Саженец (СИ)

[5] По структуре и численности росколан автор опирается на работу Плетневой, которая описывала половцев, живущих сходным хозяйством, в том числе на той же территории. Применяя метод подобия.
[6] Доля воинов в районе порядка 1% от популяции — вполне нормальный уровень для экономики раннефеодального общества. Даже много. Потому что кочевое скотоводство отличалось самой низкой эффективностью труда среди всех видов производящего хозяйства. Предельные показатели для феодальной модели находятся в районе 3% и связаны с достаточно развитыми земледельческими обществами.
  
 Часть 1 
 Глава 4 
168, берзень (март), 26
— Наподдай! Ну же! Чего мнешься! — рявкнул ведун, видя, как нерешительно работает на мехах один из бойцов.
Он пристроил к делу всех.
Вообще всех.
Пользуясь передышкой, Беромир решил изготовить как можно больше дротиков. Просто чтобы обеспечить свое войско.
Костяные, как показал обстрел там, у реки, слишком слабо работали по целям. В отличие от железных. И с этим требовалось срочно что-то сделать.
Вот и трудились в авральном режиме, благо, что железной руды по округе загодя, еще по осени, приглядели много. А неполная сотня мужчин — это не два десятка юнцов.
Бояре со своими ребятами делались на шесть нарядов. Один заступал в дозор каждое утро, второй на добычу рыбы. Остальные четыре занимались либо с железом, либо с топливом.
Руду набирали в местах выхода и приводили на лодках к лотку, где и промывали. Держа его загруженным практически постоянно. Потом сырье обжигали в горшках, дробили и прогоняли через магнитный обогатитель. Что позволяло получать концентрат.
Дрова таскались лошадьми, благо, что несколько «мохнатых» друзей после боя удалось взять живыми и вполне целыми. Ременной упряжкой цепляли и волокли, что очень ускоряло доставку до места.
Дальше разделка, для которой имелись и большие топоры, и даже пара пил, включая одну двуручная. Полученные дрова частью шли на обжиг и обогрев, все же холодновато еще, а частью загружались в большие перегонные кубы, собранные из корчаг. И выжигались до угля, заодно получая сопутствующие продукты.
Тех двух пленных, кстати, активно привлекали к тяжелым работам.
За еду.
Пообещав, что если они будут пытаться сбежать или еще как морочить голову, то их обязательно продадут ромеям под переделку в евнухов. Подействовало. Да и куда бежать они не знали — кругом леса и своих не видно.
Раненые соратники Добрыни, которые оставались с декабрьского набега, также привлекались к работам. Они уже практически выздоровели и могли много где помогать. Тем более что они осознали — возвращаться им некуда. Там, у них дома, разгром и разорение. И их там никто не ждет. Ну, кроме сарматов, которые тупо убьют таких «возвращенцев», ведь те участвовали в разрешенном набеге…
Из накопившихся запасов шамотных и иных кирпичей, которые Беромир и его ребята постоянно делали понемногу, удалось собрать три печи для восстановления руды и четыре купольные — для тигельных плавок. Разумеется, все, как и ранее, с подогревом и наддувом ножными мехами.
На печах стояли ученики, приглядывая.
И на кричных, и на железных, и на угольных.
Они же выполняли роль молотобойцев, давая возможность ковать практически непрерывно. Нагретую деталь щипцами Беромир доставал из горна. И указывая, куда бить маленьким молоточком, позволял заготовку получше «обслужить», пока заготовка еще горячая. Потом ее закидывали обратно в горн и брали следующую.
И так без остановки.
Час за часом.
Разве что делая паузы на первичную расшивку тигельных болванок на подходящие куски.
В час при таком подходе удавалось сделать по десятку, а то и два наконечников для дротиков, а также утяжелители. Из которых по вечерам, на отдыхе, все вместе и собирали новые изделия.
А после того, как заменили все костяные варианты, перешли на пилумы. Новые. Про запас. Очень уж все оказались под впечатлением их залпа.
Раз.
И полсотни легло.
Чем еще их можно было бы так успокоить?
И если бы там, в засаде у бойцов имелось пилумов по две штуки, то они бы еще накрыли роксоланов. Прибрав их как минимум десятка два-три дополнительно. Или даже больше…
Впрочем, заготовок для метательных снарядов хватало ненадолго. И по вечерам, в основном, они возились с заграждениями. «Стругая» те самые сборные рогатки.
Собственно, ничего хитрого в них не было.
Колья с упорами да единые балки с отверстиями, позволяющими собирать небольшие секции «колючек». Причем высотой небольшой — аккуратно для того, чтобы лошади себе на них брюхо выворачивали, пытаясь преодолеть. Много, понятно, не сделать. Ибо как их таскать? На своем горбу? Но хотя бы несколько секций для прикрытия флангов или опасных участков требовалось иметь.
Так что, боеспособность отряда росла день ото дня.
И это не фигура речи.
Просто за счет улучшения оснащения.
А ведь еще имелись трофеи, снятые с убитых.
Богатые трофеи!
Одних кольчуг удалось взять семь штук. Римских. Через что «упаковать» всех бояр, подняв их статус до невиданных высот.
Ведь на фоне того лютого дефицита железа, какой наблюдался в этих краях, позволить себе подобную защиту никто из местных не мог. Вообще. Из-за чего в глазах родичей каждый такой боярин теперь становился невероятно удачливым и дельным человеком. Кум королю, не иначе! Вон какой красавчик, на себе носит железа едва ли не столько же, сколько во всем остальном клане имеется.
Заодно это поднимало и статус самого Беромира.
Ибо именно он воспринимался источником этого богатства. Его удача и разумение. Что позволяло в немалой степени поднять и личную лояльность бояр.
Седьмая кольчуга пошла ученику Беромира, как и остальные доспехи. То есть, вся та чешуя из рогов и копыт. Да — дрянь. Но дополнение к гамбезону весьма неплохое. Всяко лучше, чем без него. В роговой чешуе по толстой стеганной подложке даже под местные сарматские луки уже можно было выходить. Не в упор, но с десяти-двадцати метров вполне.
И только упаковав учеников, как самых подготовленных ребят, ведун перешел к обычным дружинникам, распределив между ними по жребию остальные доспехи. Включая кожу. Да, она являлась еще большей дрянью, чем роговая чешуя, но почему нет? На безрыбье, как известно, и рак отличная форель.
Со шлемами поступили точно так же.
Сначала выделили боярам самые лучше. Потом ученикам. И только в последнюю очередь дружинникам, да и то — по жребию. Ибо этих изделий на них осталось всего десяток и, очевидно, на всех не хватало.
Но никто не роптал и не возмущался.
Скорее, напротив.
Люди никак не могли отойти от мысли, что им удалось разбить роксоланов. Вон — словно окрыленные бегали. Отчего Беромир их и «припахал». В таком настроении они были готовы практически на все. Как таким не воспользоваться?
У роксоланов имелось и другое имущество. Они ведь надевали на себя все самое красивое, что могли найти. Чем пестрее, тем лучше. Как в мире варваров и было принято. Поэтому хватало и ярко окрашенных тряпок, и шелков, и всякого рода украшений, далеко не всегда уместных. Да и даже банальных монет. Однако же эту часть трофеев трогать пока не стали, решив подождать до конца компании.
  
Да, учли.
Равно как и все прочее, расписав, кому и что было выдано. Но эти второстепенные ценности решили попридержать, чтобы по итогу свести баланс. Стремясь максимально избежать путаницы и скандалов. Беромир бы и с оружием да защитным снаряжением также поступил, но очень уж оно было нужно в моменте.