех…
‒ Помни с кем говоришь, щенок, ‒ отчеканил с прохладой тот. ‒ Я…
‒ Да насрать как-то, что ты скрытый повелитель, ‒ грубо перебил я его. ‒ Хоть трижды император Австро-Венгрии. Хватит сорить словами. Потому как сам люблю грешить подобным. Можешь не утруждать себя приказами на моё убийство. На днях увидимся. Мы с тобой поболтаем по душам. И последняя просьба, ‒ расслабленно усмехнулся я, разлепляя веки и глядя на вечерний закат. ‒ Побудь хорошим теневиком и уведоми тех бешеных собак о том, что Аксаков мертв. Мне кажется, они еще долго будут ломать голову над тем, что произошло и куда он подевался.
‒ Ты умрешь, Лазарев. Умрешь в адских мучениях. Никто не смеет угрожать тёмному клану. Никто и никогда! ‒ прошипел холодно Эйгоу завершая разговор и оставляя после себя послевкусие полной тишины.
‒ Готова к встрече с папашей? ‒ спросил с улыбкой я, весело подмигивая ошеломлённой Руслане и прикрыв в очередной раз глаза, отдался во власть безмятежности и скрытого довольства. ‒ Скоро устрою вам её. Похоже наша «беседа» с ним будет занятной. Потому как мне уже не терпится увидеть на что способны хвалёные повелители. Надеюсь, силы барьера хватит и Благовещенск не сильно пострадает.
Однако уже пару минут спустя раздались отдалённые шаги, которые быстро приближались, а следом за шагами раздался и голос дворецкого.
‒ Захар Александрович, прошу простить за беспокойство, но пожаловал князь Потёмкин и княжич Решетников. Желают вас срочно видеть.
* * *
Первое кольцо. Москва. 
Главный храм Господнего света. 
Приёмная патриарха. 
Ранний вечер… 
‒ Объясняйтесь! Живо! ‒ холодно отчеканил патриарх двум хмурым князям, стоило тем войти внутрь приёмной. ‒ Почему Лазарев еще жив? Почему хунхузы не справились? Вы хоть знаете, чем это для меня обернулось?
Оба аристократа были задумчивы с самого попадания в кабинет, а после столь сокрушительных слов стали мрачнее грозовой тучи.
‒ Что стало с Аксаковым? Он вернулся? ‒ продолжил наседать церковник. ‒ Хватит уже молчать! Николай, пора отвечать за свои слова и обещания! А ты что скажешь, Семён?
‒ Хватит, ваше святейшество, ‒ нехотя промямлил Акинфов. ‒ Мы уже в курсе, что план провалился. Служба безопасности доложила, что Лазарев действительно жив. Мы все пострадали от этого… Мой сын…