Штурмуя Лапуту (СИ)
Шрамы на спине пилота были неочевидны: и времени много прошло, и татуировками рубцы замаскированы. Но девушку это вряд ли обманывает — крупные симметричные шрамы понимающему анатомию человеку очень многое говорят.
— Могу рассказать. Это не очень-то большой секрет, — сказал Укс, не поворачивая головы.
— Вряд ли тебе приятно рассказывать о давнем, — прошептала Фунтик. — Лучше скажи — на смену погоды сильно болят?
Рассказывать о боли Уксу не хотелось, врать хотелось еще меньше.
— Перед грозой сильно саднят. А на снегопад ноют.
— О, снегопад! Никогда не видела, — кончики пальцев неощутимо прошли по левому шраму. — Я снег только на вершинах гор наблюдала. У вас горы есть?
— Полным полно… — от более ощутимого прикосновения у Укса перехватило дыхание. — Слушай, не надо сейчас.
— Всё, забыла. Вот о другом забыть не могу, — она склонилась к уху. — Дойдем до Коринты, все дела сделаем. А потом ты меня…
Она сказала весьма грубое слово.
Укс ухмыльнулся:
— Ты где это подцепила? Это же нецензурное, из одного старинного языка, употребляется в исключительных гадких случаях.
— Значит, смысл я уловила точно. Мне нужен исключительный плотский и гадский случай, неспешный и исполненный всеми разнузданными способами. Чтоб запомнить навсегда.
— Наверное, для подобного развлечения нам придется какой-нибудь Епископальный Дворец захватить.
Она тихо застонала:
— Вот почему ты все так верно понимаешь⁈
Целовались неистово, воровка обнимала сверху, не давала повернуться. Потом исчезла…
Укс полежал, утихомиривая дыхание. Напряжение в размятой спине исчезло, зато накатило напряжение в ином месте. Логос, чтоб ты сдох, бродяга, вся же ночь в распоряжении имелась, прошла бездарно.
Нет, ночь была странная, редкая. Может, таких ночей больше и не будет. А вот остальное очень можно воплотить, даже и неоднократно.
Укс, ухмыляясь и вспоминая внезапно всплывший в разговоре неприличный термин, скатился с койки, залил в рукомойник воды и принялся умываться. Денек предстоял не то чтобы изматывающий, с ремонтными работами, в общем-то, закончили, но насыщенный. Ну, иных-то дней в научной группе, чтоб ее деятельной руководительнице… и не бывает.
* * *…— Слушайте, я никогда не занимался педагогической деятельностью, — ужасался Коровал Проницательный. — У меня же никаких способностей. Что за странная идея⁈
— Нормальная идея. Вполне естественная. На борту иных кандидатур не просматривается. Или тебя заново тянет в какой-то Инквизиционный Трибунал пристроиться на полставки? Пальцы остались лишние? — безжалостно напомнила Лоуд.
— Я не к тому. Что пальцы? Пальцы — мелочь! — гордо заверил маг. — Меня за такое самозваное учительство и головы могут лишить. Вполне обоснованно, между прочим. Это же не свет-шары мастерить, тут живые люди. С тяжелыми кулаками.
— Хорош канючить. Все знают, что ты не дипломированный специалист, значит, учишь по собственной методе, какие могут быть претензии? Будешь и сам совершенствоваться, почитаешь что-то по педагогике, временные методички найдутся, позже я тебе подгоню реально дельной литературки. Главное — идти вперед, неустанно самосовершенствоваться! В конце концов, само название намекает: «Школа рабочей корабельной молодежи». В смысле, в ней все учатся как молодые, педагогический состав не исключение.
— Это и я, что ли, «молодежь»⁈ — вознегодовал Коровал.
— С утерей бороды и мантии ты лет двадцать точно скинул, — вмешался Укс. — Не то чтоб совсем молодежь, но в качестве начинающего педагога почему бы и нет? Это же удачное деловое предложение. Ноги у тебя должны окончательно зажить? С той крепенькой отставной монашкой что-то наклевывается? Или пустые слухи?
— Не то чтоб совсем слухи, но… — несколько засмущался маг.
— Вот! Всё уже договорено, леди-кэп предварительное соизволение на создание школы дала, — припечатала Лоуд. — Маг-педагог — это пусть младший, но офицерский состав, положена отдельная каюта. Да, малогабаритная, но все равно лучше, чем квартировать при помойке у тронутого на всю голову Герцога. Читать-писать парней научишь, заодно все приноровятся шар-фонари мастерить, при трюмных работах незаменимый инструмент.
— Это я, конечно, могу, — признал Коровал. — С начальной грамотностью тоже как-нибудь совладаем. Просто очень неожиданное предложение…
— Не «неожиданное», а крайне запоздавшее! Две трети личного состава — абсолютно неграмотны, крестиками в ведомостях подписываются! Позор! Нет тут никаких оправданий! «Сюжеты тут этакие, линии не прописанные, матросы — они персонажами четвертого плана идут». Мы не можем ждать милостей от сюжетов, взять и прописать сюжет под себя — наша задача! Хорошо, что вовремя осознал, вдумался, взялся! — Лоуд энергично пожала руку ошеломленному магу. — До Коринты еще четверо суток, жду предложений по учебной программе, пожеланий, замечаний. Обсудим, оформим, в контракт внесем. Не боись, не в банке, тут не обманут. Серьезный фронт работ имеется, жалование будет, команда отличная, «Генриетта» и кэп — вообще сказка!
— С этим не спорю, — маг поскреб образцово бритый подбородок. — Что ж, набросаю план занятий, пока вы здесь, наверняка подскажете, поправите. Мне бы ваш университетский опыт, Профессор…
* * *Подходило к концу путешествие вверх, уже гуще потянулись обитаемые острова-«линзы», приближалась знаменитая и богатая Коринта. Укс еще раз перепроверил отремонтированный дельтаплан, посидел с ремонтниками над рабочими чертежами аппарата и инструкцией по пилотированию — изыщут умельцы «Генриетты» подходящую ткань, сделают палубные дельтапланы для корабля. Таким крылатым «тузикам» на контрабандистском корабле цены не будет. Главное, конечно, не угробиться при первых полетах. Ничего, это насчет школьной программы контрабандисты несколько отсталые, так-то здравым смыслом и интуицией не обижены.
Оставалось еще немаловажное «культурное мероприятие». Готовились все: моряки, монашеская эмиграция, маг обещался выступить с «поучительными фокусами». Ну и конечно, полноценную концертную программу ожидали от «научной группы». Лоуд собирала самодеятельных музыкантов, что-то разучивала, организовывала.
…— Я собьюсь, — жалобно сказала Фунтик. — Мне всегда, когда больше пяти человек собирается, не по себе. Я бояться начинаю, слова путаю.
— Тут же все свои, чего их бояться⁈ — удивилась Профессор. — Безусловно, официальные публичные выступления требуют навыка и изрядного владения ораторским искусством. Но некоторый опыт в этом деле пригодится любому странствующему разумному существу. И не надо кокетничать, ты кое-что можешь. Когда надо. Вот как наш Укс — молчун, склонен к социофобной мизантропии, точно как и ты, но если нужно, пасть разинет и скажет мощно. Заставлять не собираюсь, но сама подумай. Конферанс — это звучит гордо!
…— Наверное, это последний спокойный вечер, — прошептала Фунтик.
— Нет, определенно не последний, — заверил Укс. — И на Коринте будут вечера, и потом, когда к Лапуте пойдем. Почти наверняка туда идти придется, эта Коринта не выглядит особенно обнадеживающей по решению наших сложных вопросов. Жаль, что «Генриэтта» в рейсы выше по островам не ходит, хороший корабль.
— О да! Я бы здесь насовсем осталась, — сказала Фунтик.
Укс протянул ей носовой платок.
— Все-таки ты омерзительно загадочный, — осудила бывшая воровка, утирая нос. — Всем мужчинам не нравится, когда бабы плачут, а ты прощаешь.
— Мне тоже не очень нравится. Но я знаю, что тебе иногда нужно пустить соленую влагу из глаз, и принять крепкой влаги вовнутрь. Лучше уж при мне это делай.
— При тебе мне не хочется, — объявила Фунтик, складывая платок. — Мне при тебе иного хочется. Надеюсь, ты не начнешь глупо «втирать», что стеснителен, что рядом Проф и команда, и прочую шмондоцевую ерунду. И ты хочешь. Тогда почему воздерживаешься?
— Заманиваю. Хочу, чтоб прикипела навсегда.